Южный ожог - Александр Александрович Тамоников
– Есть, товарищ полковник. – Шубин решился попросить, попытка не пытка. – Это связано с утренней атакой на топливный конвой… – Глеб замялся. – Есть один парень, весьма толковый, видел его в деле, невзирая на то, что он служит в НКВД. Сегодня утром он съездил по лицу целому майору…
– Замечательное начало, – похвалил Макарчук. – Я заинтригован, продолжай.
Глеб описал случившееся с Прыгуновым. Да, товарищ погорячился, мог бы этого не делать. Но он потерял земляка, не считая прочих ребят. А майор заслужил, думает лишь о своей шкуре. Шубин бы сам ему двинул. Чем меньше подобных майоров в Красной армии, тем крепче боеспособность. Возможно, Прыгунова еще не расстреляли. Если жив, то где-то за решеткой, что можно узнать, обладая связями, кои есть у начальника дивизионной разведки…
– Восхищен тобою, Шубин, – покачал головой Макарчук. – Мы еще толком не знакомы, а ты уже готов воспользоваться моим служебным положением. Я похож на человека, который повелевает особыми отделами и вытаскивает из дерьма преступивших закон?
– Вы похожи на такого человека, – сказал Шубин. – Но могу ошибаться. Это, кстати, не для меня – данный человек мне никто. Мы говорим о ценных кадрах. А бойца я видел в деле и был, мягко говоря, восхищен. Ну подумаешь, погорячился, стукнул не того. Майор ведь сам нарывался…
– Так, стоп, – поморщился Макарчук. – Еще чуток, и ты начнешь высказывать крамолу и подсядешь рядом со своим протеже. Я понял тебя, капитан. Если смогу – помогу. Если нет – не обессудь, твоего задиру никто за кулак не тянул. Можешь идти. Хотя подожди…
Полковника Макарчука что-то беспокоило. Он поглядывал на карту и с усилием отводил от нее глаза.
– Слушаю, товарищ полковник.
– Полагаю, в оперативной ситуации на фронтах ты не силен… Но о тебе говорили как о человеке умном и с интуицией. Есть мнение о создавшемся положении в восточной Украине?
– Мы наступаем, товарищ полковник, – растерялся Шубин. – И делаем это, насколько знаю, успешно, освободили Харьков…
– Давай без того, что известно, – поморщился главный дивизионный разведчик. – Операция «Звезда» Воронежского фронта по овладению Харьковом с горем пополам выполнена. Операция «Скачок» Юго-Западного фронта по прорыву в центральной Украине продолжается, взяты Красноармейск, Павлоград, наступление развивается в направлении Днепропетровска и Запорожья с целью выйти к Днепру… Тебя ничто не беспокоит? Можешь говорить все, что накопилось, репрессировать не буду.
Полковник исподлобья уставился на собеседника. Шубин чувствовал себя неловко. Макарчук ему льстил. Анализ ситуации на фронтах – не капитаново дело. Зачесалась спина – как раз в том месте, куда не достать руками.
– Не скажу, что меня это беспокоит, товарищ полковник, но немного смущает… Немцы не хотели сдавать Харьков, и на этом направлении, помимо вермахта, стояли две дивизии СС и танковая группа. Но под натиском фрицы оставили город. Мы взяли Харьков на последнем издыхании – сами говорили. Войск мало, обозно-вещевое хозяйство отстает, с ГСМ беда. Но немцы отброшены, тоже потрепаны и вряд ли в ближайшее время соберутся взять реванш. А когда соберутся, мы успеем укрепиться. На юге же их поведение не совсем понятно: они оставили Павлоград, Красноармейск, хотя ничто не мешало их оборонять. Иногда создается впечатление, возможно, ошибочное, что нас заманивают в «мешок»…
– Значит, не один я такой, – расслабился Макарчук. – Мы можем что-то не знать о планах Ставки, но войска вынуждают идти вперед, при этом делается вид, что на юге ничего нет – ни Крыма, ни Черного и Азовского морей. Ни фронтовая, ни армейская разведка ничего не замечают. Почему нам с такой легкостью отдают земли? Есть данные, полученные из разных источников, и это тревожные данные. Они непроверенные, их невозможно проверить. Допускаю, что это дезинформация, но, скорее всего, нет. Дезинформация навязчива, а здесь мы видим то, что немцы как раз пытаются скрыть… Гитлер не хотел отдавать Харьков, призывал биться до последнего, но хитрый Манштейн настоял – и правильно сделал, иначе бы мы захлопнули в этом котле кучу войск. Манштейн явно планировал взять реванш и устроить ловушку. Он уводит свои войска не на запад, а на юг, при этом избегает больших дорог, где его бы видели. Эти части практически не были в боях, у них много артиллерии, бронетехники. Поступают сведения, что сегодня в Запорожье объявлен грандиозный шмон – город усердно зачищают части вермахта и СС, кого-то ждут. Есть предположение, что на встречу с Манштейном пожалует сам фюрер…
– Вот черт, – встрепенулся Шубин. – Жалко, что мы не там. Уж придумали бы способ дотянуться до гадины…
– Да иди ты, – отмахнулся Макарчук. – Что они собрались обсуждать? Явно не возврат Харькова, на это у немцев нет сил. Думаю, наоборот, с возвратом Харькова решили повременить, как и с восточными землями. А вот что касается центральной части Восточной Украины, где победоносно шествуют наша шестая армия и танковая группа Попова… Смотрю на эту карту, капитан, и не могу взять в толк, что мешает немцам заманить нас в ловушку, дать возможность пройти еще немного, а потом нанести удары со стороны Мелитополя и Херсона и полностью окружить наступающие группировки? Это будет катастрофа. А там и до сдачи Харькова рукой подать…
– То есть вы считаете, что противник нас активно дезинформирует? – насторожился Шубин.
– Почти уверен, – кивнул Макарчук. – Манштейн создает иллюзию отступления по всему фронту, и отход их оперативной группы от Северского Донца как бы тому подтверждение. Мол, спешат покинуть междуречье, где мы можем их разбить. Противник создает видимость, что переправляется за Днепр. Боюсь, командование клюнуло на приманку, капитан. Дай бог, если ошибаюсь. Но вся логика войны говорит об этом. Несколько раз я озвучивал свои подозрения комдиву. Увы, не имею права апеллировать выше через голову начальства. Меня не слышат, мол, напрасно паникую, мы же успешно наступаем, каждый день берем какие-то населенные пункты… Эх, капитан, вместо того чтобы
