Богдан Сушинский - Черные комиссары
Командующий как-то возмущенно хмыкнул, давая понять, что не одобряет тона подчиненного. Тем неожиданнее оказалась его реакция на происходящее.
– До меня, Гродов, дошли слухи, что вы намеревались вести свое воинство на столицу Румынии, – если бы не эта усталость в голосе командующего, в нем наверняка проклюнулись бы иронические интонации.
– «Поход на столицу» – это пока что преувеличение. Но если бы та стрелковая часть, которую вы перебросили в район Килии-Веке, была придана мне, – портовую и насквозь военную Тульчу мы уже наверняка взяли бы. Причем взяли бы еще в день высадки полка – сразу, с ходу, на плечах вояк, панически бегущих из Сату-Ноу, при минимальных потерях.
Контр-адмирал мечтательно вздохнул.
– Когда при всеобщем отступлении мы стали расширять плацдарм на румынском берегу, меня тоже кое-кто пытался обвинять в излишнем «романтизме с налетом бонапартизма». Причем первыми это заподозрили в штабе 14-го стрелкового корпуса, где никто не желал отдавать под нашу с тобой «румынскую авантюру» ни одного взвода. Конечно, в принципе, штабистов корпуса можно понять. У них там сугубо степной фронт, притом что в резерве – ни одного танка, ни одного естественного рубежа, за который можно было бы зацепиться. Да и в штабе флота сейчас, кажется, того же мнения. Скажу больше: не исключено, что вскоре сухопутные части вообще уйдут из Придунавья. И скорее всего сразу за Днестр.
– А флотилия как же? Все-таки более сотни речных кораблей…
– В том-то и дело, что нам предоставят право самим выбираться отсюда как сумеем, насколько хватит ума и опыта.
Гродов не знал, как следует реагировать на это удручающее признание контр-адмирала, и поневоле наступила вынужденная пауза.
– Но плацдарм мы все-таки захватили и отстояли, товарищ контр-адмирал.
– Твои десантники, и сам ты, капитан… Вы сделали то, на что никто, по большому счету, и не рассчитывал. И, попомнишь мое слово, этот десант неминуемо останется в истории войны как самое мужественное исключение из ее трагического и бездарного – да простят меня все прочие командиры – начала.
– Но ведь действительно, какой мощный плацдарм! Да к тому же – на территории противника, на его земле. И вот уже которые сутки держимся.
– Не скрою, такое твое настроение мне нравится больше, комендант плацдарма. А потому слушай приказ. В Пардине оставь небольшой пост, который будет поддерживаться двумя бронекатерами. Не думаю, что румыны станут перебрасывать туда по болотам какие-то крупные силы. Всех остальных бойцов отводи на мыс Сату-Ноу и зарывайся там в землю. Если мы сейчас потеряем мыс, мы тут же поставим под удар Измаил, порт, флотилию. Впрочем, ты и сам все это знаешь.
– Увести корабли с этого участка границы сейчас вы тоже не имеете права, – напомнил ему Гродов.
– Потому и прошу: зарывайся в землю и держись. Я приказал проложить на мыс, к твоему штабу, прямую телефонную связь, по дну реки. Так будет надежнее, особенно, когда дело дойдет до вашей эвакуации.
– Особенно, когда дойдет… – как-то механически подтвердил Гродов.
– В одну из ночей наши бронекатера при поддержке двух мониторов выставили минное заграждение в районе Тульчи; еще одно заграждение – ниже по течению. Все попытки румынских мониторов вырваться из Галаца мы пресекаем артиллерийским огнем. На этом участке реки, от Рени до Килии-Веке, хозяева – все еще мы. Это я к тому, что при любом развитии событий береговой артиллерией и корабельными орудиями мы тебе поможем. Пару пулеметов и боеприпасов тоже подбросим, а вот помочь людьми… Извини.
– Сколько же еще суток нужно будет продержаться на мысе? Вот так, без какого-либо подкрепления.
– Этого я, честно говоря, не знаю.
– Но это первое, о чем меня спросят десантники, как только я вернусь на Сату-Ноу.
– Сколько надо будет, сколько сможете, сколько будет приказано. Но помни: если ты, капитан береговой службы, не сможешь удержаться на мысе, мы здесь, в городе, тоже не продержимся.
– Очень доходчиво вы все объяснили, товарищ контр-адмирал, – иронично заверил его комендант.
– Авиаразведка доложила, что противник накапливает пехоту в районе Тульчи. Отдельные подразделения его уже выдвигаются в направлении мыса Сату-Ноу. Не исключено, что первые атаки тебе придется выдерживать уже завтра.
– Наконец-то хоть одна приятная новость.
– Капитан Хромов рядом с тобой?
– Рядом, конечно.
– Пусть подтягивает своих бойцов к Пардине, сейчас туда подойдут два бронекатера и пограничный сторожевик; срочно перебрасываем вас на мыс.
– Но хотя бы этот батальон, Хромова, от меня не заберут? – спросил Гродов, наблюдая за тем, как комбат потянулся поближе к рации. Комендант прекрасно понимал, что оставаться на плацдарме оторванным от своих комбату не хотелось. Но понимал и то, что вольничать ему на плацдарме он тоже не позволит.
– Честно говоря, тоже хотели забрать, но у меня состоялся принципиальный разговор сначала с начальником штаба корпуса, а затем и с его командиром. Как видишь, пока что батальон в твоем распоряжении.
– И на том спасибо генералу.
Командующий опять сипловато вздохнул. Всякий раз, когда он таким образом вдыхал воздух, Гродову казалось, будто он только что вынырнул из воды.
– Видно, так уж тебе по жизни выпало, капитан береговой службы, что и по судьбе и по войне берега родные оборонять суждено.
Когда катера уже были на подходе к поселку, Дмитрий зашел к Терезии попрощаться.
– Может, тебе, украинке, лучше перебраться туда, на украинский берег? – спросил он после того, как была отдана дань сдержанным прощальным объятиям. – Я слышал, что здесь у многих есть родственники по обе стороны реки, ведь до недавнего времени вы жили в одном государстве.
– У меня они тоже есть и в Измаиле, и в Килие. Я знаю, почему ты заговорил об этом: опасаешься, как бы сигуранца не арестовала меня за связь с советским офицером.
– Считаешь, что такого не может произойти?
– Нет, просто я настолько глупая баба, что за две ночи с таким мужчиной, как ты, готова терпеть муки всю оставшуюся жизнь. И говорю это искренне. А еще запомни, что всю оставшуюся жизнь я буду надеяться… хотя бы издали увидеть тебя.
29
Контр-адмирал оказался прав: уже на следующий день, ближе к обеду, румынская артиллерия осуществила мощный артналет на плацдарм Сату-Ноу. Но по опыту предыдущих обстрелов десантники знали, что цели у артиллеристов пристреляны в основном в центральной, холмистой части этого, довольно обширного, крутым изгибом реки образованного мыса, да еще – на северо-восточной части его, самой близкой к Измаилу. Поэтому после первых же взрывов основная масса бойцов окопами уходила к небольшим щелям, пещерным методом отрытым, или же выдолбленным, по береговой, в некоторых местах скальной, линии, чтобы отсидеться там, никаких особых потерь не неся.
Когда же две пехотные роты противника бросилась на штурм передовых позиций десанта, организованных в виде опорных пунктов, с дотами в центре, к горловине мыса тут же устремились монитор и четыре бронекатера. Неуязвимые для стрелкового оружия, они своим перекрестным орудийно-пулеметным огнем основательно проредили волну румынской пехоты. А те, кому удалось прорваться сквозь их огонь, тут же попадали под очереди трофейных пулеметов.
В тот день артиллерийские атаки трижды сменялись пехотными, и трижды бронекатера, уходившие на время из-под батарейного огня, возвращались затем к изгибам реки у мыса, в то время как дальнобойные береговые батареи прощупывали румынские тылы, вплоть до причалов Тульчи и Галаца.
В течение четырех последующих дней румыны лишь дважды пытались идти в атаку, но это скорее напоминало разведку боем, нежели серьезное стремление прорвать оборону десантников. На рассвете четвертого дня они попытались на шлюпке и двух плотах подойти к мысу с южной стороны, чтобы закрепиться там и создать свой собственный плацдарм буквально в двадцати метрах от штаба плацдарма. Однако одна из патрульных групп морских пехотинцев, которые постоянно рейдировали вдоль побережья, подпустила их к берегу, а затем забросала гранатами и накрыла ружейным огнем. Последних десантников Гродов, который подоспел на помощь вместе с тремя морскими пехотинцами, сбрасывал в воду в яростной штыковой контратаке.
– Вас к телефону, товарищ капитан, – позвал Гродова связист, который дежурил в одной из оборудованных под штаб пещер. Командующий свое слово сдержал: кабель по дну реки был проложен, и теперь у коменданта плацдарма существовала телефонная связь не только с четырьмя наблюдательными пунктами, расположенными в разных концах мыса, но и с подземным флагманским командным пунктом флотилии.
– Как обстоят дела на плацдарме? – поинтересовался адъютант командующего Щедров.
– Держимся. Если бы не июльская жара и тучи комаров, жизнь вообще показалась бы райской.
