Александр Граков - Дикие гуси
— Ой, как приятно! — прошептала она, — Еще!
Он смелее начал трогать губами ее губы. Внезапно Сонька сама прижалась к ним еще сильнее и вернула Айсу вокзальный поцелуй, но еще более страстный и затяжной, от которого он задохнулся.
— Да где ты этому научиться успела? — отдышавшись, изумился он.
— Глупый ты! — засмеялась Сонька. — Женщины этому не учатся, все любовные гены заложены в них от рождения. Природа позаботилась! Иди сюда!
Она рванула рубашку и спрятала голову Айса на своей девичьей упругой груди с маленькими, остро торчащими сосками. Он ошалел от запаха ее кожи и прильнул к ним губами. А Сонька вдруг с нечеловеческой силой повернула его и бросила на мягкую полку, упав следом. Теперь она взялась за него: ошметки батника полетели на пол, за ними — джинсы…
— Сонька, Сонька, что же мы с тобой делаем? — шептал Айс, не в силах сопротивляться ее маленьким рукам. — Ведь ты еще несовер…
— Замри! — прижала она палец к его губам, — По паспорту, мне уже скоро восемнадцать, и потом — за последнее время меня столько раз пытались изнасиловать, что, я боюсь, в конце концов тебе ничего не достанется! Поэтому — бери меня и сохрани в памяти такой, как есть! Да я сама тебя хочу, Айсик, миленький!
Сонька заплакала и, сорвав последнюю защиту своей девственности — белые трусики, прильнула к Айсу горячим обнаженным телом. Больше никаких аргументов у него не нашлось, да и не нужны они были больше, он собирался любить эту девочку всю свою жизнь! И даже после нее!..
— А замуж я за тебя не пойду все-таки! — объявила она спустя час, лежа у него на груди.
Айс встрепенулся, больно сжал ее плечи и заглянул в глаза. Глубоко-глубоко.
— Пока не получу папкиного благословения, — продолжила Сонька как ни в чем не бывало. — А для этого нужно съездить как минимум в Гукасян. Так что, Айсик, хочешь не хочешь, а табу на путешествия тебе придется временно снять!
Он продолжал вглядываться в ее глаза.
— Иными словами, ты хочешь сказать, что нам придется вернуться в Карабах и находиться в гостях совсем рядом с деньгами из этого проклятого сейфа?
— Какой ты догадливый! — она чмокнула его в щеку.
— Если уж целуешь, так целуй по-человечески! — сделал он сердитое лицо.
— Какой ты грозный, — пропела Сонька, вновь заваливая его на полку, — ну прям как жук навозный!..
Экипировка Гарика и майора заняла почти полдня: подбирали одежду и снаряжение. Гарик хотел было захватить с собой оружие, но майор решительно воспротивился.
— Таможня — хоть русская, хоть армянская — конфискует даже при наличии разрешения, так что не советую. А у себя я тебе даже гаубицу смогу подарить из личного сейфа! — пошутил он. — Кстати, о сейфе: ты так небрежно распахиваешь его передо мной… Не боишься грабителей в будущем?
— Мне уже один человек задавал этот вопрос! — Гарик не стал уточнять — кто, — И я ему ответил так же, как сейчас отвечаю тебе: не боюсь! Видишь щели под потолком по углам кабинета? Пулеметы с фотоулавливателями — нажмешь не на ту кнопочку, и — прощай, Маруся! Так что выбрось дурные мысли из головы, и поехали в гости к Лине — на дачу в Лоо. А вдруг мои предположения неверны и Айс еще там!
Айса там, конечно, не оказалось, зато остальные присутствовали.
— Собирайтесь, — приказал Казарян Шнифту и Батону, — еще разок прошвырнетесь с нами в Армению, и будем на этом считать вашу службу законченной!
— Как же ты мне осточертел со своей службой, майор! — высказал Шнифт свое отношение к нему. — Знаешь, у меня есть встречное предложение: собирай-ка ты манатки и дергай в свою гребаную Армению! А мы тебе, так и быть, ручкой вослед помашем!
— Вон вы как заговорили? — зло зашипел майор, — А если я прямо отсюда иду в Управление КГБ?
— А если мы с Батоном отсюда идем к Мальчику? — ласково спросил его Шнифт, — «Мальчик» — это один из «крутяков», которые вчера сидели в маленьком зальчике кафе, пока ты собирался грабить большой. И ему оч-чень интересно, кто был предводителем тех парней с автоматами, которых они размочили наглухо! Ну что, выйдем вместе?
— Нет, мне с вами с сегодняшнего дня не по пути! — отрезал майор.
— Ну и слава Богу — меньше вони будет! А теперь, — Шнифт с Батоном синхронно потянули из карманов пистолеты, — вас проводить или вы найдете дорогу?..
— С чего бы эти гады так осмелели? — бушевал Казарян по пути к дому Гарика.
— А они новые паспорта получили! — словоохотливо объяснил ему Гарик. — И со вчерашнего вечера работают в моей охране!
— Тьфу! — зло сплюнул майор. — Вечно ты влезешь — не в дерьмо, так в комсомол!
Через два часа они «челночным» рейсом вылетели на Степанакерт, а оттуда начиналась уже зона влияния майора Казаряна — шефа эчмиадзинской контрразведки. Попав в свою стихию, он преобразился на глазах: ну как же — из бесправного в России он стал почти всесильным здесь, в Армении, где перед контрразведкой тряслись даже высшие чины власти. Машину — штабной УАЗ — им выдали по первому требованию майора, и в Эчмиадзин они покатили, прошивая все контрольные посты сквозняком: Казаряна здесь все знали в лицо. Видя, с каким подобострастием вытягиваются перед капотом машины постовики, майор расцветал с каждым новым километром эчмиадзинской территории все больше и больше и к своему дому подъезжал уже чванливым начальником-сатрапом — таким же, каким уезжал отсюда месяц назад. Убедившись, что в его отсутствие домовладение содержалось в надлежащем порядке, он разогнал прислугу до завтрашнего утра.
— Ну что, авторитет, уразумел, что значит в Эчмиадзине и его окрестностях имя майора Казаряна? А не желаешь ознакомиться с моими рабочими подвалами? Кстати, там у меня находятся такие специалисты, которые любую тайну из тебя сумеют вытрясти в течение часа! Хочешь, поспорим, авторитет? — майор пьяно покачивался на стуле. Он уже второй час нес примерно такую вот белиберду, пытаясь то ли сразу запугать Гарика, то ли возвысить свое здешнее влияние над его сочинским. В конце концов это Гарику надоело.
— Послушай, дружище, если ты собираешься меня запугивать и дальше, предупреждаю заранее: бросай свои тюремные замашки! Не хотелось бы сразу напоминать о хранящейся у меня дома кассете и кожаном саквояже, но боюсь — придется! И потом, работая столько времени с таким хапугой и лисом, как ты, — неужели, думаешь, я не поставил своих людей в твоей конторе? И аудиозаписи твоего рабочего дня, вплоть до того, когда ты выходишь в туалет и трахаешь секретаршу на рабочем столе, тоже хранятся в одном надежном месте! Так что в случае острой необходимости мои люди всегда смогут продублировать твое самобичевание там, в моей спальне! Этого ты добиваешься, скажи?
Услышав о «своих» людях в своей конторе, Казарян враз умерил пыл.
— Ну что ты как маленький — сразу в амбицию? Ничего я не добиваюсь, просто хочу теоретически показать мое положение здесь! А вечером докажу его на практике!
И он доказал-таки его! Вывернул перед Гариком все эчмиадзинское дно, поволок его по таким злачным местам, о которых гость мог только догадываться!..
Отовсюду несло — как из выгребной ямы. Гарик огляделся: он и стоял в ней — по самый подбородок в дерьме. Внезапно над головой послышался зловещий хохот. Он задрал голову вверх, насколько позволял уровень дерьма в яме, на небольшом выступе какого-то утеса над ним сидел карлик с головой Айса, держа в руках огромный деревянный молоток. Прекратив хохотать, карлик-Айс внезапно взмахнул молотком и треснул Гарика по голове. От испуга и боли авторитет присел, с головой погрузившись в дерьмо. А голос Айса уже приказывал сверху:
— Вста-вай! Вста-вай!
Гарик вынырнул, и тут же на его голову вновь обрушилась деревянная кувалда, и вновь Айс прокаркал нырнувшему в дерьмо:
— Вста-вай!..
Он проснулся в холодном поту, голый, на чьей-то широченной кровати. Трещавшую с похмелья голову не повернуть: она была намертво зажата между бедер молоденькой симпатичной мулатки. Тоже абсолютно голой. А в дверь продолжали настойчиво стучать.
— Вставайте, пожалуйста, вы просили разбудить в шесть утра!
Гарик вытащил-таки голову из живых тисков и огляделся в полумраке. На этом огромном сексодроме, оказывается, свободно разместились шесть человек: он, майор и четыре девчушки лет по тринадцать-четырнадцать. И все — в чем мама родила, в разных позах! Вновь послышался стук в дверь. Гарик бесцеремонно дотянулся ногой до Казаряновой задницы.
— Вставай, мафия за саквояжем пришла!
Такой реакции он не ожидал от тучного, в общем-то, тела: майора подбросило на кровати, и он принялся, не открывая глаз, размахивать руками во все стороны, вопя при этом:
— Пошли на хрен, не брал я ваше золото, не брал!
Затем, продрав глаза, мрачно глянул на хохочущего Гарика:
