Павел Гусев - В тылу врага
Осенью 1942 года мы получили очень сложное задание: собрать данные о немецком военном аэродроме и сведения об охране мостов через реку Сейм на участке Клюква — Конорево и через Сейм в Рышково. Собрать сведения о вражеском аэродроме отец поручил Чернову Николаю Федоровичу и мне. Чернов, инженер-строитель по специальности, нарисовал план аэродрома и нанес его объекты военного и хозяйственного значения.
Сведения об охране мостов были собраны моей сестрой Любой Бабкиной и Клавой Витяевой, которая пользовалась паспортом моей матери Зинаиды Ильиничны Бабкиной (обе имели внешне большое сходство). Затем на куске тонкого полотна начертили планы обоих мостов. Эти сведения были переправлены в штаб 1-й Курской партизанской бригады.
Вскоре советские самолеты совершили удачный налет на вражеский аэродром. Бомбами были повреждены или уничтожены фашистские самолеты, зенитные точки, взорвано бензохранилище…».
Подпольщики групп П. П. Бабкина и Ю. А. Козубовского провели операцию по организации побега из немецкого госпиталя выздоравливающих советских летчиков и переправке их в партизанскую бригаду. В этой акции участвовали хирург Е. К. Коровина, медсестра А. А. Булгакова, Зоя Емельянова, Аня Бочарова.
В палате № 3 находились тяжелораненые летчики, батальонный комиссар Павел Иванович Бубеков, капитан Константин Длужицкий и лейтенант Николай Евграфов. И никому не приходило в голову, что по заданию отца Зоя и Аня готовят побег летчиков. Они передали им тайком гражданскую одежду, свои адреса и попросили быть готовыми к побегу, который был совершен 17 ноября 1942 года. Оба летчика, вернувшись с помощью партизан в свои части, сражались с ненавистным врагом. Константин Длужицкий погиб в курском небе в дни сражений на огненной дуге. Николай Евграфов совершил в годы войны не одну сотню боевых вылетов, награжден четырьмя боевыми орденами.
Газета «Курская правда» 27 марта 1943 года сообщила:
«Вчера в помещении Кировского райкома партии г. Курска представитель командования 15-й воздушной армии от имени Президиума Верховного Совета СССР вручил ордена славным курянам, спасшим жизнь боевых летчиков. На груди у комсомолки Зои Емельяновой алеет орден Красной Звезды. Такие же ордена получили Аня Бочарова и 16-летний Павел Бабкин. Руководитель подпольной группы Павел Павлович Бабкин награжден орденом Отечественной войны 2-й степени».
15. О подпольщиках в белых халатах
Я узнал о них в 1991 году, когда лечился в областной больнице. Соседом по койке в многоместной палате терапевтического отделения был сельский фельдшер Иван Семенович Власенко, на десяток лет старше меня, фронтовик. Об Отечественной войне мы часто вспоминали, рассказывали друг другу о фронтовых дорогах и партизанских тропах, о нашей послевоенной судьбе мы тоже вели разговор.
В одной из бесед, узнав, что я участвую в ветеранской деятельности, с 1970 года был заместителем председателя Совета партизан и подпольщиков, а в 1987 году избран его председателем, прервав мой рассказ. Иван Семенович сообщил:
— В больнице, в которой мы лечимся, есть музей, а в нем отдел подпольной деятельности коллектива больницы в период оккупации Курска немецкими захватчиками.
— Что Вам известно об этом музее? Вы там были? — спросил я его.
— Да, был. В музее есть интересные экспозиции и материалы о подпольной деятельности врачей и медсестер. Я бы провел вас туда, но я через два дня выписываюсь. Сестры вам покажут, как туда пройти. Он открыт для посетителей в выходные дни.
В первое же воскресенье я отправился туда. Меня сразу заинтересовали экспозиции и письменные материалы. Ознакомившись с ними, подпольная деятельность медиков в период вражеской оккупации Курска мне показалась героической: ведь врачи и медсестры, да и обслуживающий персонал, рискуя собственной жизнью, спасли от смерти и фашистской неволи многих советских людей.
За первое посещение музея я успел записать содержание экспозиций, в последующие выходные дни прочитал почти все письменные материалы, а позднее и записал их. Особо привлекло мое внимание содержание текста, составленного Анной Даниловной Горбачевой, заведующей музеем.
Однажды, как только я начал записывать письменные материалы, подойдя ко мне, экскурсовод-врач спросила:
— Зачем Вы это делаете?
— Эти материалы интересуют Совет партизан и подпольщиков области, поэтому я и записываю некоторые данные из них, — ответил я. После этого разговора с врачом-экскурсоводом препятствий к моей работе с документами музея не было.
С осени 1991 до марта 1992 года я неоднократно перечитывал записи, наскоро сделанные в больничном музее. В тот период пришлось немало поработать в архивах, чтобы найти новые сведения о действиях подпольной группы Козубовского.
Рассказ о курских медиках-подпольщиках начну с того, что при возникшей угрозе вражеской оккупации Курска вместе с областными и городскими учреждениями была эвакуирована и областная больница. Лишь незначительная часть ее коллектива по распоряжению облздравотдела была оставлена работать в Курске. Она по-прежнему именовалась областной больницей.
Главным врачом больницы назначили хирурга Юлиана Адамовича Козубовского. В коллектив больницы входили врач Евгения Калинковна Коровина, старшая хирургическая сестра Анна Афанасьевна Булгакова, хирургические сестры Нина Георгиевна Матяшова, Анастасия Георгиевна Злоба, старшая сестра приемного отделения Екатерина Михайловна Дик, лаборантка Зинаида Федосеевна Касаткина и вахтер-инвалид Максим Митрофанович Морозов.
Подпольной работой в больнице руководила старшая медсестра хирургического отделения А. А. Булгакова.
В документах музея сообщается, что из этих людей в начале восьмидесятых годов осталась в живых только Н. Г. Матяшова. По ее воспоминаниям и свидетельствам других очевидцев, удалось восстановить героическую деятельность курских медиков-подпольщиков. Вот что известно из их рассказов.
…Гитлеровцы, ворвавшись в город в ночь на 3 ноября 1941 года, сразу начали устанавливать в Курске свой «новый порядок»: устраивали облавы на коммунистов, советских активистов, на всех, кто подозревался в помощи Красной Армии и партизанам и в нелояльном отношении к германским властям и к гитлеровской армии. Этот «новый порядок» заключался в грабежах, насилии, расстрелах мирных жителей.
Больница для гражданского населения размещалась в корпусе по улице Садовой, а все другие здания фашисты заняли под свой военный госпиталь. Они забрали все медицинское оборудование и инструменты, лекарства и перевязочный материал, оставшийся в больнице Ю. А. Козубовского.
В своих воспоминаниях Н. Г. Матяшова сообщает:
— Уже в первый день оккупации Юлиан Адамович Козубовский совершил мужественный поступок. Группа курских ополченцев не успела своевременно выйти из города. Спасаясь от преследования, около двух десятков из них забежали в больницу. С минуты на минуту сюда могли ворваться оккупанты. Ополченцы с винтовками стояли перед Козубовским, надеясь, что в больнице они найдут спасение от врагов.
— Немедленно переодеть в больничное белье и уложить в постель! — приказал главный врач.
Оружие и одежду ополченцев спрятали в морге. А их стали «лечить» и по одному отпускали из больницы как выздоравливающих. Козубовский сразу же прооперировал тяжелораненого ополченца Владимира Назарова, подорвавшего на улице Энгельса фашистский танк. Вылечив Назарова, Козубовский приказал одеть его в штатскую одежду и помог ему бежать. После этого Назаров воевал на фронте, а после войны демобилизовался и жил в Москве…
…Вскоре немцы стали в нашу больницу привозить раненых советских военнопленных. После излечения они подлежали отправке в лагеря военнопленных или на каторжные работы в Германию. Для этих раненых выделили самую большую палату № 3, за которой гестаповцы и полицейские установили усиленный постоянным контроль. Но эта же палата была окружена вниманием и заботой советских патриотов-медиков.
Не простое дело лечить советских воинов под надзором гитлеровцев. Но Козубовскому и его коллективу это удавалось. Они постоянно маскировали процесс лечения. Перевязочный материал и лекарства покупал на свои деньги доктор Козубовский. А когда удавалось, то он «уводил» лекарства из-под носа немецкого аптекаря.
Оккупанты очень плохо кормили наших раненых. Тарелка баланды из мерзлых свеклы или картофеля, сто граммов овсяно-ячневого хлеба — вот и весь суточный рацион для раненого советского воина. Персоналу хирургического отделения пришлось взять на себя дополнительные заботы. Они добывали для раненых пищу, белье. Сотрудники больницы приносили в палату свои скудные съестные припасы, покупали на рынке для них картофель, лук, чеснок, соль и махорку-самосад.
