Щит веры. Часть 2. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь (ПТСР, боевая психическая травма) - Иеромонах Прокопий (Пащенко)
Советую посмотреть эпизод из фильма «Гений дзюдо» (1943) японского кинематографиста Акиры Куросавы по мотивам романа Цунэо Томиты «Сугата Сансиро». Сугата побил людей, которые оскорбили его учителя. Но учитель остался недоволен: Сугата не знает жизни (не умеет владеть собой), а значит, его нельзя учить дзюдо, как нельзя давать нож безумному. Учитель говорит, что, только познав Истину, можно умереть спокойно. Сугата обиделся и, желая что-то доказать, прыгнул в пруд. Пойти ко дну не давал инстинкт самосохранения, вылезти на берег и уйти не позволяла гордость. А пойти повиниться просто нереально. Когда человек охвачен гордостью, любой акт смирения кажется невозможным. Да, здесь речь идёт о гордости, но ведь это тоже посттравматическое стрессовое расстройство. Человек замыкается на своей модели и не может за её рамки выйти. Сугата пришёл в себя от хлопков кувшинок. Кувшинки сомкнуты, но раскрываются навстречу солнцу. Он увидел в кувшинках для себя ответ: нужно раскрыться навстречу Истине. И так он выходит из этого ступора. Этот эпизод я обсуждал с духовником и тот отметил, что язычников Бог может вразумлять через природу.
Необходимо рассказать людям (опять же, исходя из принципа очевидности), что выход есть. Но первый шаг — контакт с человеком. Джудит Герман в книге «Травма и исцеление. Последствия насилия от абьюза до политического террора» (пишет она с феминистических позиций, но стоит акцентировать внимание на приведённых научных исследованиях, а не на собственных размышлениях автора) подчёркивает, что восстановление связи с другими определённо является маркером — человек выкарабкается. Борис Братусь в статье «Сдвиг мотива на цель» (хоть статья про эпилепсию, но информация применима и в рассматриваемом контексте) пишет о последствиях травмы. Он выделяет две группы пациентов (речь идёт о механической травме: например, удар головой в момент ДТП). Первые не принимают участие в жизни отделения или семьи (если находятся дома), и они имеют самый неблагоприятный прогноз. Пациенты же из второй группы участвуют в жизни отделения, помогают, а если они болеют дома, то стараются снизить нагрузку на членов семьи. Это самые благоприятные в плане прогноза пациенты.
Когда мы говорим о фокусе на ближнем, можно сказать, что это мировоззренческая фраза. Богословская. Психологическая. Биологический фокус на ближнем ещё означает, что у человека, обладающего им, на порядок больше развивается нейронных сетей, чем у эгоиста. Эгоист сконцентрирован на себе самом. Тот же, кто обращён к ближнему, например, имеет пять друзей. Каждый из них делает что-то по-своему. И из этих пяти подходов он способен вычленить нечто, включить в структуру своего жизненного опыта. Идёт постоянное развитие. Ухтомский говорил о важности развития доминанты на лицо другого, то есть о таком настрое, когда человек пытается понять ближнего, исходя не из собственных о нём домыслов, а исходя из тех содержаний, которыми живёт ближний. Человек, настраивающийся жить таким образом, и в масштабной картине Бытия становится способным уловить то, чем живёт Бытие. Деятельное внимание к ближнему является основой развития, человек отмечает то важное, что вызывает интерес, и таким образом он выходит их ступора. Важно отметить и то, что развитие доминанты на лицо другого не означает, что человек растворяется во внешней реальности и в других. Речь, скорее, идёт о способности видеть в других лучшее, в Бытии — перспективу. Тот, кто способен к любви, к тому, чтобы видеть в других самоценное бытие, в результате взаимодействия с ними собирает данные и с их помощью строит, обогащает свою личность[213]. Человек, сориентированный на интерес к жизни, общение с единомышленниками, выходит из изменённого состояния сознания. Сильная доминанта (по мысли Ухтомского) тормозит более слабую.
Вспомним уже приведённые в книге примеры. Евгений Невесский в книге «Первый эшелон» описывает, как мечтал после войны закончить учёбу. Или ещё: один разведчик взял на войну учебник математики, потому что собирался после войны развиваться по математической линии. И доминанта большой любви будет тормозить травматические переживания. Человек не будет слеп, он будет всё видеть, всё понимать, но не произойдёт гиперфиксации на «отрезанных головах». Человек, неотвязно думающий о смерти, увидев маму с коляской, сомневается в наличии смысла рожать детей, ведь все умрут. Если же акцент смещён к теме любви, то, увидев новорождённого ребёнка, он подумает, что жизнь берёт своё. Во время возбуждения доминанты поступающие в сознание импульсы притягиваются к текущему очагу. Мы не пытаемся переломить ход человеческого мышления, а обогащаем его духовно и культурно, насыщаем смыслами, на основании которых человек может переинтегрировать травматическую доминанту и выстроить новую, бодрую, которая не только притормозит действие травматической, но и поможет человеку переосмыслить рождающиеся в его сознании идеи или поступающие в его сознание данные.
Вот ещё хороший пример из книги Юрия Бессонова «Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков». За ним охотились в течение месяца после побега. Он уходил от смерти, но считал себя счастливым человеком. Вера, любовь в нём преобладали[214].
Импульсы действуют на человека не напрямую (об этом много писал и Брушлинский), а проходя сквозь систему внутренних условий. Кстати, академику Павлову, которого несправедливо называют пособником тоталитаризма (бытовало мнение, словно его популярность в Советском Союзе связана с тем, что учение об условных рефлексах крайне удобно вписывается в тоталитарную систему), принадлежит учение о второй сигнальной системе — о том, что мы силой разума выстраиваем в себе самостоятельно. Если вторая система активна, то человек может не только блокировать формирование условного рефлекса, но и перестроить, обогатить свои условные рефлексы. Тот, кто раньше при виде ребёнка думал, что всё напрасно и мы все умрем, через общение с ближними и природой столь обогащается духовно и культурно, что может перестроить своё восприятие.
Также мы упоминали книгу Блейна Хардена «Побег из лагеря смерти». О ней говорят разное. Сразу же после её появления стали говорить, что всё описанное в книге — выдумки. Но! В Южной Корее есть центр для реабилитации беженцев из Северной Кореи, подверженных жёсткому посттравматическому расстройству. Можно предположить, что описанное всё же правда. Мальчик сбежал из северокорейского трудового концлагеря. Люди, рождённые там,
