Александр Ломм - В темном городе
Говорил один Гонза. Остальные лишь слушали, изредка подавая реплики явно измененными голосами. Вероятно, это тоже делалось по приказу Гонзы для конспирации. Оленька догадалась, что Гонза тут, очевидно, самый главный, и мысль, что она знакома именно с ним и что он один перед ней не скрывается, очень ее обрадовала.
Гонза рассказал своим товарищам историю Мирека со всеми подробностями. Закончив рассказ, он обратился к Оленьке:
— Правильно я все изложил, товарищ Ковандова?
— Правильно, — вздохнула Оленька и тихо добавила: — Только ты не сказал, Гонза, что и я тут кругом виновата. Даже больше всех. Я ведь видела Мирека и говорила с ним, и не сумела убедить его…
— Ты и не могла убедить его, — спокойно заметил Гонза. — У тебя нет опыта в такой работе…
Он склонился над планом города Праги и указал пальцем на зеленые полоски Вышеграда.
— Здесь Мирек находился три часа назад. Здесь надо искать особенно тщательно. Сколько человек мы можем вызвать из местных вышеградских ребят?
— Сорок пять! — быстро отозвалась «хозяйка».
— Сорок пять — это мало, — сказал Гонза. — Придется им подкинуть еще человек сто из соседних районов. Но в этих районах тоже нужно искать. Если Мирек все-таки попытается уйти из Праги, он скорей всего пойдет либо через Подоли и Браник на Модржаны, либо через Нусли и Крч в Крческий Лес.
— А Новый Город? — искусственным басом спросил один из парией.
— В Новый Город он пойдет только в том случае, если захочет пробиться к какому-нибудь из центральных вокзалов. Будем надеяться, что такая сумасшедшая мысль ему не пришла в голову, так как в Новом Городе его могут схватить в любую минуту. Это, конечно, не значит, что в Новом Городе вообще искать не нужно. Но там мы вполне можем обойтись силами местных ребят. Сколько их там у нас?
— Тридцать четыре человека! — немедленно ответила «хозяйка» склада.
— Более чем достаточно, — удовлетворенно сказал Гонза и продолжал: — В других районах города, даже самых отдаленных, вызовем тоже всех. Надо учитывать, товарищи, что после встречи с Оленькой на Вышеграде Мирек из страха облавы мог убежать в любом направлении. Три часа — немалый срок. За такое время можно перебраться на другой конец города. Возможно, что Мирек находится сейчас где-нибудь в Коширжах, в Либоце или в Трое. Одним словом, искать будем везде… А теперь о некоторых деталях. Прежде всего о транспортировке. В каком бы районе мы ни обнаружили Мирека, нам придется доставить его сюда, в штаб-квартиру. Более надежного убежища нам не придумать. Конечно, он останется здесь лишь на очень короткое время.
С последней фразой Гонза обратился к «хозяйке». Та согласно кивнула. Гонза продолжал:
— Довести его сюда пешком будет трудно, и долго, и опасно. Трамвай и такси отпадают сами собой. Остается велосипед. В каждом районе нужно приготовить и держать на условленных местах велосипеды. Значит, у кого из ребят они есть, пусть их непременно прихватят с собой. На задание выходить в рабочих спецовках. Всем — трубочистам, пекарям, малярам… Это очень важно. Первым делом, после того как Мирек будет найден, его необходимо переодеть в любую рабочую одежду. Конечно, самой подходящей была бы спецовка пекаря или трубочиста. Тогда Миреку можно выпачкать лицо мукой или сажей. А у пекарей есть еще и то преимущество, что они развозят свои булки на велосипедах и на них даже ночью никто не обращает внимания. На худой конец сойдет и одежда маляра или просто рабочая блуза… Как я уже сказал, доставить Мирека нужно сюда, в штаб. Местные ребята могут проводить его до Староместской площади. Сопровождающих — не более двух человек. Один пусть едет на велосипеде впереди и выискивает самую безопасную окольную дорогу, а второй на некотором расстоянии сзади, для прикрытия. На Староместской площади, возле памятника Яну Гусу, буду дежурить я сам. Оттуда я лично провожу Мирека в штаб. Связных посылать тоже к памятнику. Пароль для этой операции будет «Ольга», ответ — «Верность»… Ты, товарищ Ковандова, и ты, — он повернулся к «хозяйке», — останетесь здесь и приготовите все необходимое для Мирослава Яриша!..
Оленька молча кивнула, а «хозяйка» сказала:
— Есть приготовить помещение, товарищ командир!
Гонза обвел всех взглядом и, немного подумав, сказал:
— Ну вот, кажется, и все. Вопросы есть?
— Есть! — прохрипел парень с искусственным басом.
— Давай, коли есть!
— Что делать, товарищ командир, если наши ребята обнаружат Мирека как раз в такой момент, когда его будут хватать гестаповцы?
Гонза нахмурился и с минуту молча ковырял спичкой в оплывшем с канделябра мягком стеарине. Парни с закрытыми лицами уставились на него из-под кепок разгоревшимися глазами. Оленька насторожилась. Наконец Гонза откашлялся и тихо произнес:
— Мы не имеем права рисковать, товарищи. У нас нет оружия. Я лично считаю нелепым терять наших ребят и ставить под угрозу всю организацию ради спасения одного человека.
— Это нечестно! — не удержавшись, вскричала Оленька.
— Не согласны!.. Не имеем права бросать его!.. Это подло!.. Будем драться!.. — возбужденно заговорили парни, позабыв о необходимости изменять голоса.
Только «хозяйка» молчала и пристально смотрела на Гонзу.
— Погодите, товарищи! Зачем шуметь? — Гонза поднялся со своего кресла. — Покуда я командир и вы признаете меня своим командиром, я отвечаю за организацию и за любого ее члена. Я не могу допустить ненужного ухарства. Это не только мое право, но и мой долг. Но это не значит, что я вообще запрещаю какое бы то ни было вмешательство, если Мирек будет обнаружен в подобную критическую минуту. Решать в таких случаях нужно будет па месте и с молниеносной быстротой. Если обстановка позволит вмешаться без особого риска, то я, конечно, не возражаю. Но я решительно запрещаю вступать с гестаповцами в открытую драку. Это плохо кончится и для Мирека, и для нас… А теперь довольно разговоров. Время не ждет. Предлагаю немедленно приступить к операции. Сколько на твоих часах, Власта?..
— Двадцать сорок три, товарищ командир! — весело ответила «хозяйка» и вдруг сдернула с лица свою черную маску.
Оленька увидела миловидное бледное лицо с тонкими чертами и задорные голубые глаза.
— Ты зачем это? — опешил Гонза.
— Считаю, что для меня это совсем лишнее!
— Почему?
— Потому что ты сам раскрыл, что я не мальчишка, и назвал мое имя. Это раз. Потому что с маской на лице мне неудобно будет здесь работать. Это два. А в-третьих, я считаю, что друзьям нужно доверять, товарищ командир! — Она повернулась к Оленьке и протянула через стол руку. — Давай знакомиться. Я — Власта Нехлебова.
Девушки крепко пожали друг другу руки. Гонза взъерошил свои вихры, хотел что-то возразить, но передумал и только махнул рукой. Затем он крепко нахлобучил на голову кепку и, обернувшись к пятерым парням, коротко бросил:
— Айда, ребята!
Не сказав больше ни слова, он быстро направился к выходу. Парни вскочили и молча двинулись за своим командиром.
— Желаю удачи! — крикнула им вдогонку Власта.
В ответ ей лязгнула железная дверь. Девушки остались одни в диковинном складе…
16
Гнев сильнее страха. Возмущенный чудовищным предательством Оленьки, Мирек долго блуждал по пустынным аллеям Вышеградского парка, отдавшись новым мучительным переживаниям. В нем кипело негодование, подавляя все остальные чувства. Прижав к груди свой портфель с учебниками, он шагал с опущенной головой, не разбирая дороги, сворачивал на первые попавшиеся дорожки, занесенные снегом, и бормотал:
— Гнусное полицейское отродье! Подлая, мерзкая тварь! Лицемерка проклятая! Нет, погоди, я отомщу тебе! Я жестоко накажу тебя! Накажу!.. Ты еще узнаешь меня!.. С оладьями подъехала, с помощью! А сама собиралась к своему отцу заманить, выдать этому палачу-предателю!.. Нашла дурака! Меня не так просто взять, как ты думала! Я еще постою за себя! А тебе не миновать расплаты! Нет, не миновать!..
Бастионы, собор, могилы и черные деревья внимали бессильным угрозам оскорбленного юноши и молчали. А мороз все крепчал, все беспощаднее вгрызался в лицо, в дрожащие от усталости колени. Надвигающаяся ночь готовила тысячи опасностей…
Спасаясь от холода, Мирек зашел в один из бастионов. В их мрачных полуобвалившихся казематах, засыпанных всяким мусором, казалось еще холоднее, еще тоскливее, чем под открытым небом. Постояв немного в темноте под черными сводами, Мирек подумал, что неплохо было бы бросить здесь портфель с учебниками. К чему его таскать с собой, раз он никогда больше не понадобится?.. Но бросить портфель было нестерпимо жаль. Миреку казалось, что тогда оборвется последняя связь с нормальной жизнью. Он не бросил портфель и, покинув негостеприимные развалины, снова стал кружить по заснеженным аллеям парка…
