Николай Чергинец - Сыновья
— Мне понятны ваши сомнения. Тогда сделаем так: вы пишите сейчас заявления, в которых просите правительство Великобритании предоставить вам политическое убежище, а когда приедете в Англию, тогда продолжим письменные изъяснения. Не возражаете?
Леонов и Николаев, словно интересуясь мнением друг друга, молча переглядывались. Лорд достал из тоненькой кожаной папки несколько чистых листов бумаги и две шариковые ручки.
— Вот, пожалуйста, можете писать.
— Ну что, Антон? — Николаев делал вид, что колеблется.
— А что нам другое остается? — вопросом на вопрос, ответил Леонов. — Давай писать.
Они написали короткие заявления. Лорд спрятал их в папку, а затем, подойдя к двери, приоткрыл ее и кого-то окликнул.
В комнату вошел высокий, светловолосый мужчина с фотоаппаратом. Лорд пояснил:
— Он сделает фотографии для выездных документов.
Мужчина окинул взглядом комнату и, поставив на нужное место стул, по очереди сфотографировал парней. Лорд пообещал, что на следующий день подготовит документы, и ушел.
Оставшись одни, ребята молчали. В этой комнате они не хотели вести разговоры, считая, что здесь установлены подслушивающие микрофоны.
Наконец пришел сопровождающий и отвел их на место. Охраняли их здесь ненавязчиво: автоматчиков не было, но ребята видели, как у большинства тех, кто с ними общался, под пиджаком или рубашкой спрятан пистолет.
Ужин был готов, и после его снова тяжелый липкий туман быстро одурманил голову. Наркотик, подмешанный в пишу, действовал быстро.
На следующее утро их разбудили рано. Быстро покормили. Средних лет мужчина, представившись сотрудником одного из английских представительств, на русском языке сообщил:
— Господа, мы сейчас выезжаем в аэропорт, откуда вылетим в Лондон.
Они сели в довольно потрепанный легковой автомобиль. На заднем сиденье рядом с ними устроился и этот представитель, а впереди рядом с водителем сел какой-то душман. Три или четыре раза их машину останавливали пакистанские патрули, и душман предъявлял какой-то документ.
К середине дня прибыли на аэродром. Лил дождь, низко над землей висели темные тучи. Машина, разбрызгивая лужи на бетоне, проехала в дальний конец и остановилась у огромного военно-транспортного самолета. По знакам на борту парни поняли, что самолет американский. Англичанин и душман вышли из машины и направились к группе военных, стоявших недалеко от самолета.
Разговор длился долго, и по жестикуляции англичанина ребята поняли, что у того что-то не получается. Наконец переговоры были окончены, и англичанин быстро зашагал к машине.
— Давайте, ребята, побыстрее, а то еле уговорил, чтобы этим самолетом улететь.
Николаев и Леонов вошли в огромный самолет, внутри которого стояли какие-то ящики, лежали большие тюки. Их посадили на длинной боковой скамейке. По сторонам и напротив сидело человек тридцать мужчин в европейском платье. Лица у всех серьезные, безучастные.
В полете наркотик продолжал свое угнетающее действие, и парни, прижавшись друг к другу, спали тяжелым сном.
Сколько прошло времени после вылета, сказать они не могли. Когда самолет приземлился на каком-то аэродроме, стоял уже вечер.
Парней отвели в небольшую комнату и покормили. Сопровождающий предложил по банке пива, но они отказались и жадно пили воду.
— Где мы находимся? — тихо спросил Леонов.
— Черт его знает. Судя по аэродрому, скорее всего на какой-то военной базе США. Видел, сколько военных?
— У меня немного посветлело в голове, а у тебя?
— Тоже лучше стало, — ответил Николаев и добавил — Может, здесь прекратят нас наркотиками накачивать?
— Сейчас главное держаться. Пей воды побольше, в ней этого зелья нет.
В ярко освещенной комнате их дожидался врач. Он приказал раздеться, долго и с удивлением рассматривал их. По его злым вопросам к англичанину, Антон и Алексей поняли, что врач возмущается их состоянием и, наверняка, допытывается у англичанина, кто мог довести людей до такого состояния.
Заполнив какие-то документы, он расписался, поставил печати и протянул их англичанину. Тот поспешно увлек парней из комнаты.
По дороге к другому зданию Леонов спросил у англичанина:
— А чего злился доктор?
— Ему ваш внешний вид не понравился. Он ругал душманов за такое обращение с вами.
— А где мы сейчас находимся? — поинтересовался Николаев.
— В Европе, — туманно объяснил англичанин, показывая всем своим видом, что дальнейших расспросов не желает.
У Леонова, конечно, чесался язык спросить, как они могли вылететь из одной страны и оказаться в другой без контакта с пограничниками, без проверок у них документов. Но Антон, боясь, что после этого новая порция наркотиков им обеспечена, не стал рисковать.
И вот они уже снова в каком-то помещении. Двое молчаливых молодых мужчин сняли отпечатки их ладоней и пальцев, вытерли какой-то жидкостью их руки и развели парней по отдельным комнатам.
«Неужели нас разлучили?» — панически подумал Леонов и, увидев входящего в комнату англичанина, спросил — Почему вы нас разъединили?
— Не волнуйтесь, скоро будете снова вместе, — успокаивающе ответил англичанин и пояснил — Вам сейчас предстоит пройти некоторые формальности, которые подтвердят, говорите ли вы правду.
«Неужели детектор лжи? — испугался Антон, и в памяти сразу же всплыло письмо их взвода. — А если они зададут вопрос, есть ли у меня чьи-либо письма?»
Антон, конечно, слышал о детекторе лжи и, находясь на грани физического измождения, боялся в какой-нибудь момент сорваться. Это письмо для него сейчас было дороже жизни, смысл которой он видел, в первую очередь, в доставке его на Родину.
Открылась в углу дверь, откуда вышел мужчина и жестом пригласил Леонова следовать за ним.
В большой, хорошо освещенной комнате, обставленной мягкой мебелью и какой-то аппаратурой, Леонова усадили в кресло. Четверо сотрудников молча возились с бумагами и, казалось, не замечали вошедшего.
Но вот двое из них начали прикреплять Леонову датчики. Голос сзади по-русски произнес:
— Вам необходимо расслабиться и четко отвечать на вопросы. Ваша фамилия, имя, отчество?
— Леонов Антон Сергеевич.
— Год рождения?
— Тысяча девятьсот шестьдесят седьмой.
— Место рождения?
— Брянская область.
— Страна?
— Что, страна?
— В какой стране находится Брянская область? — металлическим ровным голосом спрашивал мужчина из-за спины.
— В Советском Союзе, — ответил Леонов.
— В каких войсках проходили службу?
— В десантных.
— Сколько человек в вашем батальоне?
— Не знаю.
— В роте?
— Не знаю.
— Во взводе?
— Не знаю, — вспылил Леонов. — Вы задаете провокационные вопросы!
— Не надо спорить. Отвечайте на вопросы.
— Когда вам дали задание сотрудники Комитета государственной безопасности?
— Вчера.
— В каком месте?
— В Пешаваре.
— Вы давали им подписку?
— Нет.
— Где вы родились?
— В Советском Союзе, в Брянской области.
— Вы дезертировали из Советской Армии добровольно?
— Нет, — ответил Леонов и тут же спохватился — Я вообще не дезертировал. Был контужен и без сознания попал в руки душманов.
— Отвечать на вопросы короче! — последовал приказ откуда-то слева.
— Вы хотите сбежать в Советский Союз?
— Нет.
— Когда вас завербовали сотрудники КГБ?
— Вчера.
Леонова уже начали злить эти игры в вопросы и ответы, но в тоже время они и забавляли.
— У вас дети есть?
— Нет.
— Вы женаты?
— Нет.
— У вас есть любимая девушка?
— Есть.
— Где находится учебный центр, в котором вы обучались?
— Не знаю.
— Имя вашей девушки?
— Катерина.
— Вы любите ее?
— Да.
— Сколько гранатометов в вашем взводе?
— Не знаю.
— Вам доводилось стрелять из орудия боевой машины пехоты?
— Да.
— Какой его боезапас?
— Не знаю.
Когда, наконец, отключили датчики, Леонов почувствовал, что он весь мокрый от пота. Он сильно устал. И, когда в комнату вошел провожатый, Леонов зло спросил его:
— Это что, повторение душманских хохмочек?
— Успокойся, Антон, — заулыбался англичанин. — Все идет нормально. Пойдем ужинать, а затем вылетаем в Лондон.
— А где мой товарищ?
— О, не волнуйтесь, он вас уже ждет.
И действительно, в соседней комнате сидел Николаев. Англичанин провел их по коридору в угловую комнату, где был накрыт стол на двоих.
— Вы ужинайте, а я пойду заниматься нашим отъездом.
— А где здесь туалет? — спросил Антон.
— За дверями двое дежурных. Если кому-то из вас надо будет, скажите им, они проводят.
Леонову не терпелось проверить, не промокло ли от пота письмо, которое было спрятано в воротнике рубашки.
