Мариус Габриэль - Маска времени
Красота матери начала постепенно увядать. Кожа стянулась на скулах и у висков. Плоть таяла прямо на глазах. Сердце Анны ныло.
— Господи, мама, — произнесла дочь, — ты не можешь просто так лежать здесь и медленно умирать. Ты должна проснуться. Слышишь, должна.
Слезы и гнев душили Анну и мешали говорить.
И вдруг ей показалось, будто она услышала звук, непохожий на шум монитора. Звук повторился. Анна наклонилась над Кейт и увидела слабое движение головы, затем последовал легкий, еле уловимый вздох, который повторился после еще раза три. Затем все прекратилось, и дыхание вновь стало бесшумным.
— Мама? — Анна чувствовала, как дрожит ее голос.
Губы Кейт зашевелились — и вновь послышался легкий звук.
Сердце заколотилось и, казалось, сейчас выскочит. Анна распахнула дверь и побежала по коридору. У нее не хватило терпения дождаться лифта, и она понеслась по лестнице, перескакивая через три ступеньки. Пот лил градом, когда Анна добралась до двери Синкха. Она распахнула дверь без стука, готовая с порога поделиться своей радостью.
Рам Синкх в этот момент разговаривал с какой-то престарелой парой. Старушка тихо плакала и утирала слезы платочком. Все трое посмотрели на Анну.
— Простите. Простите меня, — произнесла, задыхаясь, Анна и закрыла за собой дверь. Она прислонилась к стене, стараясь отдышаться. Нет! Звук не чудился ей. Она слышала, слышала… это случилось!
Рам Синкх проводил пару к лифту. Плечи старой дамы согнулись, словно под тяжким бременем, а старик шел гордо, высоко подняв голову. Когда они уехали, Рам Синкх спокойно повернулся к Анне.
— Я хочу извиниться перед вами. Мое поведение было непростительным, доктор. Но я находилась в таком возбуждении. Я была у матери, и она издала вдруг слабый звук.
Рам Синкх с подозрением посмотрел на Анну. Какое-то мгновение она думала, что врач ее высмеет, но он сказал:
— Пойдемте посмотрим.
В палате Синкх проверил все приборы и осмотрел больную, затем встал у постели, сложив на груди руки, и выслушал объяснения Анны.
— Похоже было, что она начала дышать сама, а звук напоминал вздох или слабый стон. Знаете, такой тихий-тихий. Причем пять или шесть раз — и вдруг послышался шепот.
— А губы шевелились?
— Да.
— Она произнесла слова? Она сказала что-нибудь?
— Да!
— Что же сказала ваша мать?
— Я не расслышала. Но ведь она проснулась, правда, проснулась?
— Больная может издавать звуки время от времени, стонать или вздыхать. Может даже открыть глаза или пошевелиться чуть-чуть. Больная дышит, ее сердце бьется, но это машинальные движения. Она не пробуждается.
— О, черт! Так и знала, что вы это скажете.
— Я еще раз сегодня проведу полное обследование, если хотите. О результатах сообщу вам сразу же.
Анна только кивнула головой в ответ, в глазах стояли слезы.
— Я восхищаюсь вами, — продолжал Синкх, — вашей настойчивостью. Не хотелось бы разочаровывать вас. Надежда иногда намного болезненнее, чем примирение с действительностью.
— То же самое говорил и Филипп.
— Простите?
— Это не важно.
— Мисс Келли, не хотели бы вы…
Вдруг Синкх осекся, и на его лице появилось странное выражение.
— Что? — спросила Анна.
И они услышали этот звук вдвоем — шепот из уст лежащей на больничной постели женщины. Анна подбежала к матери и склонилась над ней. Веки Кейт слегка задергались, а рот приоткрылся.
Прошло еще мгновение — и Кейт уже смотрела Анне прямо в глаза.
Сухие губы зашевелились. Это было не слово, а только вздох, но по движению губ Анна поняла, что хотела сказать мать, мать звала ее, звала по имени.
5
Задумавшись, Анна сидела в квартире с английским переводом дневника на коленях.
Это случилось. Произошло наконец чудо, которого она ждала все это время.
Рам Синкх перевел Кейт в другое отделение для более детального обследования и вызвал лучшего нейрохирурга. Маленький доктор-индус тем не менее просил Анну, чтобы она не обольщала себя надеждой на выздоровление матери.
Но теперь Анна была уверена в ее выздоровлении. Глаза Кейт открылись, и мать явно узнала дочь. Кейт произнесла родное имя — значит, все будет в порядке. Анна верила, как ни во что прежде.
Зазвонил телефон и вывел Анну из состояния забытья. Она сняла трубку.
— Мисс Келли?
— Да? — ответила Анна незнакомому мужскому голосу.
— Это Боб Кристи из полицейского департамента.
— Да, мистер Кристи.
— Я звоню из дома мистера Кемпбелла Бринкмана в Джипсэме. Произошел несчастный случай. Я бы хотел, чтобы вы приехали сюда.
— Что случилось?
— Случайный выстрел, мэм.
— С Кемпбеллом все в порядке?
— Небольшое потрясение. Кажется, он собирался сделать глупость.
— Вы хотите сказать, что он собирался покончить с собой?
— Я бы не желал вдаваться в подробности.
— Но тогда мне ничего не понятно.
— Примите все как есть. Никто не пострадал. Но все немного напуганы.
— Я могу поговорить с Кемпбеллом?
— Доктор сделал ему укол, и мистер Бринкман сейчас не в состоянии это сделать. Мне не хотелось бы его беспокоить. Поймите, сейчас нас здесь много, но оставлять мистера Бринкмана одного в доме, где полно оружия, не хотелось бы. Мы спросили его, кто бы мог побыть сейчас с ним, и он назвал ваше имя.
— Послушайте, офицер, может быть, лучше будет, если вы доставите Кемпбелла в Вейл?
— Нет, мэм. Мистер Бринкман заявил, что никуда отсюда не собирается выезжать. Не применять же нам силу.
— Я знаю, что у Кемпбелла есть свой психиатр в Денвере. Я могу дать телефон.
— Да, но для того чтобы связаться с ней, потребуется время, и еще неизвестно, сможет ли она приехать, — без всякого энтузиазма проговорил полисмен.
— Я не уверена, что смогу помочь вам. — Тон Анны давал понять, что она готова все-таки приехать и взглянуть на самоубийцу-неудачника.
— Думаю, что ему хочется поговорить именно с вами, мэм. Попробуйте убедить его, и тогда мы переправим его в Денвер к родным.
Чувство вины вдруг овладело Анной. Мать подала первые признаки жизни, а она даже не побеспокоилась о том, чтобы позвонить Кемпбеллу и сообщить ему радостную новость. Если бы Анна все сделала вовремя, то, может быть, и попытки самоубийства не было?
— Хорошо, офицер, я приеду. — Анна взглянула на часы. — Я буду около четырех. А пока скажите Кемпбеллу, что привезу ему очень хорошие новости, касающиеся моей матери.
— Рад слышать, я обязательно передам ему это. И еще, мэм.
— Да?
— Были бы очень благодарны, если вы никому не скажете, куда и зачем выезжаете. Вопрос очень деликатный, поэтому слухи нежелательны.
— Я поняла вас.
Анна повесила трубку и отправилась искать куртку и сапоги. «Как хорошо, — подумала она, — когда в тебе кто-то нуждается».
Шоссе номер 1-70, ведущее на запад, в этот час буквально вылизали быстро проезжающие автомобили, оставляя грязные кучи снега на обочине. Погода была плохой. Снег, не переставая, падал тяжелыми хлопьями из, низко висящих тяжелых облаков.
Анне не нравилось ни само путешествие, ни перспектива предстоящей встречи. Кемпбелл всегда был человеком не простым, способным на любую выходку. Слишком большая обуза сейчас для Анны, поэтому она пыталась поддерживать себя только воспоминаниями, связанными с пробуждением матери. С помощью полиции ей, пожалуй, и удастся сплавить Кемпбелла в Денвер. Анна уповала только на то, что у того хватит терпения выслушать ее до конца и поверить в реальное выздоровление матери.
Она проехала мимо отметки «Волкотт» в 3.45. Нависшие облака делали и без того короткий зимний день еще короче. Оставалось миль десять до Джипсэма, но Анна никак не сможет добраться туда засветло.
Она вела машину с особой осторожностью, зная, какой коварной может быть сейчас дорога.
Шоссе в этом месте обычно было пустым, и машины двигались, не снижая скорости.
Анна всегда доверяла «саабу». Машина была мощной и легкой в управлении. Она коснулась кнопки проигрывателя, не уверенная, что включила его. Но через несколько секунд салон заполнили звуки концерта Моцарта. Анна снова вспомнила о матери.
Горы возвышались повсюду. Их белые вершины оттеняли черные верхушки деревьев. Перед Анной сейчас словно открылось сердце штата Колорадо с его потрясающими пейзажами. Суровые виды, но понятно, почему Кемпбелла тянуло сюда. Великолепный антураж для богатого бездельника.
Анна вздохнула с облегчением, когда в 4.30 она достигла поворота на Джипсэм, и дорога резко стала забирать вверх. Снег продолжал идти, и становилось холоднее. Быстро темнело, управлять автомобилем стало труднее. Анна начала бояться, что не сможет найти обратную дорогу. Получалось так, что она должна будет провести целую ночь с Кемпбеллом Бринкманом.
