Сын за отца отвечает - Александр Анатольевич Пересвет
Он сделал паузу.
— Да-а, дела, — протянул Патрон. — Кольку Середу хорошо знаю по своей линии, правильный командир. Если говорит — верить можно.
— А вот так и пострелять друг друга могли, — покачал головой начштаба с когда-то смешившим Томича позывным Пиркс. Всегда хотелось сказать «Пуркс».
На одной из офицерских посиделок он спросил, что означает такой позывной, и был довольно ехидно высмеян, что не читал польского фантаста Лема. И кино не смотрел про космонавта Пиркса.
Ну, что было делать: не силён был в фантастике Серёжка Антонов. Больше на спорт в детстве налегал…
— А в чьём подчинении эта Шабанина? — спросил Сокол. — Лейтенанта я знаю, но на все полторы тысячи рядовых моей памяти уже не хватает…
Ну? На что осмелится Мышак?
— В моём, товарищ полковник, — прокашлявшись, виновато пожал плечами тот. — В аппарате штаба, но по службе выполняет мои поручения. Вы сами утвердили такой порядок в связи с особым нашим статусом. Делопроизводство на ней, ведение контрольных экземпляров, бумаги в суды и прокуратуру. Плюс мелочовка всякая.
— Через меня проходила, — кашлянув, пробасил начальник строевой части. — Анкета нормальная, чистая. Обычная, из гражданских, тётка. Но в нашем положении… — Патрон вздохнул.
— Ага, теперь вспомнил, — кивнул командир. — И что она, как работает?
Джерри снова пожал плечами:
— Да нормально работает. Так-то без образования, но опыт большой, в правовых вопросах крутилась.
— Так это ты её послал в больницу? — отечески спросил Соколов.
Ну? Ну, Джерри? Заминка твоя дорогого стоит! И всё дороже становится, пока ты молчишь!
— Нет, не я… — решительно покачал головой майор.
Но капелька пота предательски блеснула на его виске…
* * *
А майор Андрей Овинник действительно волновался. Что-то пошло не так. Где-то что-то не вяжется, но Мышаку никак не хватало времени, чтобы ухватить болтающиеся в воздухе кончики. Он просто не успевал за событиями, не успевал осмыслить поступающую информацию.
Значит, Буран на подозрении за связь с «тетрисами». Задержан. Значит, Лиса не успела. Но её в больнице застали, значит… Значит? Что? Её видели, а ей там помогают «тетрисы». А этих видели? С Лисой их видели? А Кравченко на подозрении… Ещё раз — за то, что с «тетрисами» будто бы связан. Если Лису с ними тоже видели, то, значит?.. Получается, и она — тоже. Связана. Значит?
Голос Антонова был неприятен. Словно лекцию читает, гад. Не даёт времени сосредоточиться.
Так, Лиса в больнице с «тетрисами». Кто послал? Он послал, сам. Значит? Он послал её с «тетрисами»? К «тетрисам»? Но с «тетрисами» связан Кравченко! Значит?
Всё происходило очень быстро. Джерри никак не успевал найти верные ответы.
И тут словно с неба свалился вопрос: «Ты её послал?»
Ответ тоже свалился сам. Тоже словно с неба. Да нет, конечно! Нечего ей там делать было по службе! Значит, никуда он её не посылал! Сама. Сама связалась с бандитами и улаживала какие-то свои дела. С Бураном? Какие у неё могут быть дела с Бураном? Думай, думай! А, у бандитов с ним дела. И претензии. А она — она связана с бандитами? Может, с бандитскими претензиями?
А он, Андрей Овинник, её начальник. Уй, ма-а!
Опять не успевая сообразить, он едва ли не с благодарностью воспринял слова Томича, который просил разрешения выйти распорядиться о доставлении задержанного в допросную. Это давало несколько минут на то, чтобы сообразить хоть что-нибудь относительно дальнейшей линии поведения. Позвонить бы! Позвонить Лисе, чтобы нишкнула, чтобы пропала куда-нибудь. Позвонить бы Лысому, чтобы велел своим бандитам спрятать её! Или вовсе… грохнуть. Ясно ведь, что ею будут интересоваться дальше, начнут крутить её связи. Выйдут на то, чем она занималась с его, Овинника, подачи. И по его заданиям. На наркоту. На жильё. На тот же «Тетрис», который с жильём. На прикрытие «Тетриса», который с жильём.
Странно, что он не подумал про неприметного жителя Каменнобродского района, с которым его свёл вожак «Тетриса» Лысый. Ничего особенного, не более чем эпизод — проследить со своей стороны, как идёт заказанная «Тетрису» операция по устранению какого-то там не в меру раздухарившегося вояки. Он и особого значения этому не придавал…
Ага, до тех пор, пока Лиса не спалилась на этом чёртовом капитане! И теперь-то вспомнил, отчего вообще Лиса оказалась там, где спалилась. И как так получилось, что Петро этот заставил его послать своего человека на ликвидацию Бурана? Его, которого сам Евграфов знает!
Но опять ничего не успел обдумать майор Овинник. Как-то очень быстро нарисовался в дверях Томич, доложил, что капитана Кравченко отправили в допросную. Так что через пару минут можно будет непосредственно от него узнать о его делах и связях.
— Как он? Не дёргается? — спросил Джерри, демонстрируя беззаботность. — Оружие не надо прихватить?
По давно введённому правилу на совещания к командиру с оружием допуска не было. Да и по зданию с ним ходить было не принято. В комендатуре прилагали старание к тому, чтобы жить по порядкам мирного времени, как говорится, по уставу — сказывалось пограничниковское прошлое командира. Да и за политическим руководством надо было тянуться: с недавних пор в здание администрации вообще перестали пропускать с оружием. Не то что раньше, прямо Смольный был, революционный. Без матросов, правда…
Но Овинник, задавший естественный — кстати, не по его одной только точке зрения — вопрос, сам того не ведая, добавил новый минус себе в глазах командира полка. Накрученный особистом, убедившийся уже в, по крайней мере, небеспочвенности подозрений Томича, Соколов воспринял реплику Мышака за беспокойство перед разоблачением. А то и за стремление подвести дело к провокации, в ходе которой можно было бы пристрелить Бурана как опасного свидетеля. Отбояриться в этом случае Мышак всегда сможет: ну, турнут из комендатуры за превышение, выгонят на гражданку, скажем, — но самого главного обвинения он вполне избежит. Зато ему, командиру ОКП, ох, как много разбирательств предстоит с разъярёнными военными! Не говоря уже о политическом руководстве республики — а дело до него обязательно дойдёт. Да ещё на фоне убийства Бэтмена!..
Нет, в неудачное время задал Овинник свой неудачный вопрос!
Сокол тяжело глянул на подчинённого и уронил:
