Андрей Еременко - В начале войны
Таковы были события, развернувшиеся на фронтах войны к тому времени, когда я получил новое назначение.
На Западном и Северо-Западном направлениях обстановка теперь складывалась так, что возникали условия для нанесения новых ударов по врагу.
25 декабря 1941 г. вместе с В. В. Курасовым{8} мы выехали на машинах из Москвы в штаб Северо-Западного фронта, на левом крыле которого сосредоточивалась 4-я ударная армия.
4-я ударная армия создавалась на базе 27-й армии и дивизий, прибывших из резерва Главного командования.
27-я армия начала войну в Риге, командовал ею в то время генерал-лейтенант Н. Э. Берзарин. Армия была вынуждена отходить, ведя тяжелые сдерживающие бои, используя условия лесисто-болотистой местности северо-запада. На ряде рубежей, в том числе Резекне, Новоржев, Опочка, Холм, ее войска нанесли урон врагу в ожесточенных оборонительных боях. Прочно закрепиться ей удалось, однако, лишь на линии оз. Селигер — г. Осташков. Армия дралась неплохо, ни одно из ее соединений не попало в окружение. Анализируя итоги действий армии в этот период, все же нельзя не обратить внимание на то, что она не выдержала верного направления отхода на Остров и Старую Руссу, отклонившись на юг, что явилось одной из причин образования разрыва между нашими войсками на Центральном и Ленинградском стратегических направлениях и тяжелого положения под Старой Руссой.
В дальнейшем 27-я армия упорно удерживала озерный оборонительный рубеж, отражая все атаки противника и оставаясь самым западным форпостом на этом направлении.
Успехи этих сдерживающих и оборонительных боев немало зависели от умелого использования артиллерии, в чем сыграл важную роль командующий артиллерией армии генерал-майор артиллерии H. M. Хлебников. Здесь, в условиях лесисто-болотистой местности, требовалось, во-первых, правильно оценивая обстановку и местность, уметь выключать все неважные для обороны направления и, смело ослабляя их, создавать наибольшую огневую плотность на решающих направлениях; во-вторых, планировать огонь артиллерии так, чтобы его можно было сосредоточить в любом пункте. На этом озерном рубеже оборонялась стрелковая дивизия на фронте 20 км, и на доступных для противника направлениях почти вся артиллерия дивизии могла участвовать в отражении врага.
Я назвал главные условия действий артиллерии, не упоминая других, как-то: выбор наблюдательных и огневых позиций, умение пользоваться единственной дорогой, а при полном бездорожье и вне дорог — подготовка колонных путей к решающим направлениям, совместное расположение артиллерии с пехотой там, где могли просачиваться отдельные группы автоматчиков противника, и т. д.
В момент переформирования 27-я армия ощущала острый недостаток в вооружении, главным образом в минометах. Было решено организовать производство ротных минометов силами армии. Опыт этот удался: первая партия — 12 минометов — силами личного состава 112-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона была изготовлена и передана Военному совету армии на торжественном заседании 7 ноября 1941 г. в д. Рабожа. Эти минометы были переданы 28-й танковой дивизии. В дальнейшем специальным решением Военного совета фронта производство минометов было включено в план, и их было изготовлено и передано в части 120–150 штук.
В сущности то, что армии приходилось заниматься изготовлением оружия, было весьма прискорбным обстоятельством, говорившим о недостатке самого необходимого. Мы рассчитывались за ошибки, допущенные перед войной. Правда, уже вскоре по всей стране развернулось производство простейших и столь необходимых видов оружия, какими были минометы и автоматы.
По данным разведотдела штаба Северо-Западного фронта, противник перед 27-й армией занимал оборону по западному берегу оз. Селигер и далее на юг до Кустыни. От этого пункта линия фронта поворачивала на восток. Передний край обороны противника проходил по южному берегу оз. Волго. Против правого крыла армии оборонялись 123-я пехотная дивизия и разведотряд 12-й пехотной дивизии гитлеровцев. Дивизия была растянута на широком фронте, все ее части находились в первом эшелоне. Против левого фланга армии оборонялась 253-я пехотная дивизия с приданным ей разведоттрядом 251-й пехотной дивизии. Передний край их обороны проходил, как указывалось выше, по южному берегу оз. Волго. Все эти дивизии входили в состав двух армий — 16-й и 9-й. Стык их флангов проходил между озерами Пено и Волго и обеспечивался кавалерийской бригадой СС Мертвая голова.
После преобразования 27-й армии в 4-ю ударную армию перед ее фронтом находились: большая часть 123-й пехотной дивизии, кавалерийская бригада СС, части 253-й пехотной дивизии, разведотряды 12, 123 и 225-й пехотных дивизий.
Своеобразным было начертание линии фронта. На Пеновском направлении фронт обороны глубоко вдавался в расположение противника, образуя для наших войск, в случае наступления на этом участке, своеобразный огневой мешок, что благоприятствовало бы противнику при проведении фланговых контратак. Это опасность была, но мы не боялись ее, так как считали, что наши внезапные действия создадут такую обстановку, которая не позволит противнику подтянуть свои резервы для фланговых контратак, во-первых, в связи с бездорожьем (лыжных подразделений противник не имел), во-вторых, в связи с тем, что эти резервы будут втянуты в бои против наших частей, атакующих с фронта, и, в-третьих, потому, что наше обеспечение флангов главного удара на Пено, Андреаполь воспретит такие фланговые контратаки.
Кроме основной оборонительной полосы, противник, по данным разведотдела армии, имел заранее подготовленный тыловой рубеж по рекам Волкота, Западная Двина и промежуточный рубеж по берегам озер Стерж и Вселуг. В городах Андреаполь и Торопец производились оборонительные работы.
Следует отметить, что немецко-фашистское командование переоценило мощь своей обороны и допустило большой оперативный просчет, считая, по-видимому, что Андреаполь, Торопец и Велиж являются такими направлениями, на которых действовать крупными силами в условиях холодной и снежной зимы невозможно. Гитлеровцы предполагали продержаться на этих позициях до весны и создали здесь большие запасы боеприпасов, военно-хозяйственного имущества и продовольствия.
Противник не придал должного значения и сосредоточению наших войск на этом участке фронта. В районе Осташкова мы сосредоточивали прибывшие из резерва Ставки четыре стрелковые дивизии, 10 лыжных батальонов, два танковых батальона и другие части усиления. При этом тяжелые зимние условия, ограниченность сети дорог и глубокий снег очень затрудняли сосредоточение войск и заставляли зачастую пренебрегать маскировкой. Личный состав и грузы двигались сплошным потоком днем и ночью по железным дорогам и по тем грунтовым, которые можно было использовать. Это движение, по-видимому, наблюдалось разведывательными самолетами противника. Однако фашистское командование не сделало из этого правильного вывода. Правда, в некоторых приказах указывалось, что русские подтягивают силы и могут попытаться во второй половине января перейти в наступление, а потому необходимо укрепить еще кое-какие направления и усилить оборону. Но главное — противник своевременно не подвел свои резервы.
Наше наступление началось не во второй половине января, как предполагало вражеское командование, а 9 января 1942 г. и было внезапным для противника.
Армии предстояло действовать на территории трех областей. Операция началась в Калининской области, а развивалась в Смоленской и Витебской. Местность, в основном лесисто-болотистая и лесисто-озерная, была трудной для действия войск. Кроме того, в этом районе много рек. В северной и центральной части района, именно там, где действовала армия, местность была покрыта лесными массивами, занимавшими до 85 % площади, причем территория вокруг истоков рек была заповедной, и леса ограждались от каких бы то ни было порубок со всей строгостью закона. Здесь не делали даже просек. Действовать войскам в таких условиях было чрезвычайно трудно. Надо помнить, что операция проходила зимой 1941/42 г., отличавшейся суровостью. Стояли морозы свыше 30°. Глубина снежного покрова была от 70 см до 1,5 м.
И все же нельзя было не восхищаться природой этих мест! Вековые сосны высоко вздымали свои красноватые стволы, а темная зелень их крон четко вырисовывалась на фоне неба, земля же была заботливо укутана ровным снежным покрывалом. В лесах стояло поистине первозданное безмолвие. Находясь в глуши этих лесов, трудно было поверить, что рядом жестокий враг, до того мирным и спокойным выглядело все вокруг: лапы елей и сосен, убранные снежными хлопьями, перекрещивающиеся и петляющие заячьи следы, поскрипывание снега под полозьями саней. Особенно величественно выглядели леса в светлые лунные ночи.
