Николай Чергинец - Сыновья
Вера Федоровна провела пальцем по подоконнику: нет, уплотненные на зиму окна не пропускали копоть внутрь квартиры. Постояла немного, вернулась к дивану, снова взяла письмо и начала читать:
«Здравствуй, мамочка! Дела у меня идут хорошо. Извини, что так долго не писал, совершенно не было времени: целые две недели мы были на тренировках в горах, а когда вернулись, я сразу же побежал за письмами. Получил все три твоих последних письма, два от Светы и одно от Сергея. По-моему, он стал лентяем. Да, и еще на почте получил от тебя перевод и посылку. Спасибо большое! У нас во взводе был праздник живота. Вместе с ребятами я с большим удовольствием уплетал вкуснятину, которую ты прислала. Деньги, мамочка, мне не шли, они мне не нужны, так как тех, которые нам выдают, вполне хватает на мелкие расходы. Ты пишешь, что хочешь приехать. Если у тебя случится командировка, то я, конечно, буду очень рад, но специально из-за меня ехать в такую даль не стоит. На всякий случай уточняю, если все-таки ты приедешь: я нахожусь в четвертой роте, первом взводе, третьем отделении. На этом у меня все, постараюсь писать тебе чаще. До свидания, мамочка, крепко целую тебя, Коля».
Вера Федоровна потянулась к телефонному аппарату и набрала номер Светы. Она еще сама не знала, о чем они будут говорить. У нее просто появилось желание услышать голос девушки, которая искренне — а это хорошо чувствовало материнское сердце — была привязана к Коле.
Света сама подняла трубку. Услышав голос Веры Федоровны, сразу же сообщила:
— А я сегодня получила от Коли письмо и как раз хотела вам звонить, — быстро, желая поделиться с Верой Федоровной радостью, говорила девушка. — Он был очень занят и не мог писать.
— Да-да, Светочка, я это знаю. Сегодня мне тоже пришло письмо, правда, маленькое совсем. Ой не любит длинные письма писать.
— Ой, Вера Федоровна, — рассмеялась Светлана, — и мне он всего одну страничку написал.
— Как у тебя, Света, дела? Почему не приходишь?
— Неудобно вас беспокоить, — смутилась девушка. — Но если вам это приятно, я обязательно буду заходить, Вера Федоровна.
Вера Федоровна занялась домашними делами, но все еемысли были о младшем сыне. Рос он слабеньким и болезненным. Однако в профессионально-техническом училище, куда Коля поступил после окончания восьмого класса, возмужал, увлекся мотоциклом.
Вера Федоровна грустно улыбнулась, вспомнив, как в четырнадцать лет Коля очень хотел ездить на мотоцикле. Но в госавтоинспекции ему сказали, что удостоверение на право управления он может получить только по достижении шестнадцати лет.
Коля загрустил, и Вера Федоровна с Сергеем решили сделать ему подарок: купили уцененный мопед. Стоил он всего сто рублей, но для их скромного бюджета, это были немалые деньги.
Счастью не было границ. Коля приходил из школы, садился за уроки, а затем сразу же начинал возиться с мопедом. Перебрал его весь своими руками. Правда, старший брат иногда помогал ему в этом. Мопед работал как часы, и все свое время Коля отдавал ему. Стал ходить в секцию мотобола. Окреп, стал меньше болеть. Вспомнилось, как однажды в пионерском лагере Коля пропал. Пионервожатые с ног сбились, позвонили Вере Федоровне. Когда она к вечеру приехала в лагерь, Коля уже нашелся. Вера Федоровна сидела с ним в беседке и журила: «Что же ты, сынок, так людей перепугал?» Коля смотрел на нее большими карими глазами и оправдывался: «Ну что ты, мамочка, я далее из лагеря не уходил. Я вон там, около дерева увидел муравейник. Муравьи такие интересные, все время двигаются. Я решил понаблюдать за ними и не заметил, как полдня прошло, а когда увидел, что скоро вечер, побежал в свой отряд, а там переполох. Я извинился перед пионервожатой.
Она когда узнала, чем я занимался, даже не стала меня ругать».
Эти воспоминания вызвали такую тоску, что Вера Федоровна решила ехать к сыну. Чтобы не тревожить Колю, она написала, что может приехать в Ферудах в командировку, а на самом деле договорилась на работе, что ей предоставят отпуск за свой счет.
«Надо будет узнать, какой порядок посещения в учебном центре», — подумала она и решила на следующий день сводить в военкомат.
От мысли, что она едет к Коле, стало легче на душе, и Вера Федоровна решила не мешкая идти за покупками.
Сергей пришел поздно, и Вера Федоровна с ним смогла поговорить только на следующий день утром. Сережа, улыбаясь, сказал:
— А я и не сомневался, мама, что ты поедешь к Коле, я же вижу, как ты маешься.
Сереже надо было на работу, и Вера Федоровна направилась в военкомат одна. Через несколько минут она остановилась у двери с надписью: «Военком подполковник Чернов» и робко постучалась. Ответа не послышалось. Вера Федоровна потянула на себя дверь и сразу же увидела… Сумского.
Вера Федоровна так растерялась, что некоторое время молча смотрела на майора.
— Здравствуйте, — наконец выдавила она из себя.
— Что вам угодно? — не отвечая на приветствие, спросил Сумский.
— Я думала, что здесь товарищ Чернов, хотела у него уточнить…
— Прежде чем узнавать о чем-то, надо спросить разрешения войти.
Сумский узнал Веру Федоровну и явно пользовался ее смущением. Он по-хозяйски встал и, подойдя к сейфу, зачем-то его потрогал за ручку, словно желая убедиться, надежно ли он заперт.
— Я постучала, но мне никто не ответил, — растерянно пробормотала Вера Федоровна.
— Что вам угодно? — сухо повторил Сумский.
— Я хотела бы узнать, могу ли я посетить сына в учебном центре. Он в Ферудахе, в воздушно-десантных войсках.
— Знаю, знаю, где находится ваш самый исключительный мальчик. А вы что, так и не поняли, что солдату не надо мешать нести службу? Ваши посещения и сюсюкания только расслабляют его, отвлекают от выполнения своего священного долга перед Родиной.
— Господи, какой же вы жестокий человек! — тихо сказала Вера Федоровна. — Мне кажется, что у вас нет детей. Вы же ничего не понимаете в жизни, не любите людей.
— Я не нуждаюсь в ваших нравоучениях и прошу не мешать мне работать. Никаких справок вам дать не могу. — Майор сел на место и деловито задвигал ящиками стола.
«Какая я дура! — думала Вера Федоровна, шагая по заснеженной улице. — Даже не нашла нужных слов, чтобы достойно ответить этому грубияну. Неужели он уже стал военкомом? Господи, сколько матерей он еще унизит!»
На работе она немного успокоилась, пошла к начальнику. Он подписал заявление о предоставлении отпуска за свой счет.
— Передайте Коле привет и скажите, что мы все желаем ему успехов.
СВИДАНИЕ С РОДИНОЙ
Леонов был уже бывалым солдатом. Научился он подавлять в себе не только страх, но и тоску по дому. Правда, мысли о родных часто тревожили его душу. Особенно остро он чувствовал тоску в часы отдыха, когда Костя Кольцов брал в руки гитару и начинал петь.
Вот и сегодня. После обеда неожиданно объявили: всем отдыхать, заниматься личными делами. Ну а какие могут быть личные дела у солдата, когда он находится далеко от дома, в чужой стране?
Леонов вместе с Шуваловым и Кольцовым сходили в гарнизонный магазин. Купили сок «греко» в маленьких металлических банках, конфет и яблок. Уселись недалеко от плаца, на котором обычно проходили строевые занятия, и принялись есть все, что купили. Затем пошли к казарме и устроились в небольшой, покрытой маскировочной сеткой беседке. Костя тронул струны гитары, и почти сразу же к ним потянулись солдаты. Ребята любили слушать Кольцова. Голос у него был не сильный, но пел он с душой. Парни больше всего любили песни об Афганистане, о боевых делах. Вот и сейчас Костя, прижавшись спиной к столбу беседки, запел:
Нам сказали: там на дороге мины.Нам сказали: вас засада ждет.Но опять ревут бронемашины.И колонна движется вперед.
Сразу же в беседке стало тесно, те, кто не поместился, стояли вокруг плотным кольцом.
А Кольцов уже пел другую песню:
Но останутся в памяти нашей пропыленные батальоныИ погибшие наши ребята, что всегда будут жить среди нас…
Песни звучали одна за другой, а ребята просили еще.
К беседке подошел командир второго взвода Медведев. Он был самым молодым среди офицеров. Старший лейтенант некоторое время стоял, слушая песню, затем осторожно протиснулся в беседку и тихо сказал:
— Младший сержант Леонов и рядовой Кольцов, к замполиту батальона!
В кабинете замполита батальона майора Шукалина был и замполит роты. Солдаты по очереди представились. Майор молча смотрел на них, а затем улыбнулся.
— Батальону поручено выделить людей для поездки в Ташкент за пополнением. Принято решение вместе со старшим лейтенантом Бакиным, — он кивнул в сторону замполита роты, — послать и вас как особо отличившихся при выполнении боевого задания. Не возражаете?
