Сергей Смирнов - Девушки в погонах
Екатерина Алексеевна распечатала второе письмо. Оно было от курсантов танковой школы Васильевского, Шаповалова, Цымбала и Барановского. Они писали:
«Уважаемая тов. Петлюк, мы, как и вы раньше, учимся на механиков-водителей боевых машин. Будем рады, если расскажете о своей тогдашней учебе, о том, какие трудности вам пришлось преодолевать, как вы водили танк на полях сражений, за что получили два ордена, боевые медали? Нам, это очень интересно».
Екатерина Алексеевна задумалась. И в ее памяти ожили страницы былого. Кажется, очень далекого и в то же время такого близкого.
Юности свойственны мечты.
Катя Петлюк в школьные годы мечтала стать летчицей. Бывало, пойдут подруги в луга. Все собирают полевые цветы, а Катюша ляжет в траву и смотрит в бездонное синее небо. Не пролетит ли среброкрылая птица. В небе парил ястреб. Но и он казался девушке маленьким самолетом. Вскоре она стала посещать аэроклуб. Летала над морем на спортивном самолете. Но ей очень хотелось управлять боевым.
Первые желания и… первые неудачи.
Она сидит в кабинете председателя приемной комиссии авиационного училища. Седой мужчина в военной форме сочувственно смотрит на девочку с косичками и говорит:
— Ничего, товарищ Петлюк, не могу сделать. Решение врачебной комиссии для нас закон. Вы не проходите по росту. Вот подрастете, возмужаете, тогда и…
— Тогда, тогда! — обиделась она, но, тут же спохватившись, сбавила тон. — Извините, пожалуйста. Можно идти?
— Да, идите. И не падайте духом. Будете водить машину.
Катя пришла домой расстроенная. Мать спросила:
— Взяли?
Девушка сделала недовольный жест:
— Нет. Ростом мала…
— А чего же тут обижаться? Ведь верно. Тебя в школе как прозвали? Пуговица. Ты и есть пуговица. Обидного ничего в этом нет. Радуйся, что здоровье хорошее, а рост — это полбеды. Вырастешь.
— И вырасту, — сердито прикусив губу, проговорила Катя.
Она была маленькая, круглолицая, на вид хрупкая, но с самого детства крепла в ее характере одна примечательная черта — необыкновенное упорство. Чего захочет, обязательно сделает. Захотела стать метким стрелком — и стала. Решила научиться прыгать с парашютом — и научилась. Когда началась война, она заявила:
— Пойду на фронт. Воевать.
И на другой же день явилась в военкомат с заявлением, в котором писала:
«Прошу отправить меня добровольцем в армию. Умею прыгать с парашютом, стрелять, метать гранату».
Ждать пришлось недолго. Однажды пришел ответ. Катя запрыгала от радости. Ее зачислили в танковую школу.
Начались дни упорной учебы. Классные занятия чередовались с тренировками на танкодроме, теория подкреплялась практикой. Менялись темы упражнений, менялся и характер девушки, будущего бойца стальной гвардии.
…Зеленое поле танкодрома.
Сегодня у курсантов трудная тема — преодоление препятствий. Колейный мост. Катя Петлюк стоит у танка. Она нервно трогает пальцами шлем — волнуется. Ее темные глаза напряженно смотрят на переброшенные через ров бревна. Это колейный мост. Узкие, скользкие балки. Два десятка метров над рвом.
— Петлюк, в машину! — раздается голос командира.
Катя повела танк. Но когда он приблизился к мосту, резко затормозила. Холодок пробежал по спине. И сколько ни ругала Петлюк себя за робость, не могла преодолеть чувства страха.
— Серегин, за рычаги! — приказал командир. — Покажите, как берут препятствие.
Серегин сел в машину. Взревел мотор. Танк помчался по трассе, развернулся и вошел на мост. У препятствия Серегин замедлил ход машины, но как только ее широкие гусеницы коснулись бревен, переключил передачу. Танк на большой скорости перелетел через препятствие. Поднялся, высоко задрав стальной лоб, на крутой вал и сделал разворот.
— Вот здорово! — воскликнула Петлюк, пораженная виртуозностью механика-водителя.
Командир смотрел на девушку с улыбкой человека, понимающего состояние подчиненного.
— Ну как, попробуем?
— Попробуем, товарищ сержант! — повеселев, ответила Катя.
Флажок снова показал «Вперед». Петлюк повела танк к колейному мосту. Десять, пять метров, три… Гусеницы коснулись балок. Грохоча по ним, машина уверенно двигалась все дальше и дальше. Вот она замедлила ход, остановилась, будто повисла над рвом, и… сделала рывок. Препятствие — позади. Катя вытерла ладонью горячий пот.
— Так-то дается учеба, — похлопал ее по плечу командир, когда она доложила о выполнении упражнения. — Но помните: в бою будет и посложнее. Победа на войне куется сейчас, Малютка. — Сержант улыбнулся широкой русской улыбкой.
Так закрепилось за Катей ласковое прозвище, данное ей сержантом. Петлюк унесла с собой это прозвище на фронт. Когда она вела свой танк в первый бой, о ней говорили:
— Малютка получает боевое крещение.
Это было нелегкое крещение — и физическое, и моральное. Вечерами, выйдя из землянки, Катя смотрела на пылающий горизонт. Смотрела не на пожар золотого осеннего листопада, не на милые майские закаты и не на багряные зимние зори, которые она тысячи раз видела в России, в Одессе. То полыхали зловещие зарева войны. И от этого болью сжималось ее маленькое девичье сердце.
Бывали дни, когда, измотанная боями, она валилась с ног от усталости. Как-то один из танкистов посмотрел сочувственно на девушку и бросил:
— Не за девичье взялась дело, Малютка.
Пожилой боец, чистивший у печурки пулемет, поднял брови:
— Ты говоришь «не девичье». Нет, брат, не так. Вот ты сказал это слово, и мне вспомнился один случай. Под Москвой это было. Дрались мы за одну деревушку. А она, как орешек, не поддается. Сильно в ней враг укрепился. Кругом — дзоты, проволочные заграждения. Служила в нашей роте санитаркой девушка Тася. Дружила она с командиром отделения автоматчиков Васей Попковым. Душа был парень. Первый в полку шутник, весельчак и балагур. Все на свете казалось ему простым и доступным. И вот однажды его отделение получает задание — пробраться в деревушку к противнику в тыл и во время общей атаки захватить каменное здание. Бойцы пробираются к немцам и штурмуют дот. Попков бежит впереди, бойцы — за ним. Бегут, и вдруг — колючая проволока! А медлить нельзя. Отступать — тем более невозможно. Приказ — закон для солдата. Попков начинает рубить проволоку. Его ранило. К нему подбегает санитарка Тася. Делает перевязку. Около них разрывается мина. Попков убит, а Тася получает ранение в грудь. Она зажимает ладонью рану и поднимает бойцов в атаку. Солдаты захватывают объект. Вот какое оно бывает дело-то, «не девичье»…
Танкисты легли спать. А Катя широко раскрытыми глазами смотрела в темноту и долго думала о той санитарке. Вот какие они бывают, девушки.
Уже более часа били наши орудия. Огненная лавина свинца и стали обрушилась на передовые позиции немцев. С воздуха их бомбили советские самолеты. Потом, когда огонь был перенесен в глубь вражеской обороны, в атаку пошли танки. Армада танков. Разрезая снежный наст, они с ревом мчались вперед. А над ними кружились в бешеном танце белые вихри.
Петлюк сидела за рычагами и неотступно следовала за головной машиной. Катей, как и тысячами людей, идущих за танками в атаку, овладел азарт боя. У нее не было ни страха, ни колебаний. Какая-то неведомая сила мчала ее сквозь разрывы снарядов туда, где укрылся в окопах и траншеях враг. Над танками проносились молниями краснозвездные штурмовики. Катя видела их в смотровую щель и мысленно посылала им пожелания успехов. И прибавляла скорость.
Впереди что-то чернело на снегу. Когда машина подошла ближе, Петлюк воскликнула:
— Офицер! Раненый офицер!
Командир приказал остановиться. Катя закрыла раненого бортом машины. Люк нельзя было открывать: противник начал вести по танку пулеметный огонь. И лишь когда огневая точка врага была уничтожена, Петлюк вышла из танка.
— Жив, товарищ? — склонилась она над офицером.
— Жив… Помогите…
Катя узнала офицера.
— Помпотех! Вы ранены?! Скорее в машину! — крикнула она и тут же легла на землю: застучала пулеметная очередь. Где-то появилась новая огневая точка. Из танка ударила пушка. Катя под прикрытием огня товарищей помогла офицеру забраться в люк. Офицера передали санитаркам. А экипаж продолжал выполнять боевую задачу. Он уничтожил в этот день два пулемета, разбил несколько дзотов противника.
Наступали по снежной целине, в лютую стужу. Днем и ночью. Очень трудно было Кате — девушке-танкисту. Помогали упорство, стремление не отставать от товарищей.
После разгрома гитлеровцев на Волге танковый полк был переброшен под Орел. К новым схваткам Екатерина Петлюк вела машину, уже несколько раз отмеченная в приказах командования. На груди девушки сиял боевой орден.
Льет дождь. Льет вторые сутки не переставая. Дороги превратились в грязно-желтое месиво. Петлюк возвращалась из штаба полка. Перед танкистами выступал полковой комиссар. Он только что прилетел из штаба фронта. Рассказывал о приезде в 1-ю танковую армию члена Военного совета фронта Н. С. Хрущева, о положении на фронте.
