ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович
- Я не знаю, как поступили бы на месте командира противотанковой батареи другие офицеры, тот же Грошев, но я бы поступил точно также, имея все эти данные. И точно также раскатал бы эту колонну.
Через час закончил писать подробнейшую объяснительную, и отдал её прокурору. Тот внимательно прочитал, задал несколько незначительных вопросов и отпустил меня в расположение. Солдат отпустили ещё раньше и в одиночестве, чему был рад, я пришёл в батарею.
На следующий день с утра в батарею приехал прокурорский капитан. Вызвал меня из землянки и официально представился.
- Товарищ майор, я прибыл к вам, чтобы здесь на месте разобраться - откуда вы стреляли и куда. Поговорить с остальными солдатами. Сфотографировать место боя.
- С чего начнём? Может, сначала позавтракаем со мной, а потом будем заниматься делом? – Спросил его.
- Нет. Сначала сделаем дело, а потом может быть и покушаем. Тут такое дело, у меня фотоплёнка закончилась в фотоаппарате. У тебя случайно нет лишней?
Я принёс из своих запасов фотоплёнку, тут же он её зарядил и мы вышли на перекрёсток, где показал позиции своих противотанковых установок во время боя, пустые контейнеры от противотанковых ракет, которые тут же лежали. Капитан попросил стать рядом с ними и показать на них рукой. Всё это он сфотографировал. Затем попросил показать рукой направление ведения огня по колонне, и это тоже сфотографировал. Сделал ещё несколько снимков общего плана. В принципе, в тридцать минут мы уложились. В это время подошёл техник и доложил, что боевые документы разложены на столе около землянки. Я отослал Игоря обратно.
- Товарищ капитан, - обратился к прокурорскому, - какие мои перспективы?
- Копытов, рассказываю по порядку. Конечно, возбуждено уголовное дело. Но тут, я обращаю твоё внимание на следующий момент; в связи с тем, что твои командиры с докладом о твоих «правильных и решительных действиях», опередили доклад Грошева, что ты был пьяный, поэтому и название уголовного дела звучит так: «По факту гибели военнослужащих… ». А это очень существенный момент, как называется уголовное дело. Кстати, факт, что ты был пьяный, не подтверждается. Тебе в вину вменяется то, что ты без разрешения командира полка открыл огонь. Но, честно говоря, то что позавчера произошло в Грозном затмевает твоё происшествие и про тебя уже забыли. Так что особо не беспокойся. То что у ваших соседей, в полку, бардак, мы уже много фактов имеем и завтра выезжаем туда работать.
Я удивлённо посмотрел на него: - Что такого в Грозном могло произойти, что затмило моё?
Капитан с сожалением посмотрел на окурок в своей руке, бросил на землю и растёр его: - Позавчера собрались на совещание в одном из зданий руководство Внутренних войск, на это же совещание приехали большое милицейское начальство. Короче, генералов и полковников там было до фига. А в это время зажали группу боевиков в одном из зданий в конце этой же улицы,
и решили их накрыть ракетой для разминирования - «Змеем Горынычем». Подполковник, который командовал этой установкой, пришёл на совещание и потребовал, чтобы те на время пуска ракеты прервали свою говорильню и покинули помещение. Но, менты же перцы! - «Давай подполковник, запускай своего змея, на нас не обращай внимание». Подполковник вернулся и дал команду – Огонь! Ракета полетела. У неё над полем то траектория мало предсказуема, а тут по разбитой улице полетела. Где-то кабель зацепился за арматуру, ракета естественно меняет траекторию и вся уходит в совещание. А в ракете восемьсот килограмм пластида. Из развалин после взрыва вытащили 90 трупов полковников и генералов. Так вот, подполковник наотрез отказывается от того, что он давал команду на открытие огня, всё свалил на солдата: типа он нажал сам кнопку пуска без его приказа. Вот и так бывает. Мы, товарищ майор, знаем что ты всё взял на себя и ещё солдатам приказал писать объяснительные в этом направлении. Ты в этой ситуации поступил по порядочному, как настоящий офицер. Так что, чисто по человечески, мы за тебя. Но, правда, есть один скользкий момент, и на этом строится твоё обвинение: ты без разрешения командира открыл огонь.
Я помолчал, потом решительно тряхнул головой: - Ладно, пошли, посмотрим документы, и там объясню, почему открыл огонь самостоятельно.
Мы подошли к столу, на котором были разложены боевые документы. Склонившись над картой, я стал капитану показывать, где и что находится, сектора обстрела и другие моменты.
- Смотрите, товарищ капитан, здесь расположен мой район. Я отвечаю за оборону моста вот этого, и дороги на Чечен-Аул. Согласно Боевого Устава и исходя из сложившейся обстановки, я также обязан занять круговую оборону. Установить взаимодействие с соседями. У меня установлено взаимодействие со взводом морской пехотой слева, с 8-ой ротой нашего полка. А с этого края нахожусь на стыке нашего полка и рядом стоящего полка. Тут взаимодействие устанавливают командиры частей, это не моя прерогатива. В связи с тем, что Гикаловский нейтральная территория, то какая там обстановка - мне неизвестно. Из-за того, что Новые Промыслы заняты боевиками: я развернул в ту сторону один из взводов. Вот сектор ведения огня этого взвода. А согласно всех наставлений, сектора ведения огня должны перекрываться с соседними секторами. Вот и получается, что левая граница моего сектора заходит за правую границу соседей. Где всё и произошло. То есть я имел право туда стрелять.
Я, командир противотанковой батареи, подчёркиваю - самостоятельного подразделения и подчиняюсь только командиру полка. Приказ об уничтожении этих танков от командира полка я получил до боя по радиостанции. Это было зафиксировано в записях дежурного радиотелефониста. И этот приказ передал мне лично начальник штаба полка подполковник Колесов, это тоже у вас зафиксировано. Я, как командир самостоятельного подразделения, имею право принимать самостоятельно решение на открытие огня. Вот и принял, основываясь на всём сказанном ранее. Тем более, если бы промедлил с
