Сергей Андрющенко - Начинали мы на Славутиче...
С командирами полков и батальонов штабом корпуса были организованы и проведены тактические занятия по преодолению водного рубежа. На реке Чепели Дунааг, восточнее поселка Сигетчеп, на местности, примерно соответствующей участку форсирования, в ночное время состоялись практические занятия с подразделениями.
Воины учились форсировать реку и вести наступательный бой.
Для лучшего управления войсками командный пункт корпуса вечером 30 ноября был перемещен на северную окраину Сигетчепа. В дамбе на левом берегу Дуная был оборудован наблюдательный пункт комкора. С него хорошо просматривался правый берег реки до самого гребня.
День и час форсирования держались в строжайшей тайне.
Утром 1 декабря мы с Григоровичем, Матышем и Перельштейном отправились в 99-ю стрелковую дивизию проверять готовность частей к форсированию. Встретил нас мой старый добрый знакомый Александр Андреевич Сараев. Он подробно рассказал о проделанной работе, повел нас на наблюдательный пункт и показал, как намечено организовать переправу.
— Какой батальон будет переправляться первым? — спросил Григорович.
Оказалось, что это второй батальон из 1-го полка К. Г. Андриевского. Мне было приятно услышать, что наш выдвиженец и здесь проявил себя хорошо, подготовив свою часть к форсированию.
— А кто командует батальоном? — поинтересовался Матыш.
— Старший лейтенант Забобонов, офицер еще молодой, но знающий. — В голосе генерала Сараева я почувствовал уверенность: комдив хорошо знал своих подчиненных. — Правда, фронтового опыта у него маловато, — продолжал Александр Андреевич, — но человек он храбрый и находчивый. На окраине Пешта воевал смело, грамотно. Я очень на него надеюсь.
— Да и замполит ему под стать, — вмешался в разговор начальник политотдела дивизии. — Капитана Серых знает весь полк. Он у нас ветеран. На передовой с первых дней войны. Ему приходилось и батальоном командовать.
Так я впервые услышал о Семене Прокофьевиче Серых, мужественном человеке и замечательном политработнике, неоднократно отличавшемся в боях.
Рано утром 2 декабря мы с комкором выехали в 1077-й полк 316-й дивизии. На южной окраине Текеля нас встретил командир части майор А. И. Орехов и провел в рощу, где находился штаб. Об Орехове я был уже наслышан. Опытный, никогда не теряющийся в бою командир, он не раз с честью выходил из самых трудных положений. Майор четко доложил генералу Григоровичу боевую задачу полка и свое решение на форсирование Дуная. Михаил Фролович задал несколько вопросов, потом мы пошли в подразделения. Генерал разговаривал с бойцами и командирами, интересовался, имеют ли они опыт форсирования больших водных преград, рассказывал об особенностях предстоящих боевых действий на правом берегу Дуная, об их трудностях.
Надолго мы задержались в 1-м стрелковом батальоне. И не случайно. Подразделение готовилось форсировать Дунай в передовом отряде. Вместе с двумя батальонами 99-й дивизии оно должно было захватить гребень берега, господствующие на нем высоты и обеспечить форсирование реки главными силами корпуса. Командир батальона Ф. У. Моженко, кавалер четырех орденов, только накануне прибыл из медсанбата, где лечился после ранения. Тем не менее он подробно доложил, как подразделения подготовились к форсированию. Командир корпуса остался доволен проделанной работой. Он поблагодарил комбата и попросил провести его в одну из рот.
По дороге мы разговорились. Оказалось, что Филипп Устинович Моженко воюет с 1941 года, был рядовым пулеметчиком, потом командиром расчета, взвода, роты — словом, прошел все низовые командирские ступеньки и опыт приобрел изрядный. Вместе с ним в батальоне служил его брат Андрей, переведенный сюда по просьбе Филиппа из гвардейского танкового полка. Оба брата геройски сражались на фронте. Но подробнее об этом ниже.
Зашли мы с М. Ф. Григоровичем в пулеметную роту, расположенную неподалеку от штаба батальона. Сразу же завязался непринужденный разговор.
— Надоело нам, товарищ генерал, сидеть на острове. Поскорее бы на тот берег Дуная, — сказал Григоровичу молодой пулеметчик.
— Правильно. И я так думаю, — ответил комкор.
— А раз так, то давайте команду, товарищ генерал. За нами дело не станет.
— Ишь какой нетерпеливый! — улыбнулся Михаил Фролович. — Как твоя фамилия?
— Красноармеец Кравченко.
— Это не тот ли Кравченко, о котором недавно в газете писали? — спросил комкор у заместителя командира батальона по политчасти старшего лейтенанта Н. Е. Бобкова.
— Тот самый, товарищ генерал. Отличился во время форсирования Дунайчика. В числе первых высадился на вражеский берег и здорово бил немцев.
Генерал подошел к солдату и крепко пожал ему руку.
В этот момент к нам подошел посыльный из штаба полка. Он сообщил, что звонили с командного пункта корпуса и передали: скоро к селу Майошхаза прибудет командующий армией. Попрощавшись с офицерами и солдатами, мы выехали на свой КП.
Генерала И. Т. Шлемина мы встретили на берегу. Командующий осмотрел мост через Чепели Дунааг и сказал:
— Ну а теперь, Михаил Фролович, проедемте-ка на ваш наблюдательный пункт. Хочу взглянуть оттуда на оборону противника.
Комкор попробовал было объяснить, что ехать на НП в такое время опасно — местность хорошо просматривается противником, — но командующий остался непреклонным. Не доезжая до дамбы километра полтора, мы вышли из машин и, оставив их в кустах, пошли пешком. Генерала Шлемина интересовало, где у нас намечены пункты десантных и паромных переправ, как ведется подготовка личного состава и переправочных средств к форсированию. Командующего артиллерией корпуса полковника С. И. Матыша он попросил подробно доложить о том, как спланировано артиллерийское наступление. Затем командарм долго расспрашивал начальника разведотдела подполковника С. М. Дащука об обороне противника, системе его огня и возможностях гитлеровцев проводить контратаки. И. Т. Шлемин внимательно осмотрел в бинокль западный берег Дуная и дал указание исключить населенный пункт Эрчи из полосы наступления корпуса.
— Все сделано правильно, — подытоживая, сказал командарм. — Нужно только хорошо разведать правый берег. А что, если он заминирован?
Утром следующего дня генерал Григорович приказал командиру 99-й дивизии организовать разведку правого берега Дуная, проверить, нет ли мин возле уреза воды.
— Только сделайте это предельно осторожно, чтобы не обнаружил противник. В бой ни в коем случае не вступайте, — предупредил комкор.
Для выполнения этого задания была выделена группа в составе трех человек из разведвзвода саперного батальона дивизии. Возглавил ее старший сержант И. А. Журило. С ним пошли Николай Федин и Алексей Кравцов. Рано утром 3 декабря дивизионные разведчики-саперы оборудовали на опушке рощи НП и, расположившись там, стали вести наблюдение. Вскоре они сообщили, что на данном участке первую траншею у противника занимает около взвода пехоты, нечто вроде боевого охранения.
Бойцы группы наметили примерный план ведения разведки. Около полуночи на НП прибыл командир батальона майор Яковенко. Он тепло напутствовал красноармейцев:
— Действуйте очень осторожно. Старайтесь, чтобы вас не обнаружили немцы, не горячитесь. Огонь открывайте только в крайнем случае. Желаю удачи!..
Вскоре разведчики отплыли к вражескому берегу. Гребли попеременно Федин и Кравцов. Старший сержант Журило следил за компасом. Густой туман, нависший над Дунаем, надежно укрывал их. Высадившись, бойцы щупами проверили прибрежную полосу, немного передохнули — и обратно к лодке. А через некоторое время старший сержант Журило уже докладывал командиру батальона, что задание выполнено. Проверен весь берег перед траншеей. Мин не было обнаружено.
Когда генерал Сараев ночью позвонил командиру корпуса и сообщил о результатах вылазки на правый берег Дуная, комкор похвалил разведчиков и сказал:
— Значит, немцы полагают, что мы здесь не решимся форсировать Дунай. Тем хуже для них…
Как показали дальнейшие события, генерал Григорович оказался прав. Гитлеровцы считали свой рубеж обороны по Дунаю неприступным и не ожидали здесь нашего наступления. Боевые порядки противника оказались недостаточно уплотненными.
В дни, предшествовавшие форсированию Дуная, в частях и подразделениях корпуса проводились короткие митинги, партийные и комсомольские собрания. На них обсуждалось обращение Военного совета 2-го Украинского фронта, зачитывались приказы, отданные по соединениям. Их пламенные слова воодушевляли бойцов. Вот что, например, говорилось в приказе по 99-й стрелковой дивизии:
«Нам выпала великая честь перенести знамена наших полков на западный берег Дуная. Не в первый раз русским солдатам шагать через Дунай, не в первый раз и многим из вас брать с боем реки, преследуя гитлеровскую нечисть.
