Добудь Победу, солдат! - Сергей Абенов
Глава 6
Марита вышла из дому раньше назначенного времени и зашла в продуктовую лавку, чтобы расплатиться с долгом, и хозяин, увидев деньги в ее руках, поинтересовался, нашла ли она работу. Да, ответила она, это временная работа, но мне обещали постоянное место. Он был очень любезен с ней и заверил, что она может, как и прежде, брать продукты в долг, если будут какие-то перебои с заработком и она поблагодарила его.
– Пойдете на митинг? – спросил торговец, пересчитывая деньги и посетовал, что не на кого оставить магазин, иначе он обязательно пошел бы на площадь и послушал, что скажут новые власти. Решив, что сделает покупки позже, и что все равно ей нужно быть там, Марита пошла в сторону центра района.
На площади играл духовой оркестр, и гуляли празднично одетые люди, небо очистилось и солнце уже припекало по-летнему, и от всего этого настроение Мариты улучшилось, и она решила, что все не так уж плохо. У примэрии, перед трибуной собралась толпа, но ей было неинтересно происходящее там, и она присела на скамью на у фонтана. Мимо нее прошла группа русских офицеров с озабоченными лицами, и вскоре скрылась за углом пятиэтажного дома. Она вспомнила вдруг ту случайную встречу и знакомство на станции с солдатом, которое помогло ей так быстро добраться до Бухареста. Где он теперь, наверное, далеко отсюда, и уже забыл ее. Нет, сказала она себе, не забыл, я уверена, что он помнит меня, и, может быть он не так уж и далеко.
Митинг вскоре закончился и люди стали расходиться и, дождавшись, когда рабочие уберут трибуну и стулья, Марита зашла в примэрию и спросила, как ей найти господина Лутяну. Это оказался человек средних лет в измятом сером костюме, и лицо у него было помятое, под стать одежде, и длинные, редкие волосы на голове. В очках с толстыми стеклами, типичный служащий. Он торопился куда-то и они говорили на ходу. Работы постоянной нет, сказал Лутяну, но есть временная, надо организовывать разные мероприятия, он как раз этим и занимается.
– Вы ведь поете? – спросил он, и она, удивившись – откуда он знает, ответила, что занималась музыкой, но это было давно.
– Это не важно, – сказал длинноволосый Лутяну, – мы хотим организовать концертную бригаду. Будем давать концерты для советских солдат, ну, и для населения тоже. Вы знаете русские песни? Ну и прекрасно, приходите завтра пораньше, будут еще несколько артистов, надо составить репертуар.
Они вышли из здания, и он куда-то умчался и Марита, отойдя от здания, остановилась, не решив еще, куда ей идти. Домой возвращаться не хотелось, можно погулять, решила она, можно погулять до самого вечера, а потом, если проголодается, можно перекусить где-нибудь. Надо потратить эти проклятые деньги и сделать это как можно быстрее. Марита вышла на площадь, раздумывая, в какую сторону пойти и вдруг увидела его, того военного, о котором недавно вспоминала. Она окликнула его и, когда он обернулся, бросилась навстречу его удивленному и радостному взгляду.
– Пресвятая Дева Мария! Я знала, что встречу тебя!
– Ты не могла знать! Я и сам не знал, что окажусь здесь, в Бухаресте, – сказал он, обнимая ее. – Здравствуй, Марита!
– Я недавно вспоминала тебя, и я чувствовала, что ты где-то рядом! Ты мне не веришь? – она заглядывала в его глаза, и он засмеялся этой ее привычке.
– Верю, Марита! Я тебе верю! И скоро я поверю твоей Деве Марии, потому что это чудо, что мы встретились!
– Пойдем! – она увлекла его за руку. – Тут был маленький ресторанчик, очень уютный, тебе понравится. Мы будем есть, я ужасно голодная, я просто зверски проголодалась, и будем разговаривать и я напою тебя вином.
Ресторанчик действительно оказался уютным, и нашелся свободный столик, я ведь везучая, и Дева Мария мне помогает, не смейся, мне действительно всегда везет. Сейчас мы закажем еду и вино, я знаю, солдаты любят что-нибудь покрепче, и ты тоже любишь русскую водку, но сегодня не тот случай, сегодня мы будем пить вино.
Принесли закуску, и она ела с аппетитом, и он сказал, что не голоден, а вино приятное, легкое и ароматное и совсем не пьянит.
– Это здорово, что мы встретились именно сегодня, Камал, – сказала Марита. – Потому что сегодня день начался не очень хорошо, а теперь все замечательно и так будет всегда.
Да, хорошо бы, если б так было всегда, но так не бывает, думал Камал, а если бывает, то очень редко. Но все-таки бывает, и ради этого стоит жить, и ждать еще десять, двадцать или сто лет, когда это повторится, и это стоит того. А почему ты не говоришь, что мы это уже проходили? Потому что этого мы еще не проходили, а если проходили, то это было другое. Очень важное и ценное, но другое и это другое тоже сохранится еще десять или двадцать, или больше ста лет.
– Ты меня совсем не слушаешь, – сказала Марита, – думаешь о чем-то своем. Ты будешь думать об этом потом, когда останешься один, а я должна сказать тебе что-то очень важное, о чем я думаю все время.
– Нет, я тебя слушаю. Просто я тебя слушаю и немного думаю о своем, и это связано одно с другим, ты ведь меня понимаешь?
В углу на маленькой сцене мягко зазвучала гитара, но там было темно и гитариста не было видно, только руку, перебирающую струны и им было хорошо вдвоем.
– Ну, вот, ты меня опять не слушаешь, и я сбилась с мыслей, но я все равно скажу тебе что-то очень важное. Ты не веришь мне, что Дева Мария помогает мне, и я знаю, что коммунисты не верят в Бога, ты ведь коммунист?
– Да, я коммунист до мозга костей! – это выражение очень нравилось ему.
– А на самом деле коммунисты, хоть и говорят всякое такое, больше всех и верят!
– Как это, верят и не верят одновременно?
– Это так, – торопливо говорила Марита, как будто боялась, что не успеет высказаться, – потому что их многие не любят, но уважают за их веру, потому что только они умеют умирать за свою веру, и они верят в справедливость, а значит, верят в Бога. Потому что справедливость и есть Бог. Тебе кажется, что я говорю глупости?
– Нет, ты говоришь очень умные слова, – сказал он и засмеялся. – Мне еще никто никогда не говорил в одну минуту столько умных слов.
– Я что-то другое хотела сказать, но
