Игорь Афонский - Грозовой перевал – 2
Когда дров оказалось достаточно, афганец приказал развести костер, они повесили небольшой котелок для воды. Накрыли плотной деревянной крышкой. Когда вода нагрелась, он сам побрил пленнику голову опасной бритвой. Еще он выбрил ему подмышками. Бороду он в тот раз оставил.
Потом велел полностью раздеться. В качестве мочалки использовалась тряпка и растительная губка. Хозяйственное мыло было очень кстати. Небольшой солдатский котелок использовали, как смеситель. Вода была очень жесткой и совершенно не мылилась, но процесс был произведен вовремя. Оказывается, что у Сергея в одежде и на теле были насекомые. Старую одежду Сьюда приказал сжечь.
После этой процедуры он сам вытер сидящего на камне Сергея чистой домотканой материей. Ещё тот получил чистую одежду. Это была длиннополая рубаха, трусы и короткие светлые штаны. На голову ему предложили надеть старую, но чистую тюбетейку. К белью прилагалась теплая безрукавка.
Потом хозяин попросил помочь помыться ему. Воду опять нагрели, и процесс мытья повторился, только теперь Сергей был мойщиком. Бритву хозяин ему в тот раз так и не доверил.
Следующим занятием было — отмыть от сажи котел. С помощью песка Сергей быстро справился с заданием.
Между тем стало смеркаться, вероятно, они скоро вернутся в поселок. Сьюда медлил, смотрел куда-то за реку. Потом он расстелил на земле небольшой коврик, приступил к вечернему намазу.
После этой молитвы он обратился к Соколову, называя его не иначе, как Саид. Странно, но глотая первый звук в слове, он полностью менял это имя, С'иид.
— Я дал тебе новое имя. Теперь ты Саид. Саид Искандери. Как Искандер Великий. Дальше сам решай. Ты будешь жить в моем доме. Но тебе следует принять ислам. Слушай, и не перебивай. Я не буду тебя торопить, это должно быть только твое решение. Ты спас мне жизнь, я этого никогда не забуду, но отпустить тебя не имею права. Ты сможешь жить у меня в доме, и здесь для тебя всегда будет на столе кусок хлеба. Жить, пока на это есть воля аллаха! Знай, если ты сбежишь, то тебя поймают. А когда тебя обязательно поймают, то снова вернут ко мне. Я заплачу за тебя вознаграждение, но потом продам, как раба. Но поверь, все может быть иначе.
Потом он приказал повторить за ним несколько слов суры. Когда они вернулись в кишлак, у Саида был вид новообращенного человека. По дороге он испытывал легкость и чистоту своего тела. И это было очень необычное впечатление. В доме ему постелили в отдельной комнате. Женщина, которая приходилась Сьюде почти тётей, внимательно смотрела на него и только качала головой. Понять, довольна она или нет, было невозможно. Сергей знал, что она прекрасно понимает русский язык, но очевидно стесняется об этом упоминать.
Ещё она прекрасно готовила и хорошо справлялась с домашним хозяйством. С этого момента она стала учить его вести домашнее хозяйство. Так с утра он приносил много воды с колонки. Для этих целей у них был молочный алюминиевый бидон на тележке. Воду он сливали в другой бак. Для этого следовало вытащить бидон на стену, высоко поднять и там опрокинуть. Совершив несколько таких поездок, Сергей мог немного отдохнуть.
Дальше он шел собирать дрова за посёлком. Туда его отпускали в сопровождении чужого подростка. Потом ему часто приходилось работать мотыгой в саду.
Вечером ему разрешили сесть за общий стол. Но, где-то с краю. Часто, когда вся семья и гости собрались во дворе, ему там не хватало место. Он, как и прежде был тут чужим. В тот день он недолго сидел с ними.
Стол, это было очень громко сказано, просто такой низкий удобный помост, на котором можно было спать ночью. Приготовили праздничный плов, напекли свежих лепешек, потом пили чай с настоящим медом. Это был чисто мужской стол. Женщины сидели отдельно, но именно они помогали за этим столом.
После еды расслабились, завели разговор, и все почему-то обратили своё внимание на Саида. Сьюда постоянно что-то рассказывал, но уже никогда ничего не переводил. Видимо, что тот дружеский этап их отношений закончился.
Сыпались шутки, которые он пока не понимал. Очевидно, что мужчины слушали, как он умеет хорошо стрелять из винтовки. Как он выстрелил и сразу убил врага. Это был обычный треп, Сергей уже слышал этот рассказ в исполнении афганца. Стрелять он стрелял, но Сьюда не говорил, что сам зарезал одного противника, выбив у того нож. Дальше от него ничего не требовали, но если все воздавали молитву, то он тоже поднимал руки к лицу и делал вид.
Теперь он, как это было уже не раз, просто сидел, склонив голову. Когда к нему обращался Сьюда, тот должен был ответить, мол, да, хозяин:
— Да, эфенди!
Женщина приказала Саиду, чтобы он помог убрать со стола. Так у него появились ещё некоторые обязанности, женские обязанности. Его нисколько не смущало, что он был на правах слуги.
Тот дом был не самым бедным в кишлаке. Сьюда часто говорил, что скоро женится, и они все переберутся в Кабул. Тогда он сам внимательно смотрел на Саида.
— Ты хочешь жить в Кабуле?
Сьюда уже пытался учить Сергея своему языку, и требовал, чтобы тот был внимателен.
Участь раба в этом месте была не самой страшной, но с этого дня он жил на ином положении. Обычно рабов забирали в кишлак на любые работы. Это могло быть что угодно, рыть канал, возделывать поле, ремонтировать дороги. Его могли бы забрать в штольню, где пришлось бы киркой и лопатой зарабатывать на чёрствый кусок хлеба. Но хозяин не давал его в аренду.
Повторяю, он приблизил его к себе.
Его семья имела небольшой земельный удел, который следовало возделывать. Этим они все теперь и занимались. После сбора урожая всё решится. Сам Сьюда был искусный ремесленник, он занимался изготовлением женских свадебных украшений. Это тоже требовало много времени и сил, иногда Саид помогал ему в его работе. Так прошло некоторое время.
Но перемены произошли раньше. В кишлаке появились солдаты федеральной части. Это был выездной пост царандоя. Кто-то донес, что в доме есть пленник. К ним пришел молодой офицер. Сьюда с ним долго говорил, потом вытащил несколько крупных денежных купюр и заплатил.
— Ты же знаешь, что тебя можно забрать в каталажку, но из уважения к твоим родителям, этого сегодня не случилось!
Офицер посмотрел на Соколова, и усмехнулся. Он уже много видел таких дезертиров и рабов. Посвистывая что-то про себя, он ушел.
Потом Сьюда позвал Саида, сказал, что сейчас его могли бы забрать, якобы, чтобы освободить. Несколько минут длилась паузы.
— Не строй иллюзий! Ты никуда бы так и не попал. Просидел бы в очередной яме, пока они не продали тебя дальше. Если ты примешь ислам, я выправлю тебе документы, и будешь жить спокойно. Скоро мы уедем отсюда. Там про тебя уже не будут ничего знать. Подумай.
Потом в доме появилась Зурна с дочерью. Она не могла вернуться к дальним родственникам. Это была вдова старшего брата Сьюды. Тот забрал ее к себе домой, но жениться на ней не собирался, у него уже была своя невеста. Она принесла в его дом целое состояние, которое выручили после продажи общего с умершим мужем имущества, и Сьюда тогда решил, что пора переехать в Кабул. Там он давно присмотрел небольшую торговую лавку, за которую теперь мог заплатить. Но сначала была свадьба. Он женился.
Кабул. Дом
Вечером Сьюда сказал, что нужно прикрыть одного человека. Объяснил, как всё это должно выглядеть. Они спокойно собрались, выехали заранее.
Саид Искандери, так теперь все называли Сергея, уже несколько лет жил вместе с Зурной. Это была вдова старшего брата Сьюда. Теперь они состояли в браке, который был заключен, согласно всем мусульманским обычаям.
Утром он уже сидел на крыше трехэтажного здания, откуда прекрасно видел вход с площади на второй этаж. Ему пришлось накрыться серым пологом, чтобы никто с соседних, более высоких зданий его не смог увидеть. Резная лепнина узора крыши была прекрасным смотровым окном на площадь.
Сначала он смотрел в бинокль, но потом понял, что это может привлечь внимание, то стал просто наблюдать. Пару раз на его крыше появлялись посторонние люди, но в тот угол, где находился он, никто из них так и не подошел.
Он давно освоился на своём месте, и в тени помещения видел нужного человека. Тот лежал в кресле и не вставал. Все время за ним ухаживал мальчик с улицы.
Глава третья, турецкий транзит
Высокий, худой Хамар — очень уважаемый человек у себя дома. Он имеет две жены, двух сыновей. Он фермер в одном горном районе Турции, где на плантации собирает особый урожай. Семена мака — это буквально чистый опиум. Он — арендатор земли, но сам ничего не делает, для такого тяжелого труда у него есть батраки, готовые пахать за ночлег и кормежку.
