Яков Айзенштат - Записки секретаря военного трибунала.
Но бывали на фронте и другие времена, когда в руках интендантов и военторговцев сосредоточивались тысячи тонн самых разнообразных продуктов — сливочного масла и табака, хлеба и сахара, круп и картофеля, тысячи литров водки и коньяка, всего того, что в условиях войны на рынке стоило очень дорого. Те из интендантов и военторговцев, которые вставали на путь хищения, наживались неимоверно.
Хищения всегда вызывают негодование, а хищения на фронте вызывали среди солдат и офицеров еще большее негодование. Мне часто приходилось слышать от солдат и офицеров такую фразу: «Чтобы в Военторге навести порядок, надо ежедневно одного военторговца расстреливать утром — за завтраком, второго — днем, за обедом, третьего — вечером, за ужином. Может быть, это подействует». Такие пожелания выражали настроения широких кругов военнослужащих и имели влияние на ход рассмотрения в военных прокуратурах и военных трибуналах дел о хищениях и хозяйственных злоупотреблениях.
Каждый виновный в этих преступлениях не мог расчитывать на снисхождение.
Помню дело о хищении с большого фронтового армейского склада в Ворошиловграде. Была весна 1942 года. Население этого большого города буквально голодало» на рынке цены на самые простые продукты выросли в десятки раз. А на армейском складе 12-ой армии Южного фронта горами стояли бочки с маслом, мешки с сахаром и крупами, ящики с водкой и коньяком. Интендант 2-го ранга Кривцов и старшина Сыченко отпускали на сторону эти продукты без надлежащей документации в корыстных целях, ради личного обогащения. Кроме того, они отпускали эти продукты своим сожительницам, а те ими спекулировали. Эта спекуляция и помогла раскрыть хищение, за которое интендант 2-го ранга и старшина поплатились жизнью.
Хищения в интендантских организациях и в Военторге на фронте часто раскрывались из-за случайных обстоятельств. Осенью 1942 года несколько работников Военной прокуратуры и Военного трибунала, в числе которых был и я, были посланы в командировку. Путь предстоял через горы в дождь и холод, а потому каждый для согревания взял с собой фляжку, наполненную купленным в Военторге коньяком. По мере употребления этого коньяка все мы поняли, что он почему-то на нас не действует. После возвращения из командировки Военная прокуратура занялась военторговским коньяком, и были вскрыты злоупотребления и обман покупателя, продажа разбавленного водой коньяка.
На протяжении всей войны хищения на фронте продолжались. Трибунальские расстрелы не помогали и не помогли.
Расстрел поварихи
12-ая армия Южного фронта отступала из Донбасса через Дон и Кубань к району Туапсе. При переправе через Дон у станицы Багаевской немцы бомбили понтонный мост, через который шла переправа. Река Дон в этом месте достаточно широка. Понтонный мост — удобный объект для бомбежки, а немецкая авиация имела превосходство в воздухе. Армия едва избежала полного уничтожения.
Штаб 12-ой армии являлся громоздким военным учреждением. В него входило много управлений и, помимо штабных офицеров, в этих управлениях работало много женщин — секретарей и машинисток. Еще больше женщин работало в штабной столовой военторга. Когда приближались к району Туапсе, то стало ясно, что с плодородной Кубани, где даже в условиях военного времени не было недостатка в продовольствии, армия уходит в бесплодные дикие горы, где с питанием будет очень плохо. Перспектива оказаться в этих горах особо тревожила женщин, работавших в штабных учреждениях. И вот, когда штаб 12-ой армии отступал из одной кубанской станицы, в ней осталась повариха столовой военторга. Она решила не следовать с армией в горы, а остаться в станице, в которую на следующий день должны были войти немецкие войска. Повариха эта была большим мастером своего дела. Ее отсутствие было замечено. В эти дни на этом участке фронта наступление немецких войск случайно приостановилось. Работники «СМЕРШ» выехали в оставленную армией станицу, арестовали там повариху и доставили ее в новое расположение штаба армии. Было проведено расследование, и она предстала перед Военным трибуналом 12-ой армии. Учитывая настроения женщин, работавших в штабе армии, и в назидание другим, Военный трибунал приговорил повариху к расстрелу. Приговор был утвержден Военным советом армии и приведен в исполнение.
На штабных женщин расстрел поварихи произвел устрашающее впечатление и цель вроде была достигнута.
«Давай менять двух румын на двух азербайджанцев»
В Действующей армии, когда в круговорот бурных событий были вовлечены представители самых различных национальностей, населяющих страну, значительную роль приобретали межнациональные отношения.
По многим трибунальским делам, рассмотренным на фронте, видно, как в условиях войны обострились национальные взаимоотношения, как честь и достоинство нации определялись прежде всего ее вкладом в ведение войны, поведением ее представителей во фронтовых условиях.
Я долго служил секретарем Военного трибунала 12-ой армии Южного, а потом Северо-Кавказского фронтов. В нашу армию на Кавказе вошла азербайджанская дивизия. Дивизия воевала плохо. Многие азербайджанцы стремились уклониться от участия в боях, симулировали заболевания. Обычные слова, которые можно было услышать от них: «Балной, курсак (т. е. живот) балной, на всю кровать балной». Такие слова часто произносили и узбеки из разных воинских частей. Их поведение особо контрастировало с поведением бойцов наших других подразделений, которые были сформированы из черноморских моряков. Морские бригады сражались героически.
В этих условиях запомнилось трибунальское дело, связанное с честью и достоинством азербайджанцев. Два солдата-азербайджанца, остановившиеся на ночлег в крестьянском доме, ночью зарезали козу, принадлежавшую хозяину дома, сварили козлятину и частично съели. Хозяин пожаловался лейтенанту-азербайджанцу и объяснил, что он и семья спасались от голода тем молоком, которое давала эта коза. Следует сказать, что офицеры-азербайджанцы глубоко переживали недостойное поведение солдат-азербайджанцев в боевой обстановке и в быту. Офицер-азербайджанец нашел своеобразный способ защитить честь и достоинство азербайджанцев. Он застрелил двух своих бойцов, зарезавших козу, и предстал перед Военным трибуналом. Его обвинили в умышленном убийстве двух человек, но симпатии многих были на стороне лейтенанта и по приговору трибунала он был направлен в штрафную часть.
Немецкое военное командование знало о плохой боеспособности азербайджанской дивизии и, когда эта дивизия выдвигалась на передний край обороны, предпринимало атаку, ибо знало, что ударяет по слабому звену, и добивалось успеха. На стороне немцев сражались румынские дивизии. Они были значительно слабее немецких, и когда румынская дивизия выдвигалась на передний край, советские войска предпринимали атаку и разбивали румын. На Кавказе в горах передовые позиции советских и немецких войск были расположены близко друг от друга, и раздавались взаимные иронические предложения солдат на русском и немецком языках: «Давай менять двух румын на двух азербайджанцев».
Азербайджанская дивизия доставляла военной юстиции много хлопот. К суду Военного трибунала азербайджанцы привлекались во много раз чаще, чем солдаты из других подразделений. Среди них, а также среди узбеков было много дезертиров, лиц, совершавших попытки перейти на сторону противника, членовредителей и симулянтов.
Часто переходили на сторону немцев армяне. Из них был сформирован немцами Армянский легион. Иногда солдаты Армянского легиона оказывались в руках советских карательных органов, и мне довелось участвовать в нескольких судах над армянами-легионерами. Их обвиняли в переходе на сторону врага, в измене Родине в боевой обстановке и дела заканчивались обычно расстрелом.
Лучше других против немцев воевали русские и евреи. Они сражались в едином строю, но их отношения омрачались проявлениями антисемитизма. Эти проявления имели место и на фронте, причем не только в разговорах, репликах, но дискриминация евреев имела место при представлениях к наградам, званиям, при назначениях на должности. Все это усиливалось под влиянием гитлеровской антисемитской пропаганды. Главное же поле национальной конфронтации между русскими и евреями во время Второй мировой войны находилось на оккупированной немцами территории, где уничтожение евреев проводилось под покровительством немцев, но часто руками русских и представителей других национальностей.
В советской печати и пропаганде на протяжении многих лет старались вообще умалчивать об уничтожении евреев на оккупированной немцами территории, но когда писали об этом, то всё приписывали немцам, а о роли русских и других национальностей предпочитали не упоминать совсем.
