Кровавая Земля (ЛП) - Корнуэлл Бернард
Снаряды со зловещим звуком рассекали туман. Те пушки северян, которые перевезли за реку, тоже присоединились к какофонии, посылая снаряды через кукурузное поле в белую пустоту, где ожидали мятежники. Пушки конфедератов ответили, поначалу целясь вслепую, но когда туман поредел, смогли выбирать мишени по рассеянным вспышкам из дул орудий, багровыми отсветами проглядывающим сквозь туман, как только стреляла вражеская пушка.
Снаряды заново вспахали поле, где только что посеяли озимую пшеницу. Каждый взрыв выплевывал фонтан грязи, а земля, как отметил Старбак, была скорее коричневой, чем красной, как в Виргинии. После каждого выстрела в неподвижном воздухе застывали клубы дыма. Отвязавшаяся лошадь артиллерийского расчета неслась по полю позади батальона Старбака. В нее попал осколок снаряда, и кровь блестела у нее слева на крупе. Лошадь заметила ожидающую пехоту и остановилась, закатив глаза и вздымая красные бока. В конце концов канонир схватил ее за поводья и, похлопав по шее, повел обратно к батарее. Туман дрожал каждый раз, когда стреляла пушка мятежников.
Старбак медленно расхаживал позади батальона. Некоторые солдаты легли, некоторые присели на корточки, а некоторые встали на колени. Над головами пролетали снаряды от пушек янки на севере, некоторые со свистом. Задрав голову, Старбак разглядел в тумане крохотный след от дымящегося запала - струйку белого дыма чуть гуще, чем белизна вокруг. Серый свет дня стал ярче. Туман редел.
Канониры действовали так, словно считали, что они могут и сами победить в сражении. Снаряды приземлялись и взрывались на занимаемой мятежниками возвышенности, и звуки эхом отражались от плато. Солдат из батальона Старбака перебирал четки.
- Иисус, Мария и Иосиф, - молился он. - Иисус, Мария и Иосиф, - он снова и снова повторял эти имена и каждый раз при взрыве снаряда дергался. Один из снарядов угодил в ближайшее дерево, и за треском взрыва последовал медленный и жуткий скрип отрывающейся ветки. - Иисус, Мария и Иосиф, - в отчаянии завывал солдат.
- Откуда ты? - спросил его Старбак.
Солдат поднял глаза, они были пусты и испуганы.
- Откуда ты, солдат?
- Из Ричмонда, сэр, - он говорил с ирландским акцентом. - С Винабл-стрит.
- А до того?
- Из Дерри.
- Чем занимался, приятель?
- Я седельщик, сэр.
- Я рад, что ты стал солдатом.
- Правда?
- А разве ирландцы не самые лучшие вояки на свете?
Солдат прищурился в сторону Старбака, а потом улыбнулся.
- Так точно, сэр. Много практиковались.
- Тогда я рад, что ты здесь. Как тебя зовут?
- Коннолли, сэр. Джон Коннолли.
- Молись горячо, Джон Коннолли, и целься низко.
- Есть, сэр.
Небольшой по численности батальон Старбака находился на южном краю пастбища, в сотне шагов от кукурузного поля. Две левофланговые роты стояли на открытой местности лицом к кукурузе, а правый фланг сгруппировался в Восточном лесу. Застрельщики Поттера были еще дальше в лесу, ожидая янки. Остальная часть бригады Свинерда отклонилась назад и правее, выстроившись на краю леса и растянувшись через вспаханное поле в сторону семейного кладбища.
Свинерд присоединился к Старбаку.
- Без четверти шесть, - провозгласил он, - или около того. Мои часы ночью остановились, - он посмотрел налево. - Выглядят молодцом, - отозвался он о стоящей по соседству бригаде.
- Из Джорджии, - объяснил Старбак. Он представился полковнику соседнего батальона, и тот оказался сердечным человеком, но Старбак заметил проблеск беспокойства, когда полковник узнал, что его правый фланг защищают Желтоногие.
Свинерд отвернулся и посмотрел на юг через пастбище, в сторону смоктаунской дороги, которую открыл рассеивающийся туман.
- Нас прикрывают много подразделений, - сказал он.
- Много? - криво усмехнулся Старбак, понимая, что Свинерд просто хочет его приободрить.
- Ну есть кой-какие, - неловко признал Свинерд.
На пастбище размещали новую батарею мятежников, дула орудий зловеще смотрели на север в знак того, что Ли ожидал первую атаку как раз через образованную двумя лесами воронку. Прямо через кукурузное поле. Прямо на ожидающих солдат, которые присели за кукурузой. Некоторые застрельщики из Джорджии уже стояли среди ее стеблей в человеческий рост.
Свинерд запустил покалеченную руку в спутанную бороду, выдав этим жестом свою нервозность. Его беспокоил восточный фланг - длинный склон, всё круче спускающийся в сторону реки. Он боялся, что янки втянут бригаду в сражение в устье воронки, а потом атакуют вверх по склону, врезавшись в тыл. А как только янки окажутся на возвышенности около смоктаунской дороги, то ничто не помешает им раздробить армию Ли на кусочки, но до сих пор у реки не было заметно никакой активности янки. Никаких сообщений о солдатах, пытающихся пересечь реку, ни звуков пушек, которые тащат вниз к бродам и мостам, ни мелькания синих мундиров, заполняющих сельские дороги на восточном берегу Антиетэма.
Донесся новый артиллерийский залп. Это были пушки мятежников, размещенные на холме к западу от главной дороги, они палили по косой в сторону северного края воронки.
- Подозреваю, что наши былые собратья зашевелились, - сказал Свинерд.
- Да поможет нам Бог, - буркнул Старбак.
Свинерд положил руку на плечо Старбаку.
- Поможет, Нат, поможет, - внезапно рука на плече Старбака дернулась, когда утро разорвал треск винтовочной стрельбы. Это принялись за дело застрельщики. - Теперь уже недолго, - произнес Свинерд неубедительным тоном дантиста, пытающегося успокоить нервного пациента. - Недолго, - его рука снова дернулась. - Прошлой ночью, - тихо сказал он, - мне пришлось побороть искушение выпить. Оно было таким сильным, как в первые несколько ночей. Я хотел лишь глоток виски.
- Но не стали пить?
- Нет. Господь тому свидетель, - Свинерд убрал руку. - А сегодня утром, - продолжат он, - Мейтленд обыскал вещи легионеров и конфисковал спиртное.
- Правда? - засмеялся Старбак.
- Забрал всё до капли. Говорит, что не хочет, чтобы они дрались пьяными.
- Пока они дерутся, какая разница?
Соседний батальон закреплял штыки, и некоторые солдаты Старбака последовали этому примеру, но он велел им убрать клинки.
- Сначала нужно выпустить несколько пуль, - объяснил он. Старбак не видел врагов, потому что к северу всё скрывала высокая кукуруза. Это поле было завесой, за которой прятался ночной кошмар. Нат услышал в лесу стрельбу и решил, что это открыл огонь Поттер.
Соседний батальон встал наизготовку.
- Поднимайте их, Нат, - велел Свинерд.
- Встать! - крикнул Старбак, и две левофланговые роты неохотно поднялись на ноги. Это были небольшие роты, похудевшие из-за отставших на марше, но оставшиеся выглядели довольно уверенно в ожидании сражения. Боевое знамя батальона находилось в центре двух рот, безжизненно свисая в неподвижном воздухе.
- Хотел бы я поглядеть на мерзавцев, - пробурчал Старбак. Его живот скрутило, а мышцы на левой ноге непроизвольно подрагивали. Уже два дня у него был запор, но вдруг Нат перепугался, что кишечник опорожнится. Он был избавлен от самого худшего - артиллерийского огня, потому что Восточный лес скрывал его солдат от пушек янки из-за реки, а те, что с севера, стреляли над головами, но всё равно его обуял страх. Где-то впереди, за укутанной туманом высокой кукурузой, приближались атакующие янки, а он их не видел, хотя теперь смутно различал топот башмаков, дробь барабанов и людские крики. Он поискал глазами вражеские знамена, но не увидел их и решил, что первая атака еще не достигла кукурузного поля. Трещали винтовки застрельщиков, и время от времени пуля срезала кукурузный початок и со свистом проносилась над головами батальона. Одна из таких пуль прошла рядом со Свинердом, испугав его.
- Ахав, - сказал полковник.
- Сэр? - спросил Старбак, решив, что Свинерд присоединился к фантазиям Поттера насчет капитана Ахава, "Пекода" и Моби Дика.
- Был убит случайной стрелой, помните. Я всегда полагал, что так нелепо погибнуть от пущенной без цели пули, но думаю, что именно так во время сражения и погибает большинство.
