Василе Преда - Поздняя осень (романы)
Стояла глубокая, первозданная тишина. Звуки как будто тонули в снегу, слова обретали особое звучание. Глаза болели от ослепительной белизны.
Дома терялись в сугробах, их присутствие можно было угадать только по дыму из труб — верный знак того, что село живет и дышит. По вырытым во дворах траншеям — к поленнице, колодцу, собачьей будке, конюшне или курятнику — сновали подгоняемые морозом и делами люди и бегали ошалевшие от счастья ребятишки.
Прошло довольно много времени с тех пор, как Думитру обещал, что сам займется устройством жены на работу. Кристиана потеряла надежду. На первых порах она ожидала с нетерпением его возвращения со службы, ежедневно приставала к нему с вопросами, иногда даже звонила ему: «Ты что-нибудь узнал? Есть что-нибудь для меня?..» Потом она разуверилась и решила поставить вопрос ребром.
— Так что же с моей работой? — сердито спросила она однажды. — Ты намерен этим заниматься, или мне пора начать действовать самой?
Видно было, что она нервничает.
Думитру рассердился: в чем, собственно, дело? Разве он не старается? Но такая работа на дороге не валяется! Таких мест вообще-то немного, все они обычно заняты и не освобождаются ни с того ни с сего — ведь все это хорошо ей известно. Почему же она ему не верит? Откуда это недоверие? Нетерпение в данном деле ни к чему хорошему привести не может…
— Я не имела в виду какую-то определенную должность, — оправдывалась она, — я согласилась бы на любую, лишь бы что-то делать, лишь бы не сидеть дома. Конечно, здесь нелегко найти работу по моей специальности, но на худой конец я согласилась бы на должность, требующую лишь среднего образования… Даже у тебя в части, раз уж нет других вариантов! Ты, кажется, говорил, что в бухгалтерии требуется работник со средним образованием…
— Только не это! — категорически воспротивился Думитру. — Я же тебе сказал — пока я тут командую, этого не будет. Да и вообще, не желательно, чтобы мы оба работали в одном месте.
— Но надо же что-то делать. И побыстрее! — настаивала она. — Мне все тяжелее дома одной. Теперь Илинка справляется с уроками без моей помощи…
— Нам остается только ждать, — заключил он. — Мне кое-что обещали. Через несколько дней, может, через неделю. Точно неизвестно. Во всяком случае, было бы глупо спешить, соглашаться просто из принципа на первое попавшееся место! Ты должна работать по специальности. Иначе ты все равно будешь недовольна.
* * *Шли дни. Бал, устроенный по инициативе Думитру, прошел удачно; Кристиана сшила себе воздушное платье из голубой легкой ткани, расшитой жемчугом. Фасон она придумала сама в один из тех дней, когда ее фантазия особенно разыгралась — идеи приходили в голову одна за другой. Платье получилось оригинальное, и на балу она чувствовала себя прекрасно, да и всем было хорошо — веселились до утра.
Приближался Новый год. Начались приготовления, безумные покупки, беготня за подарками. Кристиана совсем почти потеряла надежду устроиться на работу. Она решила переждать праздничную горячку и взяться за дело самой.
Поэтому она совершенно растерялась, когда однажды Думитру протянул ей медицинскую карточку и сказал будничным тоном:
— На этом моя миссия закончена. Впредь все зависит только от тебя: насколько быстро ты сможешь сдать вступительный экзамен в коллегию и сколько времени тебе понадобится для сдачи анализов…
Не ослышалась ли она? А может быть, ей показалось? На мгновение она подумала, что это сон или что Думитру шутит… Но он не шутил.
Она взяла у него медицинскую карточку, волнуясь, рассматривала ее и не могла наглядеться. Бумага, как она ни старалась, дрожала в ее пальцах. Кто бы мог подумать, что клочок бумаги способен так ее осчастливить!
Наконец она прочитала в левом верхнем углу карточки название учреждения, и от радости сердце ее чуть не выскочило из груди.
— В городской коллегии адвокатов?! Как это тебе удалось? — пробормотала она волнуясь.
— Ради тебя стоило постараться! — ответил Думитру просто, тронутый ее волнением.
Некоторое время оба молчали.
Какой человек ее Думитру! Он просто не способен разочаровать или ошибиться. А какая сила воли! Ведь не было еще случая, чтобы он не смог добиться поставленной цели. Для него не существует преград, слова «невозможно»! И он смотрел на нее, растроганный ее волнением и счастьем. Думитру всегда стремился только к победе. Он не допускал и мысли о поражении. Он был строг, дисциплинирован, тверд. Но прежде чем быть строгим и неумолимым по отношению к другим, он предъявлял такие же требования к себе.
Едва дождавшись утра, Кристиана отправилась на автобусе в городскую поликлинику и сдала часть анализов. Потом она зашла в коллегию, чтобы узнать, когда можно сдать экзамен. После этого она с легкой душой побежала в магазины за покупками. Кристиана заранее наметила, какие подарки купить. Она дружила с деревенскими ребятишками, которые часто к ней забегали, а иногда просили помочь с домашним заданием, и она хотела их чем-нибудь обрадовать на Новый год. Труднее было выбрать подарки для Думитру и Илинки: дочь не высказывала никаких пожеланий, а мужа подобные пустяки вообще мало волновали. Она ломала голову, чтобы придумать что-нибудь интересное для них, но так и не смогла. Эта поездка в город должна была ей помочь.
Она шла не спеша, не отрывая взгляда от витрин магазинов, на которые возлагала все надежды: а вдруг что-нибудь увидит…
Занятая витринами, Кристиана прошла мимо. Ванда заметила ее первая. Обернулась и окликнула. Кристиана очень удивилась, услышав свое имя, ведь в этом городе ее никто не знал. С тех пор как они поселились в Синешти, она лишь изредка бывала в городе, да и то в самом начале, когда устраивала Илинку в школу.
Она с трудом узнала Ванду. Правда, они не виделись более пятнадцати лет, со времен последней студенческой сессии. Это было в Бухаресте. Тогда они жили в общежитии юридического факультета вместе, в одной комнате, хотя Ванда была студенткой филологического факультета. Она приезжала из какого-то села из-под Слобозии, родственников в Бухаресте у нее не было, и во время экзаменов Ванда жила в общежитии. Проведенные вместе дни и совместные переживания перед зачетами сдружили их, к тому же они были ровесницы. Кристиана тогда носила Илинку, беременность протекала не очень хорошо. И Ванда всегда оказывалась рядом, помогала как родная сестра, подбадривала. Разъезжаясь в разные места после сессии, они договорились поддерживать связь. Некоторое время они действительно переписывались. Затем Ванда переехала, или она просто перестала отвечать на письма. Так или иначе, след ее потерялся… И вдруг после стольких лет — неожиданная встреча в этом городе, таком далеком и от Слобозии, и от Бухареста!
Кристиана внимательно разглядывала бывшую приятельницу, пытаясь восстановить образ прежней Ванды, ведь для женщины пятнадцать лет бесследно не проходят! Что касается ее самой, то она себя чувствовала в точности такай же, как пятнадцать лет назад. Кристиана, как и все женщины, ужасно не любила, когда приходилось говорить или писать, сколько ей лет. Ей казалось, что названа какая-то цифра, не имеющая никакого отношения к ней самой. Ей было за сорок, но она совершенно этого не чувствовала. Эта ее черта частенько забавляла Думитру. В особенности после того, как она отказалась от празднования своего дня рождения под тем предлогом, что ее это удручает. Думитру смеялся: «Что за ерунда! Ну и придумала!» Но это было действительно так — после сорока дня рождения ее очень огорчали…
Лицо Ванды достаточно определенно говорило о ее возрасте. Никто бы не ошибся, дав ей больше тридцати пяти. Теперь Кристиана ждала приговора себе.
— Дорогая, ты совершенно не изменилась! — воскликнула, к ее удивлению, Ванда.
Она попыталась уловить в ее голосе нотку великодушия, неискренности, но слова прозвучали вполне естественно. Кристиана обрадовалась. Чтобы отблагодарить Ванду за подаренный миг удовольствия, она соврала тут же с милой улыбкой:
— И ты тоже!
В действительности лишь глаза Ванды остались прежними: ярко-голубые, лучистые. Умело покрашенные волосы были коротко пострижены. Но лицо! Даже толстый слой косметики не скрывал частых морщин вокруг глаз и рта. Однако Ванда не располнела, была по-прежнему стройна и элегантна. Нет, Кристиана должна была все же признать, что она производит впечатление интересной, привлекательной женщины. Наверное, на нее оглядывается немало мужчин…
Ванда бросилась на шею подруге и расцеловала ее в обе щеки.
— Как я рада, что мы снова встретились! — заговорила она торопливо и радостно. — Сколько лет я ничего о тебе не знала… Как ты живешь? Где работаешь? Все со своим офицером?..
Ванда сгорала от любопытства и была не в состоянии остановить эту лавину вопросов даже для того, чтобы получить на них ответы.
