Карл Вурцбергер - Туманы сами не рассеиваются
Роберт молча рассматривал лица товарищей, стараясь отгадать по их выражениям, о чем они думают, но так и не отгадал, зато вдруг до него дошло, что слова лейтенанта относились, собственно, только к нему. И вот сейчас все они сидят и ждут, что же он скажет.
«Им хорошо сидеть и молчать, когда этот случай не касается их лично. Но и меня не так-то просто сбить с толку!»
— Ефрейтор Венде, мы ждем вашего ответа, — сказал лейтенант. — Вы были старшим дозора как раз на том участке границы.
— На нашем участке он не мог пройти! — решительно произнес Роберт, упираясь руками о стол. — Не может такого быть!
Лейтенант сдвинул брови. Его раздражало столь решительное заявление Венде, но офицер сдержался:
— Этого никто не утверждает. Я не имел намерения переложить вину за случившееся на вас, однако нам нужно выяснить причины столь тревожного инцидента. Расскажите нам о том, как проходило ваше дежурство.
Спокойствие, с каким лейтенант произнес эти слова, произвело отрезвляющее действие на Венде. Он пожал плечами, затем, уставившись глазами в одну точку, начал рассказывать. Рассказал подробно обо всем, однако умолчал о том, что Гейман задремал на посту.
Такое поведение ефрейтора обрадовало Фрица: он сразу же почувствовал себя уверенно.
— Скажи, а почему ты переместил сигнализацию, когда она еще не была нарушена? — спросил Венде Шустер.
— Мне было так приказано! — ответил Роберт, бросив взгляд в сторону унтер-офицера Йонаса. — Я не думаю, чтобы меня кто-нибудь мог видеть.
— А как же появился мужчина в гражданском возле западных пограничников, которого вы раньше не видели?
— А я откуда знаю, — почти грубо огрызнулся Венде. — Ты что, не знаешь, какая там местность: целая рота подойдет к границе и то не увидишь!
— Я это прекрасно знаю. А вот ты-то утверждаешь, что там никого не видел. Может, ты объяснишь, как нарушитель может обойти сигнализацию, если он не знает, где именно она находится. К тому же при смене ты не сдал как положено пост. Это не порядок! Если бы ты это сделал, тогда нам сейчас не пришлось бы гадать на кофейной гуще.
Унтер-офицер Йонас внимательно слушал перепалку пограничников. Его раздражали настойчивые вопросы Шустера.
«Куда он клонит? — думал Йонас. — Говорит он так, как-будто все давно ясно. Я прилагаю все силы для того, чтобы отделение заняло хорошее место в соревновании, а тут на тебе! В конце концов, Венде может доказать, что он ничего не видел. Лишь бы они мне не испортили результаты соревнования».
Как только Шустер кончил говорить, унтер-офицер попросил дать ему слова.
— Я думаю, — начал он, — что до сих пор Венде исполнял свои обязанности не хуже любого из нас. Он находился в секрете как раз напротив прохода в минном поле. Нужно было спать, чтобы не заметить, как кто-то у тебя под носом переходит границу. — Унтер-офицер оглянулся, наблюдая за эффектом своих слов. — Я не имею оснований не доверять ефрейтору Венде. Потом не забывайте и о том, что у нас идет соревнование.
— Соревнование — это не самоцель, — не отступал от своего Шустер. — Оно должно помогать нам лучше охранять государственную границу, а если это не так, тогда мы можем нести службу, сидя на печке.
— Вы меня не агитируйте, товарищ штабс-ефрейтор. Я прописные истины и без вас знаю! — вспыхнул Йонас.
— Тихо, товарищи, тихо! — прервал лейтенант спор. — Будем корректны. Товарищ Гейман, а вы что можете сказать по данному поводу?
Фриц немного испугался и быстро вскочил с места.
— Все было так, как объяснил здесь ефрейтор Венде. Абсурдно утверждать, что переход границы произошел как раз на этом месте. Овчарка никого не подпустит к себе на целый километр. Потом, насколько мне известно, в нашем отделении еще никогда не было такого случая, чтобы на его участке была нарушена граница. Я думаю, сначала надо посмотреть, как несут службу солдаты взвода, который сменил нас.
— Хорошо, товарищи, я доложу о нашем собрании командиру роты. Все свободны. Товарищ Йонас, вы останьтесь!
* * *Лейтенант пригласил унтер-офицера к себе в комнату.
— Садитесь, — предложил офицер и сел сам. — У меня лично такое чувство, — задумчиво произнес он, — что вы всеми правдами и неправдами стараетесь снять всю вину со своего отделения.
— Вина пока еще не доказана, — сказал Йонас. — Совсем не доказана. Все пока в стадии предположений.
— А следы? Разве это не факт? Следы, правда, можно смыть. Но сам-то нарушитель остается. Не так ли, товарищ унтер-офицер?
— Этого никто не оспаривает. Я просто не вижу доказательств, что этот случай произошел как раз тогда, когда на посту стояли мои люди. За своих людей я ручаюсь!
— А за себя самого?
-. Как так? Я вас что-то не понимаю! — удивился Йонас.
— Почему вы приказали устанавливать тайную сигнализацию засветло? Ведь вся местность хорошо просматривается с той стороны.
— Почему?
— Да, почему?
— Так всегда делали…
— И вы приказали сделать это днем?
— Нет. Я полагал, что наряд и сам догадается, когда это лучше сделать.
Лейтенант горько усмехнулся.
— Товарищ Йонас, я, кажется, не раз объяснял вам, что перед нами находится опасный и коварный враг. Теоретически вы это понимаете. До сегодняшнего дня я тоже готов был ручаться за своих унтер-офицеров, потому что считал, что вы действуете так, как говорите.
Йонас сначала хотел выговориться, но затем вдруг замкнулся в скорлупе молчания.
«Он или вообще не поймет меня, или же поймет не так, как нужно, — подумал он о лейтенанте. — Странно, как будто мы не оба с ним несем ответственность. Вот уже четыре года я служу на границе, и ничего…»
— Товарищ лейтенант, — заговорил он наконец, — вы не раз проверяли степень подготовленности моих подчиненных и никаких серьезных ошибок не находили.
Раувальд чувствовал, что Йонасу нужно дать время подумать.
«Ты, конечно, прав, когда говоришь, что я не раз проверял, как ты проводишь занятия с солдатами. Себя и своих солдат ты показать умеешь. Этого никто не отрицает. Только я просмотрел то, как ты обходишься с подчиненными, как ты их воспитываешь. И быть может, твои солдаты стали такими же, как и ты сам. Трудно, очень трудно увидеть собственную ошибку и признать ее».
— Товарищ унтер-офицер, разберитесь, почему ефрейтор Венде не сдал своего поста так, как этого требует устав, и примите соответствующие меры, а потом доложите мне. Можете идти.
— Слушаюсь, товарищ лейтенант!
Рассветало. Ветер гнал по небу облака, которые на востоке окрасились багрянцем от лучей восходящего солнца. Венде остановился, поджидая унтер-офицера Йонаса.
— Где-то здесь должен быть часовой. Уж не Шустер ли сейчас на посту?
— Нет, это не здесь, а немного подальше.
Не успел Венде сделать и десяти шагов, как из кустов вышел Шустер и окликнул унтер-офицера.
Йонас похвалил пограничника за удачно выбранную позицию. И тут он поймал себя на мысли, что ему хотелось обнаружить у Шустера какое-нибудь упущение, но он тут же отогнал от себя эту мысль, застыдившись перед самим собой.
— Хорошо, — сказал он, — продолжайте нести службу.
Когда рассвело, Йонас и Венде залегли напротив заграждения, за которым проходила граница. Венде закурил, пуская дым к небу.
— Скажите, Венде, что я не так делаю?
— Как это не так? Я вас не понимаю!
— Ну, не так, как следовало бы, — пояснил Йонас. — На занятиях и вообще…
— А кто говорит, что вы что-то не так делаете? Я такого не слышал.
— Кто говорит? Вы не были вчера на собрании. Например, Шустер, потом командир взвода…
Йонас чувствовал, что ему не следовало бы разговаривать об этом со своим подчиненным.
— Наше отделение на неплохом счету, все у нас идет как надо, если бы не эта злополучная история. Ну, да хватит об этом.
— А почему вы не установили сигнализацию ночью? Потом, не обязаны же вы приказывать до мелочей.
— Сигнализация была установлена правильно. Нарушитель обошел ее.
— А откуда он узнал, где именно она установлена?
— Этого я не знаю. Может, он наблюдал за нами, но сейчас об этом говорить уже поздно. Нарушитель-то прошел.
— Если бы пост сдавали по-уставному, тогда мы знали бы больше.
— Уж не думаете ли вы, что мы виноваты? Но виновный должен где-то быть. Хорошо, что я скоро демобилизуюсь. Хоть в этом мне повезло.
«Хватит распускать слюни, — решил про себя унтер-офицер. — Я ли их не воспитывал, хотел доказать, что это и есть самое лучшее отделение на всей заставе». Вслух же Йонас проговорил:
— На будущее, товарищ Венде, запомните, что пост нужно сдавать как следует. Для чего в конце концов существуют уставы и наставления? Не забывайте и о том, что мы участвуем в соревновании.
— Ясно, — пробормотал Роберт и выплюнул изо рта травинку.
