Светлана Герасимова - «Я убит подо Ржевом». Трагедия Мончаловского «котла»
Не менее показательны цифры из документов 185-й стрелковой дивизии: 20–21 января в дивизию прибыло пополнение – 240 человек «без оружия»; потери дивизии за эти дни составили убитыми 184, ранеными – 670 человек. К середине дня 23 января дивизия имела снарядов 76-мм – 802 шт., 122-мм – 143 шт., 37-мм – 147 шт., 120-мм мин – 16 шт.
Вряд ли командующий фронтом не знал о реальном состоянии армии. Скорее он не хотел его замечать, так как изменить что-то в лучшую сторону не имел возможности. Фронт продолжал выполнять поставленную Ставкой ВГК задачу по уничтожению можайско-гжатско-вяземской группировки противника. Перед 29-й армией в составе восьми дивизий опять была поставлена задача «с прежними частями усиления 22.1 овладеть Ржев и 24.1 выйти в район Осуга, Игнатово, Щеколдино».
В то же время, как уже отмечалось выше, противник стягивал к месту прорыва новые дополнительные силы, что подтверждалось данными разведки. Так, разведотдел 29-й армии в обобщенной сводке за 11–20 января констатировал: «Противник, остатками частей 256, 26 пд, 84 пп 8 пд, 135 пп 45 пд, 145 пп, 3/396 пп, особым авиадесантным батальоном, батальоном авишколы и, предположительно, 216 пп 86 пд, оказывая сильное сопротивление огнем и контратаками, упорно обороняет подступы к Ржев, сковывая войска армии с целью обеспечения фланга отходящих частей Московской группировки своих войск; одновременно продолжает подтягивать резервы к Ржев наспех комплектуемых запасных батальонов из глубины для пополнения обескровленных соединений…» Разведотдел фронта подтверждал подтягивание резервов за счет других участков фронта, констатируя отход противника на оленинском и погорело-городищенском направлениях.
Данные разведки фиксировали также и состояние оборонительного рубежа противника: «Рубеж на сев. – зап., сев. и сев. – вост. подступах к Ржев подготовлен заранее, где до сих пор продолжается усовершенствование оборонительных сооружений. Дзоты, блиндажи и шалаши для жилья в основном построены на узлах дорог и секторах, недостигаемых перекрестным огнем пулеметов из населенных пунктов. На отдельных участках отмечено проволочное заграждение в 2 кола и снеговые завалы высотой до 1 метра».
С утра 21 января дивизии правого фланга армии вновь перешли в наступление для выполнения поставленной задачи. Достаточно показательная запись сохранилась в боевом донесении штадива 183 на 10 часов этого дня: «Танки в бой не пошли по причине неисправности. Ведется следствие».
Одновременно утром 21 января началось немецкое наступление. По донесению начальника штаба 29-й армии В. М. Шарапова, противник силою до полнокровного полка с 13 танками с утра начал наступление в стык между 246-й и 174-й стрелковыми дивизиями и по дороге на Селижарово, и на правом фланге 915-го стрелкового полка – вдоль Волги силою до батальона. Было захвачено Старое Коростелево и другие деревни.
21 января у И. С. Конева состоялся разговор по телеграфу с членом Военного совета Калининского фронта корпусным комиссаром Д. С. Леоновым [запись разговора не датирована; дата определена по содержанию.. – С.Г.]: «… Вернувшийся Смокачев [дивизионный комиссар П. Е. Смокачев – член Военного совета фронта.. – С.Г.] от Швецова также подтверждает малочисленность активных штыков… Использование 365 сд Швецовым надо задержать… Намечается к передаче Лелюшенко… У Швецова сил достаточно, чтобы взять Ржев, беда в том, что нет решительности. Это главное. Поленова, не снимая с дивизии 243, временно направить для выполнения операции по захвату Ржев на 369 сд, нынешнего командира 369 сд оставить в качестве заместителя Поленова. Поленова сделать заместителем Швецова с правом отдачи распоряжения двум правофланговым дивизиям… Предупредите Швецова, что его будем судить за невыполнение задачи по овладению Ржев… Мне кажется, что плохо дело идет у Швецова потому, что лично Швецов много говорит сам, не уверен в своих действиях и не требует этого у подчиненных… Рука у него недостаточно тверда, все выскальзывает из рук…» Д. С. Леонов ответил, что сегодня же пошлет Поленова, чтобы ускорить взятие Ржева и поддержать командование армии. Конев приказал ему более точно выяснить, «когда Швецов все же намечает взять Ржев… Если он до 24 января управится, то можно рискнуть отдать ему 365 сд… Приведенный тобой довод о малочисленности войск Швецова очень легко разбить, стоит только внимательно подсчитать, и он получит тройное превосходство над противником с этими так называемыми малочисленными дивизиями… О 365… Пока ее никуда не выдвигать. Я имею в виду прежнюю наметку о выдвижении в район Осуйское».
Обратим внимание на упоминание в разговоре 365-й стрелковой дивизии, которой в феврале 1942 г. будет уготована трагическая судьба, а также на имя генерал-майора Поленова, которому также придется сыграть в последующих событиях не последнюю роль.
Точное время, когда состоялся этот разговор, не указано, но он, скорее всего, был еще до того, как командующему сообщили о начале немецкого наступления и о захвате западнее Ржева деревни Стар. Коростелево. С этого момента на ржевском направлении события стали развиваться крайне негативно для 29-й, 39-й армий и 11-го кавалерийского корпуса.
На картах видно, что Старое Коростелево находилось почти в центре прорыва, но «за спиной» наступающих на Ржев дивизий. Срочно повернуть эти дивизии было невозможно. Командование фронта вначале рассчитывало восстановить положение в этом районе посредством частичных перегруппировок, вводом в бой из резерва 243-й стрелковой дивизии. Начальника штаба 29-й армии командование фронта пыталось убедить, что «наступление противника на Ст. Коростелево является просто диверсией с целью отвлечь наши силы с юга [от Сычевки.. – С.Г.] и запада [от Ржева.. – С.Г.] … Какое-либо крупное наступление исключено. Противник предпринял диверсию в целях нарушить наш тыл…».
Не ясно, это была попытка успокоить командование армии или еще не было полного понимания опасности действий противника. Но вероятно, детально проанализировав положение, командующий фронтом признал необходимым срочно перебросить на этот участок более крупные дополнительные силы, произведя перегруппировку 30-й армии в полосу действий 29-й армии. В самом начале дня 22 января командующему 30-й армией было приказано сдать фронт 31-й армии, командующий которой должен был его принять к 18.00 22 января.
С таким решением Герой Советского Союза генерал-лейтенант Д. Д. Лелюшенко – командующий 30-й армией согласен не был. Донесение о несогласии с приказом своего командира он направил не вышестоящему начальнику, которым в данной ситуации являлся начальник Генерального штаба. Д. Д. Лелюшенко, а обратился к самому народному комиссару обороны, которым был в годы войны Верховный главнокомандующий И. В. Сталин, что очень напоминает поступок в похожей ситуации В. Моделя, обратившегося к Гитлеру через голову своего непосредственного начальника.
В донесении говорилось: «В 00.45 22.1 получен приказ тов. Конева о переброске 30-й армии со всеми ее тылами с левого фланга Калининского фронта на его правый фланг, в район Оленино (50 км западнее города Ржев), пересекая при этом фронт трех армий (31, 29 и 39-й). Срок сосредоточения для штаба армии – к исходу дня 23.1 и последней дивизией 26.1. Расстояние 140–160 км. Движение дано по одной дороге. Считаю своим долгом Вам доложить:
1. Сроки сосредоточения армии продуманы несерьезно – нереальны.
2. Своим движением армия, пересекая коммуникации трех армий, неизбежно вызовет путаницу и перебои в снабжении армий фронта.
3. К тому же 30-я армия никакой ударной силы из себя в данной момент не представляет. Из армии фронтом за последнее время взяты шесть лучших дивизий, одна танковая бригада. В оставшихся же четырех дивизиях в большинстве полков, в связи с непрерывными ожесточенными боями в течение полумесяца, насчитывается 80–120 активных штыков. Армия с боями прошла 180–220 км (от канала Волга – Москва до Погорелого Городища).
В связи с вышеизложенным докладываю:
1. Считаю нецелесообразным перебрасывать в таком состоянии 30 А на правый фланг Калининского фронта, так как она ожидаемого тов. Коневым эффекта при указанных обстоятельствах дать не может.
2. По нашему мнению, эту задачу фронта нужно было решать не переброской армии с одного фланга на другой, а путем уплотнения армий на правом фланге на [возможно, описка или опечатка; логичнее «за».. – С.Г.] счет увеличения фронта левофланговым армиям. Это будет гораздо быстрее и вернее.
3. Прошу нашу армию доукомплектовать и поставить ей любую боевую задачу.
4. Жду ответа».
Д. С. Леонов – член Военного совета Калининского фронта 1941 г.
Герой Советского Союза генерал-лейтенант (с 2.01.1942 г.) Д. Д. Лелюшенко – командующий 30-й армией. 1941 г.
Донесение написано от имени одного человека, но подписано членами Военного совета 30-й армии: «Лелюшенко, Абрамов, Хетагуров» и датировано 9 часами 22 января 1942 г.
