Иван Арсентьев - Суровый воздух
В землянку вошел сержант Гринберг – фотолаборант полка. Неловко козырнув коричневой от химикатов рукой, он подал майору Гудову дешифрованные фотоснимки переправы, разбитой вчера, группой Черенка. Присутствующие с любопытством обступили стол майора.
Нагроможденные на глянцевой бумаге черные, белые, серые пятна и линии при взгляде на них сквозь двадцатипятикратную лупу принимали определенные и ясные очертания поверхности земли, рек и строений. На белой полоске реки отчетливо запечатлелся удачно схваченный на пленку момент взрыва понтонного моста.
– Хороша картина!.. Три прямых попадания!.. Чисто сработано! – раздавались поощрительные голоса.
– Да, картинка хороша… – с завистью произнес Аверин.
Однако не прошло и часа, как стало известно, что в «картинке» появились значительные изменения. Прилетевшие с разведки истребители доложили, что разбитая вчера переправа работает как ни в чем не бывало. Вслед за сообщением разведчиков из дивизии пришел приказ, и Хазаров вызвал Черенка.
– Ставлю вам вчерашнюю задачу – взорванный мост немцы за ночь сумели восстановить. Темпы такие с их стороны проявляются неспроста. Да и понятно. Наши части подходят к Ломже, и эта единственная артерия, которая связывает их плацдарм с тылами, сейчас для них все. Тем больше оснований у нашего командования перерезать эту артерию. В общем, задача вчерашняя, вылет по готовности. Но учтите: рассчитывать на вчерашний вариант не следует. Сегодня немцы встретят вас по-другому. Будьте внимательны.
– Понятно. Надеюсь, с открытыми глазами в западню не попадем…
– И еще одно, – сказал Хазаров, – с вами вместо стрелка на задание полетит кинооператор Двояновский. Он снимает хронику, и ему нужны хорошие кадры штурмовки. Вот вы и предоставьте ему возможность заснять такие кадры, – многозначительно подчеркнул он.
Черенок издал неопределенный звук и посмотрел в потолок.
– Вы о чем-то раздумываете? Сомневаться не следует. Двояновский – летун бывалый. Он не только на Северный полюс, но и в глубокий тыл к немцам летал не раз на бомбардировщиках. У него был и бой с «мессершмиттами», – сообщил Хазаров, отпуская летчика.
Но Черенок все еще продолжал стоять перед ним, что-то прикидывая в уме.
– Я просил бы вас, товарищ подполковник, позвонить к истребителям. Пусть назначат мне для сопровождения пару старшего лейтенанта Лысенко, – попросил Черенок.
– Позвонить можно. Но почему именно Лысенко? Кем он вам приходится? – спросил Хазаров.
– Товарищ, – коротко ответил Черенок и вышел.
У входа в землянку его ожидала группа, наблюдавшая за взлетом Оленина. Поднятая четверкой «илов» пыль медленно оседала. Доктор Лис расхаживал с коробкой в руке, щедро наделяя желающих пилюлями «Кола». Остап, покончив с чтением армейской многотиражки, стряхнул с нее пыль и положил в карман.
Чуть подальше на пеньке сидел незнакомый человек в новом комбинезоне. Склонившись вперед, он что-то перебирал в продолговатом кожаном футляре. Лица его видно не было.
– Пошли, товарищи! – сказал летчикам Черенок. – Задачу поставлю по пути. А ты, Горянин, оставайся пока на командном пункте. Со мной летит кинооператор, – объявил Черенок.
При последних словах незнакомец поднял голову от футляра, быстро схватил сумку и подошел к Черенку.
– Будем знакомы. Оператор Двояновский, – представился он. – Имею восемнадцать боевых вылетов, – добавил улыбаясь.
Оценивающие взгляды летчиков скользнули по фигуре этого необычного «кинострелка».
Остап испытующе посмотрел на кинооператора, затем перевел взгляд на долговязого стрелка Лаптенко, и глаза его вдруг изумленно округлились.
– Лаптенко! – воскликнул он. – Когда же ты, подлец, успел так нализаться? Пьян, как сапожник! На ногах не стоишь!..
– Товарищ командир, напрасно це вы говорите, бо я ж не пьяный. Це мэнэ после «Колы» трошки покачуе… – с трудом сказал он.
– После «Колы»? Тьфу! Чтоб тебя… – со злостью проворчал Остап. – Сколько же ты проглотил ее, что очумел так?
– Да не дуже богато… С половину пилотки, не бильше… Бо нихто не любыт ее, та отдают…
– Ну и ну… – покачал головой Остап. – До чего же ты, друг, на сладости жадный! – И пригрозил ему кулаком: – Попробуй только мне еще когда-нибудь перед вылетом…
Через пять минут группа покинула базу, а спустя два часа Черенок, хмурый и злой, вошел на командный пункт.
Вылет оказался неудачным. Как и говорил Хазаров, переправа встретила их далеко не по-вчерашнему. Зенитки открыли невероятный огонь. Мало того, на высоте трех тысяч метров группу подкарауливали шесть патрульных «фокке-вульфов». Хорошо еще, что Лысенко со своим напарником сумели на время связать боем «фоккеров». Но все же Черенку не удалось сбросить бомбы прицельно – слишком интенсивный был огонь. На фотопленке остались запечатленными разрывы и на берегу и на воде вокруг переправы, но сам мост остался невредимым. Переправа продолжала работать, пропуская за Нарев отходящего противника.
Черенок был недоволен собой до крайности. Причины, помешавшие ему сбросить бомбы прицельно, усугублялись мелочами. В воздухе неожиданно обнаружилось, что жестяная коробка с аварийным бортпайком оказалась незакрепленной и при каждом движении рулями начинала кататься по кабине. Над целью она совсем развалилась, запасы рассыпались по всему самолету и запорхали перед его носом, а банка тушонки к тому же набила на лбу шишку. Кинооператору тоже досталось. Выбравшись из кабины на землю, он расстегнул пояс и некоторое время деловито извлекал из-за пазухи куски галет и сухарей На вопрос Черенка, как дела со съемкой, он с воодушевлением ответил:
– Прекрасно! Замечательные, знаете, кадры! Только жаль, на пленку ничего поймать не удалось… Земля дыбом, небо кувырком…
– Может, слетаете еще раз? – с иронией спросил летчик.
– Что за вопрос?! Обязательно даже!
– Та-ак… – Выслушав рапорт Черенка, рассеянно произнес Хазаров. – Значит, плотный зенитный огонь?.. А над «Голубой линией» или Керчью, что же, был реже? – спросил он, прищурив глаза, и щетка быстро пробежала по его усам.
Черенок не ответил. Хазаров заговорил снова:
– Ну что же, товарищи летчики второй эскадрильи, видно, придется мне самому вести другую группу, раз вы неспособны разбить какую-то переправу… – закончил он с насмешливой ноткой в голосе. Летчики, стоявшие перед ним по команде «смирно», молчали.
– Товарищ подполковник, разрешите моей группе выполнить задание. Группа разобьет переправу через Нарев, – сказал Аверин.
Черенок вспыхнул и резко повернулся к нему.
– А вы, лейтенант Аверин, не лезьте поперед батьки в пекло. Очередь соблюдайте… – строго оборвал Хазаров.
– Товарищ полковник, разрешите повторить вылет. Задание будет выполнено! – проговорил Черенок твердо.
Хазаров махнул рукой:
– Опять бензин попусту сожжете, да вдобавок еще рыбы наглушите немцам на ужин… – с усмешкой сказал он.
– Выполним обязательно, товарищ подполковник.
– Как вы думаете обеспечить выполнение операции? – спросил Хазаров.
Черенок расстегнул планшет, вынул листок чистой бумаги, быстро начертил схему операции и тут же принялся объяснять по карте свой замысел.
Подполковник выслушал, подумал и, подняв голову, резко сказал:
– Неправильно. «Чисто вписано в бумаги, да забыли про овраги… А по ним ходить!» Не кажется ли вам, старший лейтенант, что гитлеровцы хорошо раскусили тактику, которую вы применяете при бомбежке переправы? Тут нужен другой, более сложный маневр. Надо перехитрить их… – Хазаров мельком посмотрел на часы. – Пока готовят машины, подумайте сообща. Я не хочу навязывать вам свое решение. Идите. Через полчаса доложите, что придумали.
Летчики отошли в сторону, присели на траву. На «военный совет» были приглашены также воздушные стрелки, присутствовал и Двояновский. Начиная с младших, каждый выкладывал свои соображения, но все они оказывались неприемлемыми. Время, отпущенное командиром полка, истекало, когда к группе подошел старший техник по вооружению и, спросив разрешения, обратился к Черенку.
– Товарищ старший лейтенант, – начал он. – Разрешите сдать обратно на склад боепитания бомбовые взрыватели замедленного действия. Не к чему им коррозироваться на стоянках. Погода ясная, применять придется не скоро.
– Замед-лен-ного действия? – повторил, раздумывая о чем-то, Черенок и вдруг хлопнул себя ладонью по колену. – Погоди, погоди. А ведь это идея!
Он переглянулся с Остапом и по выражению его лица убедился, что тот все понял.
– Есть, товарищи! Не сдавать взрыватели, – приказал он старшему технику по вооружению и подозвал летчиков ближе к своей карте. – Смотрите сюда, – начал он объяснять им свой внезапно возникший план. – Я захожу вот так и так на бреющем полете. В это время лейтенант Пуля и вы отвлекаете внимание противника на себя, в высоту. Я бомблю и…
