Константин Рогов - Годы
С нашим переходом в 44-ю армию начались перебои со связью. 28-го ноября связи не было почти сутки. Это не мешало, между прочим штабу 44-й требовать ежедневной разведки боем, поскольку на всём левом крыле 44-й, от Терека и до селения Кескем, соединения не могли захватить контрольного пленного.
28 ноября в разведке боем участвовало по одной роте от 1127-го и 1129-го полков. Бой закончился безрезультатно, если не считать того, что были убиты вражеский офицер и два солдата на высоте 221,7. На следующий день разведку вели уже все полки, настойчиво атакуя врага. Результаты: мы потеряли 156 человек убитыми и раненными.
Это была ощутимая потеря, хотя мы и солидно пополнились бойцами из 320-й стрелковой (азербайджанской) дивизии: сперва — 922 человека, а 30 ноября ещё 1000 человек. Наши полки теперь были почти на две трети разбавлены пополнением.
Разведка велась и ночью. Конечно, пленный был нужен как воздух! Тем более, что противник с 30 ноября и по 2-е декабря устанавливал макеты орудий и пулемётов. Этим он хотел ввести нас в заблуждение? С какой целью?
Кроме разведки у штаба были и другие заботы, и неотложные дела, буквально некогда было отдохнуть.
У нас забрали учебный батальон и перебросили на оборону станции Бекович. Его надо было сменить другими подразделениями. В ночь на 3 декабря учебный батальон перебросили из Бековича в район 500 метров севернее разъезда Чеченская Балка. А тут ещё забрали в 9-ю армию роту ранцевых огнемётов, так распорядился заместитель командующего 44-й армии генерал-майор Котов. В тот же день велась и разведка.
И ещё неприятности: начались перебежки к врагу и самострелы. Не было печали!
В начале декабря был получен второй приказ 9-й армии о награждении. Орденом «Красной Звезды» — 4 человека, медалью «За Отвагу» — 23 человека, медалью «За боевые заслуги» — 6 человек.
Был также получен приказ об утверждении капитана Ленкова Дмитрия Никитовича начальником оперативного отделения штаба дивизии, а капитана Гаевого — начальником оргпланового отделения тыла дивизии.
Ленков, кадровый командир, начал службу в РККА в 1937 году, участвовал в боях против белофиннов, где командовал ротой. В Великой Отечественной на фронте с июня 1942 года. Ленков, хотя и не имел достаточных военных знаний для масштаба дивизии, но был энергичным и весьма серьёзным работником.
6 декабря мы сдали часть оборонительного рубежа 176-й стрелковой дивизии. Но, с 22.30, когда смена ещё не закончилась, она была приостановлена устным распоряжением командующего.
8-го декабря комдив вновь проводил рекогносцировку с тем, чтобы с 18 часов передать оборону. 1129-й стрелковый полк передавал свою полосу обороны 417-й стрелковой дивизии. 1127-й и 1131-й полки передавали оборону 89-й стрелковой дивизии.
С рассветом 9-го мы вышли в резерв 44-й армии в районе Чеченская Балка, Олейниково, Вознесенская. Один полк, при этом, занял оборону западнее Олейниково в готовности к контратакам в направлениях на станцию Предгорная, на Малгобек 11, на Сагопшин.
Так мы и мотались туда-сюда до 10-го декабря. Последующая неделя прошла спокойно.
Следующим приказом ещё по 9-й армии были награждены орденом «Красная Звезда» 11 человек, медалью «За Отвагу» — 10 человек.
За время боёв хорошо потрудилась артиллерия. Командование 899 артполка и командиры дивизионов, а также многие другие артиллеристы представлялись к награждению. Последним приказом 9-ой армии удостоены были наградой: орденом «Красная Звезда» капитан Яковлев П. С. И старший лейтенант Андреев А. С., командиры 2-го и 3-го дивизионов. Медаль «За боевые заслуги» была вручена капитану Ленкову.
9.13
В составе 58-й армии. Попытка наступления в конце декабря. Конец года
16 декабря 417-я, 337-я и 89-я стрелковые дивизии перешли в подчинение 58-й армии, которой командовал бывший начальник курса Военной Академии им. М. В. Фрунзе кавалерист генерал-майор Мельник. В тот же день боевым распоряжением № 094/оп штаба 56-й армии нам ставилась новая боевая задача. Боевое распоряжение подписали начальник штаба 56-й армии полковник Покровский, мой предшественник на должности начальника штаба 228-й стрелковой дивизии, и начальник оперативного отдела армии полковник Айвазов.
Из боевого распоряжения стало известно, что на рубеже Терек, отметка 155,4, и высота 390,9 обороняется 111-я немецкая пехотная дивизия, которая сменила 5-ю танковую дивизии СС «Викинг». Стало известно, что части 44-й армии ведут бой на рубеже Давлетин-Стодеревкая, наступая на Моздок, где встречают сильное сопротивление врага.
Наша дивизия должна была сменить в ночь на 18-е декабря части 417-й стрелковой дивизии на участке Предгорная — высота 390,9 и быть готовой к наступлению в направлении Кизляр. Это двумя полками. Третий полк должен был сосредоточиться в Чеченской Балке в резерв командования.
А вот 89-й дивизии, одним полком, прилегавшим к нам, приказывалось овладеть посёлком Советский.
Смену 1369-го и 1372-го стрелковых полков 417-й дивизии мы начали на сутки раньше. Командиры полков Устинов и Гладков ворчали, что не успеют, но к утру вышли на свои места. Был перенесён и КП дивизии на южные скаты высоты 657,1, а НП комдива перенесён на северные скаты высоты 583,6. КП сменили мы не по своей инициативе. Зачем бы нам нужно было бросать обжитое место? Нам приказал перенести КП штаб армии. Они, похоже, верили, что наступление будет иметь успех! Старый КП мы, конечно, без присмотра не оставили.
Перед нашим фронтом оборонялся, по не уточнённым данным, 50-й полк 111-й стрелковой дивизии. Наступление начали в 8.30. 18 декабря. Запасы снарядов и мин в нашей дивизии были весьма скромными и даже не были доведены до минимальной нормы. И это при подготовке наступления! Понятно, что артиллерийская подготовка была очень жиденькой, да и то, в общем, по площади. Сколько-нибудь точных данных о месте вражеских огневых точек не было. Мы же не соприкасались с врагом более недели!
Для проведения наступления 337-й стрелковой дивизии были приданы 2-й дивизион 337-го гаубичного полка, 223-й и 234-й миномётные полки. Но мы их так и не получили! Они на боевые позиции не прибыли! Сколько уже раз нам «давали» средства усиления, но всякий раз их мы и в глаза не видели! Мистика какая-то! Заранее запланированный неуспех наступления? Кого обманывало наше начальство?
Неудивительно, что к исходу дня, наши подразделения продвинулись лишь на 300–600 метров. А если говорить честно, а не так, как вынужден был доносить полковник Дементьев, наши бойцы лишь подошли поближе к переднему краю обороны противника, как раз на эти самые 300–600 метров!
Конечно, командование армии было раздражено и боевым распоряжением отметило, что 417-я и 337-я дивизии, из-за отсутствия разведки и руководства командиров дивизии, задачи дня не выполнили.
Вот так-то! Два миномётных полка и дивизион гаубиц не прислали, а задачу не выполнили, оказывается, из-за отсутствия руководства комдивов!
Полковник Дементьев, никогда не позволявший критиковать начальство, на этот раз на моё ироническое замечание ничего не сказал. Я же выразился так:
— Можно подумать, что они руководили талантливо!
Кроме того, если по правде, ни командование дивизии, ни командиры полков в выполнимость задачи не верили. И хотя все «шумели», суетились, отдавали приказы, но не с теми интонациями, которые почему-то сразу понимаются подчинёнными, как не предельно категоричные.
И ещё, я подосадовал, что генерал Мельник затеял это неперспективное наступление. Можно было бы учесть опыт 9-ой армии, которая не лезла здесь на рожон. Можно было выспросить у генерала Коротеева его мнение, раз уж ты со своим штабом находился в резерве. Потом я рассудил, что и Мельник не виноват, ему было приказано наступать. Собственная инициатива на переход в наступление у нас исключалась. По крайне мере, на это надо было получить «добро» от командующего группой войск.
На следующий день мы должны были продолжать выполнение задачи, начав атаку в 9 часов. Однако задача была изменена. Частично изменена. Мы должны были овладеть опорным пунктом противника в районе высота 390,9 и, к исходу дня, выйти к полевым станам, высоте 168,3 и к Кизляру (Тереку).
Подошла приданная артиллерия и к утру 20-го стала на боевые позиции, но… элемент внезапности был утерян. Противник ожидал атаки. Миномётчики, кроме того, минами были не богаты.
Командир 1131-го полка майор Устинов, когда я ему напомнил, что его полку придано и его поддерживает четыре (четыре!) дивизиона артиллерии и миномётов, заявил:
— Оставьте мне один дивизион, а остальные возьмите себе, я не жадный! С маленьким условием! Пусть у оставшегося будет снарядов столько, чтобы все мои заявки на огонь выполнялись без всяких оговорок, чтобы командир дивизиона никогда не сказал, что у него нет снарядов. Не пойдёт?
