Хайнц Конзалик - Штрафбат 999
— Что-что, а это мне действительно хорошо известно.
— Выходит, что единственная возможность — это проведение пешей разведки в районе сосредоточения противника. То есть широкомасштабной разведывательной акции, иначе говоря, рейда в тылу противника. А положение у нас сложилось критическое. Наша линия обороны тонка до безобразия. Все регулярные части предполагается бросить на то, чтобы сдержать продвижение русских. Ну а что будет с ними потом… Короче говоря, мы не располагаем никакими значительными резервами, и поэтому нет никакой возможности изъять из регулярных частей людей и направить их на проведение упомянутого рейда. Вот и решили вспомнить про нас…
— Воистину гениальная идея! — вырвалось у Обермайера. — Не правда ли?
— Итак, у нас есть боевой приказ, группами перейдя нашу линию обороны, миновать линию обороны русских, воспользовавшись контролируемым партизанами лесом у Горок, где, кстати говоря, мы также предполагаем наличие сил противника, в первую очередь минометчиков и легкой полевой артиллерии. Вы ведь понимаете, какую опасность представляет полевая артиллерия русских. Вы со своей 2-й ротой должны проникнуть в тыл к русским и выяснить там обстановку. Вот и все.
— Ясно. Скажите, а вы верите, что кому-то из нас удастся вернуться живым?
— Вы хотите сказать… То есть вы опасаетесь, что ваши люди десятками повалят в плен к русским?
— Если даже этого и не произойдет, то… Ведь это… по сути… здесь шансы мизерные… практически никаких. Русские просто будут хватать нас по очереди и…
— Хоть один человек да вернется, говорю вам. А для того, чтобы отбить у ваших людей охоту перебежать к противнику, скажите им следующее: все, кто, выполнив задание, вернется, будут восстановлены в прежних званиях и должностях и будут направлены в прежние подразделения. Иными словами, штрафбат можно будет благополучно позабыть. А что до остального… Поверьте, я отдаю себе отчет в том, на что иду. Мы оба понимаем, что русские — отнюдь не дураки. И не слепцы. Но в вашей роте есть надежные, опытные солдаты, фронтовики, которые не станут строить иллюзий и которые выпутаются из любой ситуации. Не сомневаюсь, что большинство их погибнет. В первую очередь те, кто не был на фронте, необстрелянные, а также самые физически слабые, неподготовленные. Тут уж нам с вами ничего не изменить. Самое главное, как я уже говорил, чтобы хотя бы несколько человек, на крайний случай, хотя бы один вернулся с докладом об обстановке.
— Знаете, герр гауптман, стоит мне об этом задуматься, то вижу себя мясником, который гонит стадо на мясокомбинат.
— Ну-ну, Обермайер! Как вы можете сравнивать своих солдат со стадом скота? В конце концов, мы на войне, а на войне приходится выполнять разные приказы.
Склонившись над картой, Барт провел кончиком карандаша по красной линии.
— Таков общий план, обер-лейтенант. Вам предстоит разделить роту на десять групп, которые будут действовать совершенно обособленно друг от друга. Каждая группа на период проведения операции получит соответствующее вооружение. Вам будет выдано 10 легких «МГ-42», то есть это лучшее из лучших, 10 автоматов, остальные получат карабины. И еще ручные гранаты — самый ходовой тип. У вас в роте достаточно людей, умеющих обращаться с «МГ-42»?
Обермайер кивнул.
— Ну, значит, тогда все. Как только кто-нибудь вернется со сведениями, вы тут же докладываете мне из Борздовки.
— Вот этого обещать не могу, — сухо ответил Обермайер. — Дело в том, что вместо меня на период моего отсутствия обязанности командира роты будет исполнять унтер-офицер Вегнер.
— Вегнер? Не знаю такого. Кто это? И почему именно он?
— Потому что я тоже буду участвовать в рейде.
Бросив карандаш на стол, Барт уставился на Обермайера:
— Обермайер, что с вами? Не говорите ерунды. Вы остаетесь здесь!
— Прошу вас, герр гауптман, не отдавать такого официального приказа.
Барт вперил в Обермайера долгий испытующий взгляд:
— Что за этим кроется, Обермайер? И почему именно Вегнер? Снова сентиментальные экскурсы в прошлое? В герои угодить хочется? Этот Вегнер — у него хоть есть семья? Дети?
— И не один ребенок, герр гауптман, а пятеро, — пояснил Обермайер. — Но вы не думайте, я не поэтому… И в герои, как вы изволили выразиться, я не мечу. Просто хочу быть вместе с ротой, и в этом нет ничего плохого, как я понимаю.
— Послушайте… Знаете, а вы ведь правильно поступаете, Обермайер. Рейд — не прогулка. Но вы и мне нужны, поймите… Вы только представьте себе — явится вместо вас сюда какой-нибудь сопляк, как Беферн, к примеру… А это, между прочим, вполне правдоподобный вариант.
— Ничего, герр гауптман, вы уж ему сумеете дать окорот. И потом — я, вообще-то говоря, твердо рассчитываю вернуться. И вернусь. Можете мне поверить. В конце концов, и я все эти годы в тылу не отсиживался и кое-что понимаю.
Гауптман Барт задумчиво пожевал губами. Как показалось Обермайеру, командир батальона был расстроен. Он мельком взглянул на Обермайера, потом отвел взгляд.
— Ну что же, ладно! — негромко произнес он. — Ладно… Вот только мне жаль… Мы с вами, невзирая ни на что, отлично понимали друг друга… Вы мне всегда импонировали, Обермайер…
Барт подтянулся.
— Ладно-ладно, не будем впадать в сентиментальность, — с улыбкой сказал он. — Так уж и быть — не буду, не буду вам отдавать официального приказа остаться.
Пока в Борздовке Обермайер и Барт обсуждали детали предстоящего разведывательного рейда 2-й роты, доктор Кукиль в Берлине вот уже пятый час пытался дозвониться до Орши.
Он стоял у коммутатора вместе с группенфюрером СС[10], близким приятелем, которого вызволил из одной весьма пикантной ситуации.
— Связь с Оршей есть, так что дозвониться можно! — сообщил группенфюрер сидевшему у коммутатора телефонисту. — Мне там быть не довелось, однако эта дыра играет серьезную роль на Восточном фронте.
И тут же решил успокоить доктора Кукиля, который, куря одну сигарету за другой, нервно мерил шагами помещение коммутатора.
— Ничего-ничего, все равно дозвонимся, герр доктор! Но на все требуется время. Подумайте только, через сколько промежуточных станций мы подсоединяемся. Но мы дозвонимся, обещаю вам!
И группенфюрер дружески ткнул в бок Кукиля.
— От души надеюсь, что не опоздаем, — озабоченно морща лоб, буркнул доктор Кукиль.
Усевшись рядом с обер-ефрейтором-телефонистом, он напряженно вслушивался в раздававшееся в наушниках потрескивание.
— Четыре часа, подумать только! Мне необходимо узнать у него дозировку… Нет у нас времени на эксперименты…
— Боже мой, герр доктор, сколько вас знаю, таким еще никогда не видел! — покачал головой эсэсовец.
— Орша на связи! — доложил обер-ефрейтор.
Кукиль резко повернулся к нему:
— Давайте!
Но телефонист тут же разочарованно махнул рукой:
— Говорят, они еще дальше — в каких-то Бабиничах или… как это? В Борздовке. Придется еще немного потерпеть.
— Бог ты мой! Бог ты мой! Сколько же еще терпеть?
— То, что мы дозвонились до Орши, — еще полдела. Дозвонимся и до нужного места. Все-таки в нашей организации кое-что возможно, — уверенно произнес группенфюрер.
— На проводе еще четверо или пятеро, — нервно доложил телефонист.
Этот штатский, у которого явно шарики за ролики зашли, да еще эсэсовский генерал! Как они осточертели! Пятый час покоя не дают… И все из-за какой-то дыры невесть где… Черт бы их всех побрал!
— Кто-то ответил, но в линию влезли еще несколько человек!
И телефонист стал орать в раковину микрофона гарнитуры:
— Алло! Алло! Орша? Штаб дивизии в Орше! Да разъедините вы их — мешают! Срочное сообщение из Берлина. Дайте Бабиничи — Борздовку! Да, гауптмана Барта. Говорю вам, разъедините их…
Доктор Кукиль машинально отер вспотевший лоб. Группенфюрер зажег новую сигарету. Оба ждали.
И тут обер-ефрейтор громко спросил в микрофон:
— 999-й батальон? Гауптман Барт? Алло, это гауптман Барт? Это Борздовка — гауптман Барт?
Взглянув на Кукиля, телефонист закивал головой, тот немедленно схватил вторую трубку.
— Кто это? Гауптман Барт? Командир батальона? Это Берлин, алло! Гауптман Барт, вы слышите меня?
В Борздовке гауптман Барт сидел, прижав трубку полевого телефона к уху.
— Берлин? — выкрикнул он. — Что это за дурацкие шутки? Какой идиот на линии? Да, это гауптман Барт.
— Это доктор Кукиль! Из Берлина! — кричал Кукиль в трубку. — Попросите к аппарату рядового Дойчмана, поняли — рядового Дойчмана! 2-я рота!
— Дойчмана? — переспросил Барт, изумленно взглянув на Обермайера. — Что они там, с ума посходили, что ли? Требуют рядового Дойчмана к телефону. Представляете себе — нашего Дойчмана вызывает Берлин!
