Игорь Моисеенко - Сектор обстрела
Осыпая позицию сотнями каменных осколков, серией оглушительных вспышек взорвался правый бруствер. Если бы Белоград выложил его хоть на метр ближе — голову снесло бы на первом же разрыве.
С металлическим звоном о камни ударился пулемет. Богдан бросился лицом на землю и вместе с винтовкой откатился на несколько метров вниз. Только здесь он почувствовал острый металлический привкус во рту.
"Осколок, или просто труханул?" — успел подумать Белоград и машинально провел рукой по щеке.
На ладони остался размазанный ярко-красный след. Густой ручеёк крови потянулся через шею за воротник. Осколка во рту не было. Очевидно, прорезав щеку насквозь, он ударился о челюсть и ушел по касательной. Только, когда Богдан понял это, пришла боль. Сцепив разбитые зубы, он прижал ладонь к щеке. Краем глаза Белоград увидел, что Маслевич тоже сместился ниже. Видимых повреждений у него не было.
Чтобы сорвать зло, Богдан набросился на салаженка:
— Ты куда смотрел!? Это ж твой сектор.
— Там не было никого! — закричал в ответ Маслевич.
Огонь не прекращался. Находиться в нескольких метрах от оглушающих, сеющих смерть разрывов дорогого стоило. Казалось, прерывающийся короткими интервалами поток огня сметет вершину напрочь, вместе с солдатами. Белоград удивился, что они оба еще не побежали сломя голову.
— Это ДШК. Это с высоты, через которую рота ушла. И что делать? — корчась от боли, все так же орал Белоград.
— Уходить надо, — робко пробормотал Маслевич.
— Уходить!? У тебя команда была: уходить? — снова набросился Белоград.
Вместо ответа Маслевич отвернулся в сторону.
Страх немного притупил боль — Богдан продолжил уже спокойнее:
— Мы и ста метров не пройдем — они нам жопы поотрывают. Как ты уйдешь?
Белоград понимал, что пока они прячутся от огня, душманы могут подбираться к ним по склону. Чувство тревоги захлестнуло все его естество: "Что делать с духами на склоне?.. Если их не остановить, они, гуляючи, выберутся на позицию и возьмут обоих тепленькими".
Времени на размышления оставалось все меньше. Возвращаться к пулемету казалось полным безумием — поток огня из ДШК не прекращался. Богдан прикинул, как бы дотянуться до вещмешка — там еще были гранаты. Но пулеметчика все равно нужно было снять.
Он толкнул в сторону Маслевича винтовку:
— Постарайся найти его со своего фланга.
— Есть! — и не сдвинулся с места.
Превозмогая боль и страх, Богдан подтащил к себе вещмешок. Дрожащими как в лихорадке руками он выпотрошил его содержимое прямо на песок, отыскал среди вороха запасных пулеметных лент гранаты и принялся вкручивать запалы.
Попутно спросил Маслевича:
— Тебе роту видно?
— Ну, да.
— Как они там?
В ту же секунду над горой вспыхнула и повисла зеленая ракета. Глядя на нее, оба замерли.
— Вот тебе и команда, — проговорил Белоград.
— И что теперь?..
Из оцепенения вывела очередная серия разрывов. Белоград схватил красную ракету и, не мешкая, запустил ее в небо. Через секунду там появилась вторая. Обе ракеты были красными…
Маслевич опустил голову и с глазами побитой собаки повернулся к сержанту. Белоград понял, что боец борется с острым желанием побежать с этой горы, куда глаза глядят. Он и сам едва справлялся с теми же чувствами. Богдан сказал ему, неожиданно для себя, совсем мягко:
— Выполняй, что я сказал. Давай, Мишаня. Пулеметчика все равно снять нужно. Иначе, не уйдем. Они просто не дадут нам уйти.
— Есть… — прохрипел будто на плаху обречённый Маслевич и, намотав ремень винтовки на кулак, пополз вдоль северного склона.
Сейчас он выбрался на открытую местность. Если бы душманы с горы, где была рота, заметили этот маневр, его расстреляли бы в полминуты. Но выбирать было не из чего. Других вариантов не представлялось. Оставалось надеяться, что Богдан и затем Маслевич достаточно прочно внушили противнику, что высовываться на эту сторону нельзя…
Волею Аллаха, план Низари сработал. Пулемет на вершине замолчал. Теперь его позицию рвал в куски ДШК. Низари скомандовал новое продвижение. А Мошолла укрепил цилиндр за камнем понадежнее…
…Белоград дернул кольцо и, не глядя, запустил гранату в сторону своего сектора обстрела. Следом полетела вторая. Гранаты должны были охладить не в меру горячие головы на склоне…
…Два взрыва слились с новой очередью из ДШК. Моджахеды снова залегли. "Но на десяток метров продвинулись", — отметил про себя Низари…
— Что у тебя, Мася?!
Можно было и не спрашивать: ДШК не умолкал и на минуту. Тем более, что Маслевич все равно в этом хаосе его не услышал бы. Да и рассчитывать, что Мася сможет найти огневую точку ДШК, было делом безнадежным. А уж о том, чтобы он снял пулеметчика и вовсе — нечего было мечтать. Белоград уже пожалел, что не взялся за это дело самостоятельно.
Снова начало давить граничащее с отчаянием чувство беззащитности. Руки настолько привыкли к оружию, что сейчас он физически ощутил горячую волну всепронизывающего ужаса, смешанного с чувством осознания реальной близости врагов, жаждущих его смерти.
Богдан уже приготовился для броска к пулемету, чтобы попытаться безумно-отчаянной атакой, внахалку, подавить проклятый ДШК на соседней сопке. Что-то же нужно было делать…
Но совершенно неожиданно вражий пулемет замолчал. Богдан своим ушам не поверил. Еще мелькнула мысль, что это просто какой-то хитрый маневр противника, или, что эта пауза нужна, может быть, только для перезарядки пулемета, и сейчас эта адская машина снова начнет поливать их огнем: "А может, у них патроны кончились? Не важно… Больше я вам голову поднять не дам… Белоград размазал по груди кровь, сжал в руках по гранате и рванул наверх: "Вперед! Быстрее! К пулемету! Вперед! Впереее…!".
Пока бежал, все сомнения развеял радостный вопль Маслевича:
— Есть! Я снял его! Я снял его! Ни хрена себе! Я снял его, товарищ сержант!
В этом аду Богдан не слышал выстрела из винтовки.
Чуть не плача от радости, он заорал на бегу:
— Назад! На позицию, Мася! На позицию!
Однако, ощущение реальности вернулось к Маслевичу не сразу. Перепрыгивая через камни и спотыкаясь о них, падая и снова поднимаясь, захлебываясь от смеха и радостно восклицая целые тирады, кроя на чём свет стоит «духов» и эти горы, он бежал на свое место. Пока он взбирался на позицию, Белоград даже начал испытывать легкое волнение за психику «салаги». Богдан почувствовал, что беспокойство за Масленка отступило, только когда услышал, что тот упал за его спиной на камни.
— Товарищ сержант, я завалил его! Товарищ сержант!
— Да слышу, слышу я… Даже вижу. Угомонись ты уже.
— Есть! — прозвучало в ответ бодро и даже весело.
…Тэрлан впервые видел мертвеца. Пуля вошла Алихану в лоб и разворотила половину затылка. Тэрлан отшвырнул винтовку и, спотыкаясь о камни, бросился вниз…
…Белоград добрался к пулемету раньше. Пока Маслевич взбирался на вершину, он успел уже дать быструю серию коротких очередей наугад, прямо в густой дым в своем секторе и перевести ствол на вершину, с которой стрелял ДШК. Найти такой агрегат среди камней не составило особого труда.
Со своего места Богдан отчётливо различал неуклюжую конструкцию пулемета, установленного на небольшой каменной плите: "Во, придурки. Он же подпрыгивал у них как… Но стреляли довольно точно. И как же я не заметил, когда его устанавливали?…"
Рядом с пулеметом Белоград рассмотрел распластавшееся навзничь тело стрелка. "А где остальные? Чтобы такую дуру сюда затащить — нужно трое, как минимум…" — подумал сержант и добавил вслух: — Ну обождем.
Он мог бы расстрелять и вывести из строя агрегат немедленно. Тем более, что ДШК машина довольно хрупкая и капризная. Но крупнокалиберный пулемет представлялся еще и неплохой приманкой. Не хуже раненого душмана. А может, даже и лучше. Это достаточно мощное оружие, и использовать его — нешуточный соблазн. А стрелок за его довольно высокой станиной становился кроме опасного противника еще и удобной мишенью. Богдан решил не торопить события. Нужно было только не прозевать и дождаться, когда кто-нибудь из душманов отважится занять место пулеметчика.
Маслевич за спиной снова начал стрельбу.
— Масленок!
— Я!
— А ты там больше никого не видел?
— Не-а. А что?
— А как думаешь, сколько надо духов, чтобы эту железяку сюда затащить?
— А еще и патроны к нему, — сумничал Мася.
— Вот, вот. Так что ты тоже посматривай туда. Почаще.
— Есть, товарищ сержант!
Белоград не ответил.
— Что там рота?
— Мочат их, товарищ сержант! С фланга зашли…
Богдан заскрежетал зубами.
Маслевич продолжил:
— Опять ракета, товарищ сержант!
Белоград на мгновение поднял голову. Над горой снова висели две ракеты. Зеленая — уже на излете, и красная — повыше. Ротный звал их к себе и одновременно вызывал на помощь броню и вертолеты.
