Николай Виноградов - Подводный фронт
Но каковы же обстоятельства потопления «Вильгельма Густлова»? Дело было так. 30 января «С-13» крейсировала в надводном положении у выхода из Данцигской бухты. Около 20 часов гидроакустик старшина 2-й статьи И. М. Шнапцев уловил далекие шумы винтов. «Эска» пошла на сближение. В 21 час 10 минут старшина 2-й статьи А. Я. Виноградов, несший сигнальную вахту, заметил двигавшиеся вдоль берега темные силуэты вражеских кораблей. Самая крупная цель — это и был «Вильгельм Густлов» — держалась ближе к береговой черте, корабли охранения располагались мористее.
Конвой шел на весьма большой скорости, и ситуация складывалась так, что он буквально ускользал от «С-13»: ведь в момент обнаружения целей лодка находилась на кормовых курсовых углах по отношению к вражеским кораблям. Тогда командир «С-13» принял смелое решение: на полном ходу выйти в голову конвоя и затем атаковать. Выйти он предполагал со стороны берега, откуда фашисты, судя по всему, нападения не ожидали. Ну а преследовать корабли надо было, естественно, в надводном положении. Подводная скорость у лодки, увы, недостаточна, чтобы состязаться в скорости с надводными кораблями.
Около двух часов продолжалась погоня. Она потребовала буквально от каждого подводника максимума собранности, воли и мастерства. Отлично проявили себя во время нее помощник командира «С-13» старший лейтенант Л. П. Ефременков, командир БЧ-5 инженер-лейтенант Я. С. Коваленко, штурман старший лейтенант Н. Я. Редкобородов, старшина 2-й статьи В. А. Курочкин и многие другие моряки.
Поравнявшись с целью, «С-13» поворотом вправо вышла на боевой курс и в 23 часа 8 минут с дистанции 5 кабельтовых произвела торпедный залп «веером». Вскоре раздались три мощных взрыва. Командир удостоверился, что торпедированное судно погружается в воду, и только после этого «эска» ушла на глубину. Фашистские противолодочные корабли начали преследовать ее. Но и тут Маринеско перехитрил врага. Он резонно решил, что самое безопасное место в данный момент — район потопления лайнера. Врагу трудно бомбить лодку там, где барахтаются в воде сотни фашистов. «С-13», уходившая было от места атаки, повернула на обратный курс и благодаря этому оторвалась от преследования.
Остается добавить, что в этом же походе десять дней спустя «эска» потопила еще один крупный транспорт — «Генерал Штойбен» водоизмещением около 15 тысяч тонн. На борту его находилось более 3 тысяч гитлеровских солдат и офицеров, спешивших с курляндского плацдарма на защиту Берлина.
Н. Г. Кузнецов проявил большой интерес к докладу, задал ряд уточняющих вопросов. Спросил, в частности, о том, сколько выпущенных торпед попало в цель. Я ответил, что по «Вильгельму Густлову» Маринеско производил четырехторпедный залп, но одна торпеда из-за неисправности осталась в аппарате. Три другие — это командир наблюдал сам — попали в лайнер. По «Генералу Штойбену» «С-13» стреляла двумя торпедами, обе попали в цель. Таким образом, было вылущено пять торпед, и все пять достигли цели.
— Блестящие атаки, — заметил Н. Г. Кузнецов. — Вот еще одна иллюстрация к вопросу о том, какую огромную роль в современной войне могут играть подводные силы.
В конце февраля я вновь, уже в четвертый раз, выехал в командировку на Балтийский флот. Цель поездки — инспектирование подводных сил.
Как уже говорилось, управление подводными лодками теперь было перенесено в Хельсинки и осуществлялось с командного пункта, оборудованного на плавбазе «Иртыш». В связи с этим пришлось решать ряд весьма серьезных проблем. Штаб и ФКП флота далеко, КП военно-воздушных сил флота тоже. Как в связи с этим обеспечивать подводные лодки, находящиеся в море, непрерывной и своевременной информацией о движении конвоев, транспортов и боевых кораблей противника? Выход был найден такой: рядом с запасным командным пунктом ВВС флота, который находился в Паланге, создали временный пункт управления бригады подплава. Здесь постоянно находился кто-нибудь из офицеров штаба бригады или командиров дивизионов. В его распоряжении имелась автономная радиостанция. Получая данные от воздушной разведки, представитель подводников тут же передавал их на лодки. Командирам же лодок было предоставлено право самим решать, возможно ли атаковать противника и как это лучше сделать.
Такое нестандартное решение, безусловно, улучшило организацию боевого управления подводными лодками. И это не единственный пример. Комбриг С. Б. Верховекий и его штаб в этот напряженный период проявляли много творчества, смело отходили от разного рода устоявшихся канонов. Заслуживает внимания, например, то, что в 1945 году подводники одновременно применяли самые различные методы использования подводных лодок: и позиционный, и позиционно-маневренный, и крейсерство в ограниченных районах. В зависимости от обстановки каждый раз выбиралось то, что в данный момент, в данном районе моря наиболее целесообразно и эффективно. Очень широко практиковалось перемещение в ходе одного похода лодок с одной позиции на другую. Их действия согласовывались с действиями сухопутных войск: лодки сосредоточивались на тех направлениях, которые в данный момент считались главными.
Серьезных усилий требовала от командования и штаба бригады подготовка подводных лодок к очередным походам. С октября подводники действовали с большим напряжением. Многие лодки совершили по нескольку боевых походов, не раз побывали под вражескими бомбежками, получили повреждения. Но, несмотря на это, интенсивность воздействия на вражеские коммуникации ослаблять было нельзя. Военный совет флота поставил задачу: во что бы то ни стало иметь в море одновременно не менее шести — восьми лодок. Ремонт их надо было вести из расчета двадцатисуточной готовеости.[30] И такой напряженный график выдерживался.
Положение с судоремонтом несколько облегчало то, что по указанию президента Финляндии был привлечен к нему судостроительный завод «Крейтон Вулкан», находившийся в Турку. Финны выполняли ремонт вовремя и качественно. Но это снимало лишь часть проблемы. Очень многие ремонтные работы приходилось производить силами небольших механических мастерских плавбаз «Смольный», «Иртыш», «Полярная звезда». С этих же плавбаз лодки получали все виды довольствия.
Поистине самоотверженно трудились в эти дни, занимаясь подготовкой лодок к очередным походам, офицеры штаба бригады инженер-капитаны 2 ранга Е. А. Веселовский, А. К. Васильев, капитан 3 ранга И. А. Краснов, командиры дивизионов капитан 1 ранга А. Е. Орел, капитаны 2 ранга Е. Г. Шулаков, Г. А. Гольдберг, П. А. Сидоренко. Особенно хотелось бы отметить начальника штаба бригады капитана 1 ранга Л. А. Курникова. Бывало, за день добрая сотня всевозможных проблем обрушивалась на этого офицера. Немудрено было потонуть в них, растеряться. Но Курников всегда старался ухватить главное звено, отсеять второстепенное. Работал без суеты, спокойно и этим вносил уверенность и четность в деятельность своего штаба, да и всей бригады. Есть офицеры, для характеристики которых не надо тратить много слов, достаточно лишь двух — «светлая голова». Таким был и Лев Андреевич Курников. И было справедливо, что несколько позже, в апреле 1945 года, когда контр-адмирал С. Б. Верховсиий ушел на другую должность, комбригом назначили именно его.
…В непростых, многочисленных, но, в общем-то, привычных хлопотах проходили дни моей командировки. Инструктажи, разборы, проверки выучки экипажей и технического состояния кораблей, встречи и проводы подводных лодок, вывод их через шхеры…
23 марта эта работа была неожиданно прервана. В Хельсинки пришла телеграмма за подписью начальника штаба КБФ контр-адмирала А. Н. Петрова. В ней мне предлагалось срочно прибыть в Палангу на флотский вспомогательный пункт управления (ВПУ). В этот же день я вылетел в Таллин, оттуда на машине отправился в Палангу. Ехал и ломал голову: чем же вызван столь спешный вызов? У подводников и противолодочников в эти дни вроде ничего экстраординарного не произошло.
Вот и Паланга. Симпатичный приморский курортный городок. Ровные ряды аккуратных домиков, стройные красавицы сосны, изумительной красоты парк, песчаный пляж, на который обрушиваются пенные балтийские волны… Война каким-то чудом обошла этот райский уголок. Но сейчас он оказался как бы на острие действий флота. Неподалеку отсюда проходили морские коммуникации курляндской группировки. В считанных милях от берега наши катера и подводные лодки наносили
удары по конвоям противника. С аэродромов, расположенных неподалеку, вылетали на бомбежку вражеских портов наши самолеты. Так что не случайно именно это место было выбрано для организации ВПУ.
Здесь, как выяснилось, меня ждал не только В. Ф. Трибуц. Тут же находились Н. Г. Кузнецов и С. Г. Кучеров, назначенный к этому времени начальником Главного морского штаба. Поздоровавшись, Николай Герасимович первым делом спросил:
