Фальшивый талисман. Зашифрованный счет - Самбук Ростислав Феодосьевич
— Полковник Людвиг Пфердменгес? — переспросил Леребур. — Эта фигура довольно одиозная. Но откуда вы знаете его? И зачем он вам?
— Пфердменгес — бывший штандартенфюрер СС, — объяснил Карл, — а наша газета изучает биографии некоторых эсэсовцев…
— А-а… — неопределенно промычал Леребур. — Здесь до черта всякой дряни, слетаются, как мотыльки на огонь. — Внезапно завелся, даже завертелся на стуле: — А это вы здорово придумали: интервью с бывшим штандартенфюрером, ныне полковником наемников! Прекрасная параллель. Находка для левой прессы…
— Как нам увидеть этого Пфердменгеса? — спросил Карл.
Леребур уставился на него, как на заморское чудо. А затем весело засмеялся:
— Вы спрашиваете так, будто полковник Пфердменгес живет в двух шагах и вся сложность заключается в том, как представиться ему. Даже я не знаю, где он, а я, кажется, знаю здесь все. Кроме того, если так вот прямо начать узнавать о местопребывании полковника, можно получить пулю в живот…
— Вы не получите, — сказал Гюнтер уверенно.
— Ну, от этого никто не застрахован, — возразил Жорж, но видно было, что сказал это только для проформы, потому что добавил хвастливо: — Вот что, коллеги, я присоединяюсь к вам и скажу откровенно: вам повезло, что встретили меня. Что касается карателей или наемников — все рты сразу закрывают. Вы слыхали о Момбе? — спросил вдруг.
Гюнтер кивнул.
— Пройдоха, старый лис! — Леребур завертел головой. — Я попробую устроить встречу с ним.
— Зачем? — не понял Карл.
Леребур посмотрел на него удивленно. Вдруг шлепнул себя ладонью по лбу.
— Извините, я ведь забыл сказать, что Пфердменгес, по существу, правая рука Момбе.
Организация встречи журналистов с кандидатом в премьеры оказалась не таким уж тяжелым делом: Момбе стремился завоевать популярность и не пренебрегал никакими средствами. Интервью же с французским и швейцарскими журналистами было для него просто находкой.
В точно назначенное время машина Леребура остановилась возле роскошного особняка за густо посаженными пальмами.
Слуга в белом смокинге провел их в большую комнату с полузашторенными окнами и вентиляторами под потолком. Кандидат в премьеры заставил их немного подождать. Наконец слуга открыл двери, и в комнату зашел Момбе. Он крепко пожал руки журналистам, пригласил к столу с бутылками.
— Прошу, господа, без церемоний, — сказал Момбе, широко улыбаясь. Налил всем, подчеркивая свою демократичность. — Я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, господа, но давайте вначале выпьем за моих несчастных соотечественников.
Он встал в театральную позу. Гюнтер улыбнулся: бездарный актер, все у него рассчитано на внешний эффект.
— Какие меры вы считаете необходимыми для стабилизации положения в стране? — спросил Леребур.
Момбе сел на стул, отхлебнул из стакана, нахмурился и ответил категорично:
— Мы должны положить конец деятельности раскольников — я имею в виду разных «патриотов», которые мутят воду в провинциях, отвлекают народ от работы разговорами о демократии. С этим может покончить сильная централизованная власть: разгромить бунтовщиков и установить мир в стране. Необходимо обратиться за помощью к высокоразвитым государствам и добиться ритмичной работы промышленных предприятий.
Момбе говорил, а Карл, глядя на его улыбающееся лицо, думал, что скрывается за этими аккуратными фразами, — он зальет страну кровью, вырежет целые поселения, добиваясь покорности, продаст иностранным компаниям еще не проданное и будет улыбаться интервьюерам и фотографам: в его стране покой и тишина. Карлу захотелось подняться и уйти, но продолжал сидеть со стаканом в руке, только нахмурился.
— Природные условия востока страны, — между тем продолжал Момбе, — не позволяют вести войну в ее, так сказать, классических образцах и диктуют свою тактику…
— Мы бы хотели познакомиться с этой тактикой, — вставил Гюнтер. — Нам рекомендовали полковника Пфердменгеса.
— Кто рекомендовал? — быстро обернулся к нему Момбе.
— Господин Леребур, — кивнул Гюнтер на француза. — Он наслышался о его храбрости и решительности.
— Безусловно, — согласился Момбе, — полковник Пфердменгес — человек храбрый.
— Мы бы просили вас помочь нам встретиться с полковником, — настаивал Гюнтер. — Дело в том, что никто, кроме вас…
— Да, война идет жестокая, — подтвердил Момбе, — и необходимо строго придерживаться военной тайны.
Гюнтер понял его.
— Мы не дети и понимаем, что специфика условий ведения военных действий в Африке вынуждает иногда идти на кое-какие крайности, как бы сказать, требует немалой крови. Но вы можете быть уверены в нашей лояльности и нежелании раздувать негативные аспекты…
Момбе закивал головой.
— Да… Да… Именно это я и хотел сказать. Хорошо, что у нас одна точка зрения. Я дам вам письмо к полковнику, но должен предупредить, что добраться туда будет трудно…
Жорж Леребур оказался неоценимым компаньоном: кроме того, что он знал Африку так, как Карл свой Бернский кантон, у него было много знакомых в самых разных кругах. В дирекции «Юнион миньер» Жорж договорился об аренде не очень старого «пежо»; им предлагали и лучшие марки, но Леребур решительно отказался. «Может, специально для нас вы откроете и пару бензоколонок?» — спросил он, и никто ему не возразил. В самом деле, они должны были ехать по дороге, где с бензином были перебои; вспоминался случай, когда машины стояли по нескольку дней в маленьких провинциальных городках, ожидая горючего. Жорж знал это и поэтому решительно выбрал малолитражный «пежо»; а не мощный «ягуар», который предложил нм один из директоров «Юнион миньер».
Сейчас, когда позади остались города, они по-настоящему оценили прозорливость Леребура: все равно по местным дорогам более чем пятьдесят-шестьдесят километров не сделаешь, на «ягуаре» им не хватило бы горючего и на половину пути, а обшарпанный «пежо», гремя железом по выбоинам, потихоньку на одном баке почти дотянул их до городка, где должен был быть бензин.
Жорж тихо ругался, проклиная африканские дороги, поскольку стрелка бензометра дрожала уже у нуля. С гребня небольшого холма Жорж увидел дома, но машина зачихала и остановилась: бензин кончился. В канистрах тоже ничего не было, и Леребур предложил:
— Ждать здесь кого-либо, чтобы выпросить галлон бензина, дело мертвое. Я останусь в машине, а вы идите в город. Отсюда три-четыре километра, не больше. Возьмите велосипед на колонке, и пусть кто-нибудь привезет пару галлонов.
Гюнтер и Карл были не против, чтобы размяться после долгой езды. Двинулись бодро к городу, держась в тени придорожных деревьев. Когда до околицы осталось совсем немного, на шоссе вышли из кустов несколько человек с автоматами.
Карл и Гюнтер остановились. Вперед выдвинулся человек лет за сорок с морщинистым лицом, в военной рубашке, заправленной в обтрепанные брюки. На животе у него висела кобура с пистолетом. Спросил властно:
— Кто такие?
— Журналисты. Мы швейцарские журналисты и едем по поручению газеты.
— Не вижу, на чем вы едете… — засмеялся человек и протянул руку. — Документы!
Гюнтер стал объяснять, что у них не хватило бензина и пришлось идти до города пешком, документы остались в «пежо».
Человек с пистолетом смотрел на них, упершись руками в бока. Не дослушав, бросил пренебрежительно:
— Хватит болтать! Кто подослал вас сюда и для чего?
— Но ведь я говорю правду, вы можете проверить, у нас не хватило бензина, и мы оставили машину совсем недалеко.
— Хорошая легенда, капитан, — вмешался совсем еще молодой парень с автоматом, стоящий рядом. — Могу поклясться, это шпионы из соседней провинции. И после того, как мы прибрали их самозванца президента…
— Ты прав, — похвалил капитан. — Так вот, голубчики, будете говорить правду или помочь вам? Для чего вас подослали сюда?
— Вы можете легко проверить, — быстро начал Карл, — наша машина…
