Юрий Виноградов - Операция «Б»
Из Курессаре выехали в направлении поселка Кихельконна. По накатанной гравийной дороге машина быстро доставила их к деревне Кагул, за которой в лесу, на большой зеленой поляне, находился главный островной аэродром. Строительство его было закончено еще весной, однако он предназначался в основном для легких самолетов. Сейчас здесь базировалась 12-я Краснознаменная отдельная истребительная авиационная эскадрилья майора Кудрявцева, особо отличившаяся в зимней войне с Финляндией. Теперь требовалось разместить на аэродроме тяжелые самолеты ДБ-3 конструкции Ильюшина. Елисеев объехал аэродром на машине. Взлетная грунтовая полоса занимала примерно половину поляны. Вторая половина была неровной. Машину подбрасывало на бугорках и ямах. Наконец шофер остановился:
— Застрянем здесь, товарищ генерал.
Елисеев, начальник штаба БОБРа подполковник Охтинский и начальник инженерной службы майор Навагин вылезли из машины, осмотрелись. С трех сторон огромную зеленую поляну окружали хутора эстонцев. С четвертой, восточной, высился сосновый лес, перед которым были густо разбросаны гранитные валуны. Особое внимание привлекали сравнительно высокая кирха и ветряная мельница. Раньше на этой поляне эстонские крестьяне пасли свой скот, теперь она по всему периметру была огорожена колючей проволокой.
— Будем делать взлетную полосу на всю длину поляны, — распорядился Елисеев. — До самой ветряной мельницы, — показал он на ветряк.
— Успеем ли, товарищ генерал? — усомнился Охтинский.
— Успеем. Обязаны успеть, — отрезал Елисеев. — Сколько вам потребуется дней на удлинение взлетной полосы, начальник инженерной службы? — повернулся он к майору Навагину.
— Недели полторы, минимум, — подумав, ответил Навагин. — Работа трудоемкая, товарищ генерал.
— Недели полторы?! — повторил Елисеев и внимательно поглядел на Навагина, точно видел его впервые. — Три дня. Точнее — трое суток. Работать днем и ночью. Снимайте хоть все свои строительные подразделения.
— А как же строительство оборонительной полосы на восточном побережье острова Муху? — спросил Охтинский. — Ведь немцы вот-вот отрежут нас от Большой земли.
— Аэродром Кагул — задача номер один для нас, — ответил Елисеев и зашагал к машине. Ему надо было еще заехать к председателю Курессарского исполнительного комитета Элламу, чтобы решить вопрос с размещением летного и технического состава авиационной группы особого назначения, а потом зайти и к первому секретарю Курессарского райкома партии Мую с тем, чтобы проинформировать его о предстоящей ответственной операции морской авиации. Оба они, известные в Эстонии революционеры, с юных лет включились в борьбу с эстонской национальной буржуазией, за что дважды были приговорены к длительным каторжным работам. С установлением советской власти в Эстонии летом 1940 года они были направлены эстонской компартией на свой родной остров Сааремаа. Александр Муй и Иохан Эллам ясно осознавали создавшееся тяжелое положение на Моонзундском архипелаге в первые недели войны и помогали островному гарнизону генерала Елисеева укреплять оборонительные полосы в районах возможной высадки немецких морских десантов. Елисеев был уверен, что и сейчас руководители Курессарского района не откажут ему в помощи по размещению личного состава авиагруппы особого назначения.
Председатель исполкома Иохан Эллам предложил генералу разместить летный состав авиагруппы в здании восьмилетней школы поселка Паадла.
— Сейчас школа пуста. Места хватит всем. — Он развернул карту острова и пододвинул ее генералу. — Всего пять-шесть километров до стоянки самолетов. Ближе ничего подходящего нет.
— Подойдет, — согласился Елисеев. — Прямо сейчас и начнем переоборудовать школу.
— А для технического состава и аэродромной команды что-нибудь подыщем поблизости, — пообещал Эллам. — Я сам подберу подходящие строения…
Вернувшись в штаб, Елисеев вызвал к себе подполковника Охтинского.
— Займитесь, Алексей Иванович, воздушной обороной и наземной охраной аэродрома Кагул, — распорядился он.
— С наземной охраной проще, я уже выделил роту красноармейцев, — произнес Охтинский. — А вот зенитное обеспечение… Ведь оголим и без того голые свои объекты, Алексей Борисович! Потери в личном составе от немецкой авиации возрастут в десятки раз. Нам помощи от флота ждать бесполезно. Воевать же в окружении придется долго.
— Знаю, — перебил Елисеев. — Но там… — он поднял палец к потолку, — там, в Ставке, полагают, что сейчас бомбардировка Берлина важнее обороны наших островов. Так что половину зенитной артиллерии отдайте Кагулу.
— Две зенитные батареи из наших четырех?
— Товарищ подполковник!..
— Есть, товарищ генерал! — Охтинский вытянулся, прищелкнул каблуком и вышел из кабинета.
Елисеев тяжело вздохнул и устало опустился в кресло. Да, намного прибавится забот и хлопот с предстоящей с острова Сааремаа бомбардировкой Берлина, Вместо того, чтобы все и без того скудные силы гарнизона бросить на укрепление оставляемых в тылу наступающих немецких войск островов Сааремаа, Хийума, Муху и Вормси, приходится заниматься обеспечением операции «Берлин», или «Операции Б», как в целях строгой секретности назвал ее в шифровке вице-адмирал Трибуц. При этом командующий флотом приказывает удерживать острова любой ценой, отвлекая на себя значительные силы немецких войск, предназначенных для штурма главной базы флота Таллинна.
Стратегическое значение Моонзундского архипелага было трудно переоценить. Он служил форпостом западного побережья нашей страны. Мимо него проходили морские пути к Таллинну, Ленинграду, Хельсинки, Риге и Либаве. Поэтому и неудивительно, что в течение многих веков за Моонзунд шла упорная борьба всех прибалтийских государств. Лишь в 1721 году Петру I удалось присоединить острова Моонзундского архипелага к России. Спустя почти двести лет, в октябре 1917 года, им пришлось сыграть историческую роль в защите колыбели революции Петрограда. Гарнизон Моонзунда во взаимодействии с кораблями революционного Балтийского флота сковал германский кайзеровский флот, насчитывавший более трехсот боевых кораблей и судов, в том числе новейшие линкоры, крейсера и подводные лодки, закрыв им путь в Финский залив и дальше к Петрограду.
Советское правительство, стремясь обезопасить свои северо-западные границы и не дать возможности фашистской Германии вовлечь прибалтийские государства в свой внутренний блок и тем самым создать удобный плацдарм в Прибалтике для нападения на Советский Союз, предложило правительству буржуазной Эстонии заключить договор о взаимопомощи. Под давлением эстонского рабочего класса и крестьянства, которые всегда стремились жить в дружбе и сотрудничестве с советским народом, 28 сентября 1939 года был подписан пакт о взаимопомощи между СССР и Эстонией. По этому пакту в целях совместной обороны Советский Союз имел право на островах Моонзундского архипелага и в порту Палдиски разместить свои войска численностью до 25 тысяч человек.
Перед Краснознаменным Балтийским флотом встала ответственная задача по организации новых мест базирования кораблей флота и создания обороны на приморских направлениях. В октябре 1939 года была сформирована Береговая оборона Балтийского района. В первую очередь намечалось создание мощной артиллерийской обороны на островах Моонзундского архипелага, где должны были строиться береговые батареи калибром 130–406 миллиметров.
К лету 1940 года внутренняя обстановка в Эстонии резко обострилась. Профашистские правящие круги оказались изолированными от своего народа, и правительство президента Пятса вынуждено было уйти в отставку. Новое демократическое правительство, возглавляемое поэтом Варесом, провело выборы в Государственную думу Эстонии, депутаты которой 21 июля 1940 года провозгласили в своей республике власть Советов и приняли декларацию о вступлении в состав СССР. Примеру Эстонии последовали Латвия и Литва.
Советская Прибалтика приобрела важное стратегическое значение для СССР, новая государственная граница теперь проходила дальше к западу от промышленных районов Советского Союза. Это, в свою очередь, потребовало широкого развертывания строительства береговой обороны военно-морских баз и прибрежных участков, главная роль в которой отводилась дальнобойной береговой артиллерии.
В конце лета 1940 года военный совет Краснознаменного Балтийского флота пересмотрел план строительства береговых батарей крупного и среднего калибров в сторону их резкого увеличения. Строительство первой очереди должно было завершиться к сентябрю 1941 года, а второй, батарей калибром 305–406 миллиметров, — к июлю 1942 года.
Осложнение международной обстановки в начале 1941 года заставило военный совет флота сократить сроки строительства береговых батарей первой очереди, однако большинство батарей к началу войны построить не удалось. Сейчас на островах Моонзундского архипелага приходилось в спешном порядке и всеми имеющимися в распоряжении силами решать эту жизненно важную задачу. Работа продолжалась круглосуточно, в три смены. Вместе с инженерными подразделениями трудился и весь личный состав батарей.
