Зелимхан Яндарбиев - Чечения - битва за свободу
Об ИСЕ АРСАМИКОВЕ, к великой скорби, приходится говорить в прошедшем времени. Если выразиться его же словами, сказанными в ответ на подковыристый вопрос телезрителя: «На каком повороте обогнал вас Яндарбиев?», то он, Иса Арсамиков, обгонял нас именно на самых опасных и трудоёмких местах и он, действительно, пожертвовал собой. И смертью своей предотвратил национальную трагедию, начало которой разыгралось ранним утром 4 июня 1993 года у здания бывшего городского собрания и бывшего УВД города. Он, действительно, не знал физического страха и был прекрасно богобоязнен. Его сущность выражалась в ритуале намаза, который он совершал с таким самозабвением, что невольно приобщал к нему мало-мальски верующего человека, оказавшегося в тот момент рядом с ним. Ради дела нашей борьбы он готов был ехать на любой конец света, в сию минуту, не задумываясь, на самых аскетических условиях. Об Исе Арсамикове ещё будут писать потомки, но знать его посчастливилось лишь нам, его друзьям и соратникам, и имели несчастье наши враги.
Об остальных, пожалуй, лучше будет говорить в процессе повествования, по мере необходимости — и не потому, что они играли менее важную роль в нашей борьбе, ибо в борьбе хорош каждый боец, а для соблюдения стиля изложения… Итак, учредительный съезд ВДП состоялся и на нём присутствовало 97 делегатов и около 50 гостей. Работал съезд более 9 часов с одним часовым перерывом на обед. Были приняты Устав и Программа партии, а также резолюция и декларация. Это была первая в Чечении политическая партия, альтернативная КПСС, открыто поставившая своей целью создание независимого национального государства, что было началом конца советской власти и в Чечении, и на Кавказе, и в СССР.
Учредительный съезд ВДП сразу же поднял престиж новой партии. Её воздействие на политическую жизнь республики имело, прежде всего, значение психологическое. Был преодолён барьер политической неполноценности в национальном самосознании и проведён водораздел между неформальным и политическим уровнем общественно-политических организаций. Но удивительнее всего было то, что не коммунисты пошли первыми на конфронтацию с новой политической партией, а лидеры «неформалов». Если коммунисты отнеслись к соперникам с некоторой снисходительностью, так как чувствовали свою реальную силу, то неформальные лидеры проявили воинствующую ревность не только к нашим организационно-структурным решениям, но и к программным целям, называя их чуть ли не авантюрными и утопическими. Сдержанная реакция коммунистов объяснялась ещё и тем, что они хотели проигнорировать появление новой политической организации, представить ВДП незначительным фактом политической жизни республики. «Не обращать внимания» на новоиспечённую партию было выгодно для «чести и совести эпохи» во всех отношениях: поднимался рейтинг «демократичности» КПСС, сглаживалось внимание общественности к её мрачному прошлому, создавалась иллюзия политического плюрализма, реальных дивидендов «перестройки». Это можно было назвать «тактикой выпускания пара» или безболезненной адаптацией КПСС к новым условиям. Вернее, опусканием на тормозах. Но нервы у «авангарда и рулевого советского общества» явно сдавали. Активизация деятельности ВДП провоцировала КПСС на непопулярные меры, мягко говоря. Вовсе не выдерживали нервы обкома, когда по городу мы расклеивали объявления о политическом митинге Вайнахской демократической партии, намечаемом на 1 июля 1990 года. Реакция была более чем неадекватной тактике «игнорирования». На проходившем в те дни подкапээсэсовском форуме — сессии ВС ЧИАССР, лидер ОК КПСС Завгаев Д. Г. с нескрываемым возмущением заявил, что он не знает такой партии, при этом размахивая, как преступным фактом, объявлением, как он выразился, тайно расклеенным ВДП. Он даже публично зачитал её участникам сессии в полном объёме. Но и это было не всё. Главная услуга была нам оказана тем, что всё изложенное выше было показано по телевидению, а на второй день повторено и передано по радио — конечно, с целью запугать нас. Но то была «палка о двух концах».
О степени серьёзности положения коммунистов свидетельствовали свирепые команды рассерженного лидера руководству МВД, КГБ ЧИАССР и города Грозного: немедленно снять отпечатки пальцев с объявлений, расследовать, кто их расклеил (хотя сам только что зачитывал подпись под объявлением) и привлечь виновных к ответственности. Большей рекламы для своей деятельности мы и желать не могли. Теперь даже те, кто совершенно прохладно отнеслись к появлению ВДП, увидели, что новая партия есть реальность. Митинг состоялся. Состоялся вопреки и благодаря противодействию властей, выставивших милицейские кордоны на площади. К тому времени, из-за частых столкновений с «неформалами», милиция уже привыкла проигрывать в подобных противоборствах, порой и из-за явного сочувствия демократам, так как проблемы, поднимаемые на митингах, были им до боли близки, хотя в абсолютном большинстве случаев у них не хватало духу признать это даже перед самими собой. Почувствовав достаточно настойчивое желание собравшихся провести свой очередной митинг и на сей раз, милиция, в конце концов, заняла позицию свидетеля «нарушения общественного порядка». Были среди них и открыто помогавшие нам, что было вовсе небезопасно. Удивила тогдашняя реакция НФЧИ, попытавшегося представить деятельность ВДП авантюрой и открыто заявившего о своём «монопольном праве» на проведениеамитингов и иную общественно-политическую деятель-ность в республике. Хотя ничего нового и неожиданного в подобной позиции уже исчерпывающего свой потенциал НФ не было.
После объявления же нового политического митинга ВДП, политическое руководство ОК КПСС во главе с идеологом Яндаровым А. и посредством своих тайных апостолов, предприняло активную попытку отговорить нас от его проведения. Правда, параллельно предпринимались и другие меры, как официальное предупреждение через органы милиции об ответственности за возможные последствия несанкционированного массового мероприятия. Упор делался на поиск возможного компромисса между правящей (КПСС) и оппозиционной (ВДП) партиями.
Но единственным компромиссным условием было принятие ВС ЧИАССР Декларации о государственном суверенитете республики. И не формально, а действительно — с последующим переходом к полной государственной независимости. По данному вопросу состоялись даже консультации между представителями правящей партии и неформальных движений. Представители власти особо подчеркнули тот факт, что они встречаются не с одной ВДП, а ещё с «неформалами».
Таким образом, они пытались перенести акцент с конкретной политической силы, каковой уже являлась ВДП, на аморфное неформальное движение. Это была вынужденная тактика «авангарда». В борьбе за декларацию ОК КПСС пытался даже занять позицию «доброго дяди», вроде примиряющего амбициозную ВДП и консервативную власть. «Добрым дядей» выступал третий секретарь обкома, а иногда эту роль исполняли и мои бывшие товарищи, формально оставшиеся таковыми, но уже определившие свой старт к большой карьере. В частности, пытался примирить нас и Л. Абдулаев. С ним этот вопрос обсуждался несколько раз. Мы даже обещали быть активными сторонниками Завгаева и Верховного Совета, если они провозгласят суверенитет и будут отстаивать его. Готовы были даже прекратить свою политическую деятельность. Но у оппонентов не хватало ни духу, ни мудрости. А борьба продолжалась.
Хотя в последующем, когда будет провозглашена независимость Чеченской Республики, пройдут выборы Президента и Парламента ЧР, и часы истории начнут отсчитывать новое время — время чеченской эпохи, так называемая «оппозиция» будет пытаться приписать завгаевскому ВС ЧИАССР заслуги в провозглашении суверенитета, что соответствует действительности лишь формально. ВС ЧИАССР сделал это только после сильного политического давления общественного мнения, но к середине 1990 года Декларация о государственном суверенитете стала для тогдашнего ВС ЧИАССР непреодолимым барьером, о который он споткнулся спустя всего десять месяцев после его провозглашения. Именно неспособность ВС ЧИАССР защитить провозглашённый им же суверенитет и послужила основанием для непримиримой позиции сил национального освобождения и их противостояния ВС после августа 1991 года.
Вся демократическая сущность ВС ЧИАССР сводилась к деятельности так называемой фракции (депутатской группы) «Демократическая инициатива», которая стремилась соответствовать российскому стандарту и модели «социалистического плюрализма». И не больше. Депутаты этой фракции, по сути, копировали и дублировали действия российского ВС, дилетантски ориентируясь на политику Ельцина-Хасбулатова, не помышляя даже выглянуть за рамки российской государственности, — но делали это «смело» (потому что так делали и на Краснопресненской, отвергая Союз ССР), создавая себе имидж демократов и выразителей воли народа, который они называли «советским» или «чечено-ингушским», а то и просто «населением республики». В группу «Демократическая инициатива» входили почти все те, кто после 19 августа прочно станут в оппозицию к ОКЧН и ВДП. Тогда они открыто отвергали выход из России, абсолютно все выступая за децентрализацию союзной власти и укрепление роли России, как независимого государства, наивно полагая, что от их мышиной возни что-либо зависит в судьбе империи. Были и те, кто руководствовался просто глупыми «аргументами»: мол, в руководстве России находится чеченец Хасбулатов и потому необходимо поддерживать российский курс, чтобы не опозорить его. Такова была платформа этой группы и во время выборов президента России: отвергая союзный центр, поддерживали российскую Москву. А ВДП и ИК ОКЧН, отрицавшие и тех, и других, подвергались ожесточённым нападкам со стороны всех газет, радио и телевидения. Как известно, в ЧИАССР, где провалились союзный и российский референдумы, с триумфом прошли выборы президента Ельцина.
