Максим Михайлов - Стреляешь в брата — убиваешь себя
— Мочи гранатами по ходу сообщения, сейчас оттуда бали полезут!
Подавая пример, мелкий доброволец швырнул одну за другой две гранаты, одна из которых влетела за изгиб траншеи в сам ход сообщения и взорвалась там, выкинув во все стороны комья земли, а вторая грохнула рядом на бруствере, чесанув градом мелких осколков. Андрей, ощущая полнейшую нереальность происходящего, запустил свою гранату следом, тоже не попав в траншею, но удостоившись одобрительного хлопка по плечу.
— Молоток, братуха! Вот так и мочи, чтоб ни один пидор сюда не прошел! Вон у тебя их целый ящик!
Перехватив поудобнее автомат, Мук нырнул через бруствер и, пригибаясь, засеменил в сторону мусульманского бункера. Андрей потянулся за следующей гранатой, показалось, что блеснувший на солнце ее металлический корпус весело подмигнул. Следующие минут десять-пятнадцать он безостановочно швырял гранаты по изгибу хода сообщения, даже не видя, есть там кто-нибудь или нет. Потом рядом упали запыхавшийся от быстрого бега Воронцов и еще один незнакомый боец в сербской пилотке с орлом и линялом камуфляже.
— Гранаты еще есть?
— Есть пока, — Андрей покосился в сторону наполовину опустошенного ящика.
— Хорошо. Принимай пополнение. Это Ацо из сербской группы, он тебе поможет. Держи этих уродов, не давай им сюда прорваться. Я сейчас приведу остальных.
— Кого остальных?
В упор не понимающий, что происходит вокруг, Андрей схватил уже наладившегося куда-то бежать командира за рукав. Тот обернул к нему зло ощеренное, неузнаваемо перекошенное лицо.
— Не хотят идти, уроды! Ссат! Муслики поливают из пулеметов, отсекли нас, а эти пидоры застряли там в траншее. Только мы с Ацо прорвались. Остальные так и не вылезли из окопов.
— А как же… — растерянно начал Андрей.
— Херня, ничего не бойся! Сейчас пригоню этих ублюдков. Никуда не денутся. Вы главное мусликов здесь удержите. Еще минут десять хотя бы.
Рядом рванула граната, жарким кулаком взрывной волны ткнув Андрея в грудь, он невольно выпустил командирский рукав, а когда проморгался от запорошившей глаза пыли, Воронцова уже не было рядом. Зато со стороны хода сообщения нестройными пачками ударили выстрелы, и пули противно запели над самым ухом. Серб, не дожидаясь команды, схватил из ящика гранату и ловко зашвырнул ее в траншею. Вопли ярости и боли, долетевшие до них вслед за разрывом, прозвучали в ушах Андрея сладчайшей музыкой. Но, перекрывая их, над окопами в несколько десятков глоток грянул клич: "Аллах Акбар!", и выстрелы зазвучали вновь. Андрей, вжимаясь в бруствер, не глядя кидал одну гранату за другой. С той стороны отвечали тем же. Правда, разрывы пока не причиняли им вреда, ложась достаточно далеко от их позиции. Но нащупать точное расположение добровольцев, для мусульман было лишь делом времени. В какой-то момент любопытство и желание сориентироваться в обстановке все же взяло верх над осторожностью, и Андрей резким рывком приподнял над бруствером голову, тут же стремительно нырнув обратно. Особых результатов осмотр не дал. Мусульман видно не было, да и вообще все вокруг довольно плотно заволокло едким резко пахнущим тротилом дымом. Делать было нечего, и они на пару с сербом продолжали наугад швырять гранаты, пока ящик не показал дно.
Из черного дымного облака возник Воронцов и с ним еще двое добровольцев, Денис и какой-то невысокий плотный парень с наголо бритым черепом. В руках лысый сжимал пулемет. "Где же сербская группа?" — удивленно подумал Андрей, но вслух спросить ничего не успел. Подбежавший Воронцов неожиданно напустился на них.
— Какого хрена вы здесь разлеглись, уроды?! Муслики вот-вот прорвутся в траншею, а вы тут груши околачиваете! Вперед! Ну!
Андрей не очень понял куда это «вперед», но яростно сверкавшие глаза командира и искаженное гневом лицо сделали свое дело, он рванулся куда-то, перевалился через бруствер и вместе с целой лавиной песка съехал в чужую траншею. Как оказалось, приземлившись почти на голову мусульманскому бойцу, в тот момент осторожно вынырнувшему из хода сообщения. Доли секунды, растянувшиеся на года, Андрей смотрел в вылазящие от удивления из орбит глаза мусульманина. Наваждение схлынуло, когда вражеский боец начал поднимать автомат. Андрей, не целясь, ударил вдоль окопа длинной очередью от пояса, корректируя огонь по брызнувшим во все стороны земляным фонтанчикам. Третья или четвертая пуля все же впилась мусульманину в плечо, разворачивая его вокруг оси и отшвыривая назад. А доброволец все жал и жал на спуск, до тех пор, пока расстреляв все патроны, автомат не замолк. Из-за поворота траншеи донеслись угрожающие крики, потом грохнул взрыв гранаты. Сверху в окоп ссыпался серб Ацо, еще в полете послав вторую гранату за изгиб хода сообщения, склонился над Андреем.
— Ранен?
Андрей лишь слабо мотнул головой в ответ, все еще нажимая по инерции на спусковой крючок опустошенного автомата. Серб удовлетворенно кивнул и, подскочив к повороту траншеи, прострочил ход сообщения длинной очередью. А потом все закончилось. Больше не рвались вокруг гранаты, не свистели в бессильной злобе пули. Где-то далеко за спиной продолжали звонко хлопать выстрелы танковых пушек, с воем проносились над головой мины, но в непосредственной близости от двух добровольцев бой будто остановился, разом выдохнувшись. Андрей, подтянувшись на руках, выглянул из траншеи. Никого рядом не оказалось, ни своих, ни мусульман. Видимо, понеся потери, штурмовая группа противника откатилась назад. Воронцов с добровольцами тоже куда-то подевался.
— Ну и что теперь? — риторически спросил серба Андрей.
Тот лишь недоуменно пожал плечами.
— А где ваша группа?
— Шакалы, — зло выдохнул Ацо. — Струсили, побоялись идти в атаку. Ваш командир им грозил, уговаривал, даже пинал их ногами, но они так никуда и не пошли.
— Выходит, здесь кроме нас никого нет? — пораженно спросил его Андрей.
Серб согласно кивнул.
— Но мы вдесятером никак не сможем удержать эту траншею! Какой вдесятером?! Где они эти десять?! Может, уже давно убиты или ранены!
Серб снова кивнул, соглашаясь.
— Бред! Безумие какое-то! Чего ты мне киваешь?! Ты хоть понимаешь, что мы остались вдвоем в чужой траншее и с минуты на минуту здесь будут муслики, а у нас на этот раз даже гранат нет!
— Исто, — важно согласился серб.
— Что "исто"?! Что "исто"?! Чурка нерусская! Валить надо отсюда, пока не зажали! Валить!
Андрей принялся лихорадочно карабкаться из траншеи, цепляясь руками за укрепленный досками бруствер. Он вдруг с необычайной ясностью представил себе, как вот именно сейчас одним броском мусульманская штурмовая группа прорывается к их укрытию и окружает их двоих преданных и брошенных здесь на смерть. Он как наяву увидел злорадно скалящиеся бородатые лица, блеск остро отточенных кинжалов и черные провалы автоматных стволов, и аж взвыл от подступившего комком к горлу ужаса. Зараженный его состоянием серб возился рядом, что-то бормоча на своем языке, похоже проклиная своих трусливых товарищей. Наконец они оказались на бруствере и охваченные паникой в рост рванули бегом к сербским позициям, такой бросок под огнем был, конечно, сродни самоубийству, но оба уже не могли об этом думать, все мысли смыло нарастающей волной смертельного страха. Сотню метров до сербских позиций они преодолели с рекордной скоростью. И как не редко бывает Бог хранил дураков — выстрелы защелкали им вслед лишь на последних шагах, давая понять, что мусульмане все же вернули обратно траншею, из которой час назад были выбиты. С сербских позиций поверх голов добровольцев ударил пулемет, но муслики, не обращая на него внимания, продолжали садить им вслед из всех стволов. Стрельба лишь подхлестнула бегущих, придав им дополнительных сил. Одна из пуль все же царапнула серба в ногу чуть выше колена, но только сыграла роль шпоры, заставив его одним гигантским прыжком преодолеть оставшееся до передового окопа расстояние. Через секунду следом за ним съехал по брустверу и Андрей, сразу попав в по-медвежьи крепкие объятия Дяди Федора.
— А! Жив, курилка! — радостно ревел сибиряк, тиская аспиранта так, что трещали ребра. — А мы уж тебя похоронили! Командир Дениску раненого на себе вытащил. Сказал, кричал вам, чтобы отходили, но вы с мусликами слишком плотно сцепились.
— Да… — едва переведя дыхание, согласился Андрей. — Еле выскочили. Минутой позже и они бы нас не выпустили.
Он ищуще осмотрелся по сторонам и, не обнаружив тех, кого искал, резко развернулся на каблуках и широко зашагал назад по извилистой мелкой траншее. Пули запели над головой, но он даже не подумал пригибаться, после только что пережитого опасность казалась вовсе несущественной. Андрей изрядно удивился бы, если какая-то из завывавших шершнями пуль его сейчас вдруг задела бы. Смертельный страх только что владевший всем его существом улетучился, уступая место звенящей холодной ярости, она будто поднимавшееся на дрожжах тесто распирала его нутро, от ее неистового напора уже трещали готовые в любой момент с треском лопнуть ребра, ей требовался немедленный выход. И он точно знал, на чью голову эта бушующая внутри злоба должна быть вылита.
