За последней чертой - Александр Леонидович Аввакумов
Это утверждение повергло Костина в шок.
– Есть закон, товарищ младший лейтенант, который предусматривает проведение хоть каких-либо первоначальных мероприятий.
– Это в мирное время, Костин. Сейчас война и мне просто некогда возиться с вами.
Он допил чай и окликнул бойца, который стоял в ожидании приказа.
– Отведи его, пусть поживет до утра, – приказал он красноармейцу, – а утром решим, что нам с ним делать.
Боец подошел к Александру и толкнул его в плечо.
– Пошел! Чего стоишь! – прикрикнул он и снова толкнул Костина прикладом в спину.
***
Костин посмотрел в сторону Руставели, который все еще стоял в дверях ресторана.
«Интересно, узнал он меня или нет? – подумал Александр. – Наверняка узнал, просто не подает вида».
Он быстро доел свой ужин и, расплатившись с официантом, направился к выходу из ресторана. Руставели в этот момент разговаривал с молодым человеком и не заметил, что Костин идет в его сторону.
– Разрешите, – произнес Александр и, взглянув на растерянное лицо чекиста, прошел мимо него.
Тогда он еще не знал, что люди Лаврентия Берии проникли в его номер. Заметив, отсутствие контролирующих маячков на двери, Костин все моментально понял. Он быстро проверил карманы висевшей в шифоньере одежды и, убедившись, что в них нет ничего постороннего, успокоился. Теперь нужно было проверить помещение на наличие «жучков». Он сразу же обнаружил один из них в телефонной трубке телефона, который стоял у него на столе.
«Все это рассчитано на новичков, – подумал Костин. – Они рассчитывают, что обнаружив в телефоне «жучок», я прекращу поиски других закладок. Посмотрим, какой сюрприз они подготовили для меня».
Он быстро осмотрел всю стоявшую в номере мебель, электроприборы, но ничего не обнаружил. Он сел за стол, стараясь просчитать возможные места закладок микрофонов. В том, что они установлены в номере, он не сомневался. Взгляд его упал на цветок, стоявший на подоконнике.
«Если бы я делал закладку в номере, то один из микрофонов, непременно бы спрятал в этом горшке с цветами, – подумал Костин. – Посмотрим, а вдруг он действительно там».
Он взял в руки горшок и невольно улыбнулся своей догадке. В горшке оказался микрофон.
«Завтра пришлю специалистов, пусть осмотрят номер», – решил он.
Достав папиросу, Александр закурил. Он больше не сомневался в том, что взят под плотный контроль службой Лаврентия Берия, ведь в его ведомстве внутренних дел имелось аналогичное «СМЕРШу» подразделение.
«Выходит Руставели служит у Лаврентия, – подумал он, – а иначе, как объяснить его появление в ресторане, все эти закладки, которые я обнаружил в номере. Интересно, что их интересует: Кулик или моя личность? Если их интересую я, то с какой целью? Наверняка, в следующий раз они предпримут попытку моей вербовки. Кто их интересует? Кулик или Абакумов? Что я могу знать о своем начальнике? То, что знаю я, им наверняка давно известно. Так что же их интересует?»
Костин загасил папиросу и приоткрыл створку окна. С улицы потянуло прохладой.
Александр долго ворочался в кровати, но сон не шел. С улицы доносились голоса, шум проезжавших, мимо гостиницы автомобилей.
«Попробую завтра попасть к Абакумову на прием, – подумал Александр. – Нужно доложить в интересе службы НКВД к моей персоне».
Костин закрыл глаза, стараясь восстановить свою встречу с Руставели детально. Он хорошо помнил, что произошло на следующий день. Утром Александр проснулся от рева немецких самолетов, которые, подобно стаям ворон проносились над головами красноармейцев.
– Слушай, боец! Ты так и будешь держать меня связанным? – обратился Костин, к охранявшему ему красноармейцу. – Сходи, узнай у младшего лейтенанта, что он собирается делать со мной?
– Никуда я не пойду, – капризно ответил конвоир. – Будет команда, схожу, а так не пойду.
Прошло менее часа, как все тогда изменилось. Из густого ельника показались немецкие автоматчики, которые уперев автоматы в животы, открыли огонь по отдыхавшим красноармейцам.
– Освободи! – закричал на бойца Костин. – Ты что, оглох!
Тот, озираясь по сторонам, развязал узел, стягивающий руки Александра. Костин вскочил на ноги и метнулся к штабному автобусу в надежде найти изъятые накануне у него документы. Дверь автобуса была открыта. Он залетел внутрь и увидел свою офицерскую книжку, которая так и осталась лежать на небольшом откидном столике. Рядом со столом в куче лежала форма с нашивкой щита и меча на рукаве и знаками младшего лейтенанта на петлицах.
***
Костин открыл папку с документами, которую передал ему
Первый раз Костин встретился с маршалом СССР Куликом через полторы недели после начала войны. Маршал словно вихрь ворвался в штабную палатку дивизии и, не здороваясь, закричал прямо с порога на начальника штаба:
– Что сволочи! Проспали страну! Драпаете! Я вас научу воевать, суки!
Это было так неожиданно, что все просто опешили и не знали, что ответить на подобные обвинения маршала. Командир дивизии попытался доложить ему обстановку, но Кулик не стал его слушать. Он снова выругался матом и махнув рукой буквально выскочил из палатки.
А затем война закружила Костина. Окружения, тяжелые затяжные бои, борьба с немецкими диверсионными группами, госпитали, выздоровления и снова фронт. После освобождения Украины, его направили во Львов, где он провел несколько успешных операций против банд УПА. После очередного ранения, он получил десять суток отпуска. Это было невероятным везением. Схватив вещевой мешок, он устремился на вокзал. Лишь на четвертые сутки поезд довез его до нужного ему города.
Он не шел, а буквально летел по знакомой ему улице. Он шел мимо поваленного временем забора и вдруг увидел ярко красные цветы, которые словно капли красной крови выглядывали из зарослей зеленой травы. Он нагнулся и быстро собрал их. С букетом в руках, он громко постучал в знакомые ему ворота. Где-то внутри двора громко залаяла собака.
– Кого нужно? – раздался мужской голос из-за забора.
– Это Александр Костин, мне нужна Настя! – громко выкрикнул он. – Она дома?
– Ее нет! – не открывая калитку, выкрикнул мужчина. – Она давно уже здесь не живет!
– А где она сейчас живет! Может, вы мне дадите ее адрес?
– А вы, что не знаете, что она погибла на фронте еще в сорок первом году?
– Как погибла? Я же ей писал!
За забором стало тихо, перестала лаять даже собака. Александр посмотрел по сторонам и медленно направился в сторону станции. Это был удар «ниже пояса». Ему не хотелось верить, что та, о которой он мечтал всю войну, погибла еще в самом начале войны. Он свернул с дороги и, зайдя в небольшой скверик, сел на покосившуюся от времени лавку. Он рванул ворот гимнастерки, который словно петля стягивал ему шею. На какой-то миг
