Джек Хиггинс - Орел приземлился
— Держи его, — сказал Джек Роган. — Ладно, Фергус, давайте осветим сцену.
Вспыхнула спичка, Фергус Грант зажег керосиновую лампу и вставил стекло. Роган двинул Девлина коленом в зад, да так, что тот перелетел через всю комнату.
— Ну-ка, посмотрим на тебя.
Опираясь одной ногой на очаг, Девлин полуобернулся. Он положил руку на полочку над камином.
— Не имел чести.
— Главный инспектор Роган, инспектор Грант, Спецуправление.
— То есть Ирландское управление?
— Верно, сынок, и не проси ордера на арест, а то я тебя выпорю. — Роган сидел на краю стола, держа у бедра браунинг. — Знаешь, я слышал, что ты очень плохо себя ведешь.
— Это вы мне говорите? — сказал Девлин, отклоняясь глубже в очаг, хотя знал, что, даже если он доберется до «вальтера», шансов у него почти нет.
Грант не стал рисковать и держал Девлина под дулом пистолета.
— Да, вы все, правда, огорчаете меня, — сказал Роган. — И почему вы не сидите в своих болотах, где родились?
— Это идея, — сказал Девлин.
Из кармана пальто Роган достал наручники.
— Подойди сюда.
В окно с грохотом влетел камень, и оба полицейских тревожно обернулись. В мгновение рука Девлина схватила «вальтер», висящий за балкой, поддерживающей трубу. Девлин выстрелил Рогану в голову, сбив его со стола. Грант молниеносно обернулся и, не целясь, выстрелил, попав ирландцу в правое плечо. Девлин опустился в кресло, не переставая стрелять, раздробил молодому инспектору левую руку и всадил еще одну пулю ему в левое плечо.
Грант упал на пол у стены. Казалось, он в глубоком шоке и непонимающе смотрел на лежащего по другую сторону стола Рогана. Девлин подобрал браунинг, засунул его за пояс, затем подошел к двери, снял мешок и высыпал картошку на пол. В маленьком парусиновом мешке на дне были радиотелефон и несколько других мелочей. Девлин перекинул мешок через плечо.
— Почему вы меня не убиваете? — слабым голосом спросил Фергус Грант.
— Вы лучше его. На вашем месте я бы нашел более подходящую работу, сынок, — сказал Девлин и быстро вышел.
Когда он открыл входную дверь, у стены стояла Молли.
— Слава богу! — воскликнула она, но он зажал ей рот и быстро потащил за собой. — Что случилось?
— Одного я убил, другого ранил, вот что случилось, — ответил Девлин. — Два детектива из Спецуправления.
— Я тебе помогла это сделать?
— Да, — сказал он. — Может, ты уйдешь, Молли, пока еще не поздно?
Она внезапно отвернулась от него и побежала прочь вдоль дамбы. Девлин помедлил, но не в состоянии сдержаться, побежал за ней. Через несколько ярдов он поймал ее и притянул к себе. Ее руки обняли его за шею, она поцеловала его с всепоглощающей страстью. Он оттолкнул ее:
— Теперь иди, девочка, и да будет с тобой Бог.
Ни слова не говоря, она побежала в ночь, а Девлин вернулся к Риттеру Нойманну.
— Необыкновенная молодая женщина, — сказал старший лейтенант.
— Да, можно сказать и так, — сказал Девлин. — И вы еще возраст не учли. — Он достал радиотелефон из мешка и настроил его на нужную волну: «Орел» — «Страннику», «Орел» — «Страннику». Подойдите, пожалуйста.
В рубке торпедного катера, где был приемник радиотелефона, голос его прозвучал так отчетливо, будто из-за двери. Кениг с бьющимся сердцем быстро взял микрофон:
— «Орел», это «Странник». Как дела?
— Два птенца еще в гнезде, — сказал Девлин. — Можете подойти немедленно?
— Мы подходим, — ответил Кениг. Он положил микрофон на рычаг и обернулся к Мюллеру: — Эрих, включи глушители и выбрось белый вымпел. Мы подходим.
Когда Девлин и Нойманн дошли до леса, ирландец обернулся и увидел, как с основной дороги на тропу вдоль дамбы свернул автомобиль с включенными фарами. Риттер спросил:
— Как вы думаете, кто это?
— Бог знает, — ответил Девлин.
* * *Гарви, ожидавший спасательную машину, чтобы вызволить из болота «моррис», решил отослать второй «джип» обратно, чтобы проверить, как дела у сотрудников Спецуправления.
* * *Девлин взял Риттера под руку:
— Пошли, сынок, нам лучше отсюда убраться.
Неожиданно Риттер выругался — шок начал проходить, и он ощутил пронизывающую боль в плече.
— У вас все в порядке? — спросил он.
— Истекаю кровью, как недорезанная свинья, — ответил Девлин. — Они всадили мне пулю в плечо, но сейчас это несущественно. Ничто так не лечит болезни, как морское путешествие.
Они миновали предупредительный щит, осторожно прошли между рядами колючей проволоки и пошли по берегу. Превозмогая боль, Риттер с трудом делал каждый шаг, ловя ртом воздух. Он тяжело опирался на кол, который дал ему Штайнер, но ни разу не замешкался. Песчаный берег расстилался перед ними широко и плоско, ветер нес туман. Они и не заметили, что шли уже по воде.
Когда они остановились, чтобы осмотреться, Девлин увидел, что в лесу мелькают огни фар.
— Господи боже мой, — сказал он. — Неужели они догонят нас?
Спотыкаясь, они направились по песку к эстуарии. Прилив усиливался, воды становилось все больше. Сначала по колено, потом по бедро. Они зашли далеко в эстуарию, когда Риттер неожиданно застонал и упал на колено, выронив кол.
— Ничего не выйдет, Девлин. У меня и раньше были ранения, но такой боли никогда не чувствовал.
Девлин, согнувшись, снова поднес ко рту радиотелефон.
— «Странник», это «Орел». Мы ждем вас в эстуарии в четверти мили от берега. Даю сигнал.
Он вытащил из мешка светящийся сигнальный шарик, еще один подарок абвера, полученный от штаба спецопераций, и поднял его в ладони правой руки. Девлин оглянулся на берег, но туман уже закрыл его весь.
* * *Двадцать минут спустя вода была Девлину по грудь. В жизни он никогда так не замерзал. Он стоял на песчаной банке, расставив ноги, поддерживая Риттера левой рукой, а в высоко поднятой правой зажал светящийся сигнальный шарик. Вокруг них крутился прибой.
— Ничего не выйдет, — шептал Риттер. — Я уже ничего не чувствую. Со мной кончено. Не могу больше терпеть.
— Как сказала епископу миссис О'Флинн, — проговорил Девлин: — «Давай, парень, не сдавайся». Что бы сказал Штайнер?
— Штайнер? — Риттер закашлялся, захлебнувшись соленой водой, которая попала ему в рот. — Он бы поплыл.
Девлин подавил смех.
— Правильно, сынок, улыбайся, — и начал петь во весь голос гимн ирландских республиканцев.
На них накатилась волна, и они оказались под водой. «О господи, — подумал Девлин, — вот и конец». Но когда волна перекатилась, он устоял на ногах, а правая рука высоко держала сигнальный шарик. Вода теперь была по подбородок.
Светящийся сигнал заметил Тойзен и помчался на мостик. Три минуты спустя торпедный катер вынырнул из темноты, и кто-то осветил обе фигуры. Выбросили сеть, четыре моряка спустились в воду, и добрые руки потянулись к Риттеру Нойманну.
— Следите за ним, — предупредил Девлин. — Он в плохом состоянии.
Несколько мгновений спустя он сам перелез через поручни и тут же потерял сознание. Когда Девлин пришел в себя, Кениг стоял возле него на коленях с одеялом.
— Мистер Девлин, выпейте вот это, — сказал Кениг и протянул бутылку.
Девлин пробормотал несколько слов по-ирландски.
Кениг нагнулся к нему пониже:
— Простите, я не понимаю.
— Откуда вам это понять? Это ирландский — язык королей. Я просто сказал, сто тысяч добро пожаловать.
Кениг улыбнулся в темноте:
— Рад вас видеть, мистер Девлин. Это чудо.
— Пожалуй, единственное, которое вам встретится сегодня.
— Вы уверены?
— Как в том, что крышка гроба закрывается.
Кениг встал:
— Тогда мы отправимся. Извините, пожалуйста.
В следующую минуту торпедный катер развернулся и помчался вперед. Девлин вытащил пробку из бутылки и понюхал. Ром. Не из его любимых, ну что ж. Он сделал большой глоток, поудобнее уселся у поручней, глядя назад, на берег.
Молли у себя в спальне вдруг села, поднятая какой-то силой, подошла к окну и отдернула занавеску. Она распахнула окно и высунулась под дождь. Всю ее охватил восторг, облегчение, и именно в этот момент торпедный катер вышел из-за мыса и повернул в открытое море.
* * *В своем кабинете на Принц-Альбрехтштрассе Гиммлер работал над бесконечными бумагами при свете настольной лампы. Раздался стук в дверь, и вошел Россман.
— Ну? — спросил Гиммлер.
— Извините, что беспокою вас, господин рейхсфюрер, но мы получили сообщение из Ландсвоорта. «Орел» взорвался.
Лицо Гиммлера оставалось непроницаемым. Аккуратно положив ручку, Гиммлер протянул руку:
— Дайте-ка сюда.
Россман передал ему радиограмму, и Гиммлер прочел ее. Через несколько секунд он поднял голову:
— У меня для вас есть поручение.
