Игорь Быстрозоров - Пограничными тропами
Остаток ночи прошел незаметно, хотя дождь, то усиливаясь, то ослабевая, шел еще часа полтора. После поимки врагов мрачное настроение Сапегина развеялось. А Дюкало ликовал. За одни сутки получить благодарность и задержать нарушителя — что и говорить, такое везение бывает далеко не часто.
Уже в девятом часу возвращался наряд на заставу. Ветер, усилившийся с наступлением рассвета, разогнал тучи, и солнце светило ярко.
Подошли к колхозному саду. На отдельных деревьях все еще висели, будто налитые янтарным соком, желтые с краснинкой поздние яблоки. Поодаль, в поле бежала полуторка, дальше виднелся трактор: продолжался сев озимых. И никто, конечно, не догадывался о том, что произошло сегодня ночью совсем недалеко от этого небольшого села. Жизнь шла своим чередом.
— Товарищ старшина, а вы учительницу видели? — спросил вдруг Дюкало.
— Когда? — отозвался Сапегин.
— Сейчас, сию минутку.
Сапегин оглянулся. Из-за ствола яблони виднелась знакомая зеленая кофточка. Рая!
Сапегин ускорил шаги.
— Выходи, обнаружили!
— От вас, конечно, не спрячешься, — покидая укрытие, заулыбалась девушка.
— Постой, постой! — словно вспомнив что-то, прервал ее Алексей. — А почему ты здесь?
Раиса разрумянилась, потупила глаза:
— Тебя ждала, — призналась она.
— Тогда подожди. Сейчас доложим…
— Случилось что-нибудь? — забеспокоилась Раиса.
— Да нет… — Сапегин замялся. — Нет, — повторил он. — Ничего не случилось. Порядок такой.
Поверяющий или учитель?
У пограничников много друзей и помощников. В колхозе — любой член артели, в железнодорожной будке — обходчик, в лесной сторожке — лесник. Каждый знает пограничников в лицо, нередко по имени, и при случае считает своим почетным долгом оказать им всяческое содействие.
А случаи такие бывают. Вот, например, что произошло с колхозным бригадиром Василием Георгиевичем Илиц. Идет он однажды вечером по селу и вдруг видит впереди знакомую фигуру. Дай, думает, окликну. Вдвоем веселее будет идти. Приложил ко рту рупором ладони и громко назвал имя.
Человек, идущий впереди, даже не обернулся и, как показалось бригадиру, ускорил шаг.
«Неужто не услышал, — усомнился Василий Георгиевич. — Кликну еще раз».
Но прохожий не отозвался и зашагал еще быстрее.
«Что ж, придется нагнать», — решил бригадир. Идут минуту, другую, а расстояние не сокращается.
«Вот гонит, как паровоз, — подумал Василий Георгиевич. — И куда он так торопится, на ночь глядя?»
Подошел ближе, глянул — и глазам своим не поверил. Совсем не тем оказался человек, за кого бригадир его принял. Сходство только и было в походке. Вместо пиджака — вельветовая куртка с поясом, вместо синих галифе — брюки на выпуск.
«Да кто же это? — забеспокоился бригадир. — Чужой какой-то, не наш».
Между тем, неизвестный дошел до угла и свернул в переулок, ведущий в поле. Тут у Василия Георгиевича все сомнения исчезли. Понял он, что перед ним и чужой человек, и нехороший. Зачем бы ему в поле сворачивать, где ни жилья, ни дорог? «Нарушитель, враг, определенно» — уверился бригадир и бросился в тот же переулок.
Неизвестный был уже далеко. Вероятно, сразу же, как свернул за угол, побежал.
«Ничего, догоню. Посмотрим еще, у кого ноги крепче». А бригадир когда-то спортсменом был. Скоро расстояние несколько сократилось.
— Стой! — закричал бригадир. — Сто-ой, говорю!
В ту же секунду где-то над головой тонко и противно пропела пуля.
«Еще и стреляет! Ну, держись!»
Забыв о том, что подвергается смертельной опасности, он помчался вперед. Вдруг незнакомец, споткнувшись, растянулся пластом. Не ожидавший этого, бригадир повалился прямо на него.
Среди пограничных жителей немало героев, отличившихся в задержании нарушителей. Но то все взрослые. Труднее проявить себя детям. А быть героями хочется и им, Что же делать? В ожидании настоящих подвигов приходится пока играть в диверсантов и пограничников. Это тоже очень интересное занятие.
Пролегающая неподалеку от села степная, почти неизъезженная дорога давно стала заветным рубежом между «нашим и другим государством». Как и всякая граница, она тщательно охранялась. До десятка ребят с обеих сторон участвовали в игре. Одни — «противники» — должны были пробираться в «наш тыл», другие — «пограничники» — препятствовать этому. Ребята ползали по-пластунски, на четвереньках, продирались сквозь заросли лесопосадки, как заправские следопыты.
Пришло время обеда. Бросать интересную игру не хотелось, но небольшой черноголовый паренек Коля Лукинюк, верховодивший всей ватагой, поглядел на солнце и решительно направился из кустов на дорогу.
— Братва, обедать, — громко крикнул он своим приятелям. — Перерыв до завтра.
Один за другим «нарушители» и их «преследователи» потянулись на дорогу. Шли не торопясь, живо обсуждая эпизоды игры, ошибки своих товарищей и как бы кто сделал, будь на чьем-то месте.
Увлекшись, не заметили, как их нагнал высокий худощавый человек в измятом сером костюме и такой же серой, потерявшей вид кепке.
— Ого, сколько вас! — неожиданно проговорил Худощавый. — И какие все загорелые! Это что же, с реки, что ли?
Ребята обернулись. Коля Лукинюк с любопытством взглянул на подошедшего. У незнакомца были бесцветные глаза с маленькими черными точками зрачков и крупный горбатый нос.
— Нет, не с реки. А что? — в свою очередь задал вопрос Коля.
— Так, — не торопясь с ответом, произнес Худощавый. — Жарко сегодня. Сам мечтаю покупаться. Потому и спросил.
— А-а… — понимающе протянул Коля. — Это правда, жарковато. Так вы бы и сходили. Река близко.
Худощавый отрицательно покачал головой:
— Нет уж, обойдусь без купания. Устал я. Водил ребят на экскурсию — километров пятнадцать отмахали. Воевал я когда-то в этих местах. Потом и кровью поливал пограничную землицу.
— Да вы кто?
— А ребята где же?
Засыпали Худощавого вопросами мальчики. Незнакомец строго нахмурил брови.
— Вы что же, в самом деле меня не знаете? — спросил он.
Ребята молчали, с недоумением переглядываясь.
— Нехорошо, нехорошо, — укоризненно покачав головой, продолжал Худощавый. — Жить у самой границы и не знать учителя из соседнего села. Куда же это годится? Вам надо… Нет, вы обязаны, — подчеркнул незнакомец, — знать любого жителя из села справа и из села слева. Вот так же хорошо знать, как друг друга знаете. Это гарантия, что нарушитель будет задержан. А с такой беспечностью, как у вас, можно шут знает до чего дойти.
— Но… Мы и так многих знаем, — робко заметил кто-то из ребят. — У меня, например, в К-вке даже друзья есть.
— А меня не знаете? — вновь спросил Худощавый, пытливо глядя на собравшийся пестрый кружок.
Притихшие ребята мялись. Что сказать Худощавому? Они действительно никогда раньше не видели этого учителя.
— Вот и стыдно. Правда, стыдно? — продолжал упрекать ребят Худощавый. — Легкомысленный вы, несерьезный народ.
Бесцветный взгляд незнакомца скользил с одного мальчика на другого, обдавая их холодом. В его взгляде было столько укоризны, столько осуждения, что в мальчишеских сердцах заныла досада за допущенную оплошность. Как так, в самом деле, дожить почти до 12 лет и не знать жителей соседних сел? Хорошие друзья пограничников!
Склонив головы и потупив вниз глаза, ребята молчали. Бросая косые взгляды из-под опущенных больших ресниц, усиленно думал и Коля Лукинюк. Коля чаще своих сверстников бывал в К-вке. Уже в этом году он дважды ездил туда с отцом, гостил там у тетки. Многих жителей села знал Коля, видел и всех учителей. Но этого длинного… Нет, его он не видел. Только, если не учитель — кто же он? И к чему эти разговоры о бдительности?
«А что если… — Коля чуть не вскрикнул от озарившей его догадки. — А что если это переодетый пограничник?! Что ж особенного. Хочет проверить, как охраняется граница. Встретился с ребятами — и решил их испытать. Он. конечно, не с их заставы. Коля знаком с каждым бойцом и командиром. Но разве его не могли послать из отряда? Скорее всего так».
Между тем Худошавый, не меняя тона, продолжал:
— Противно с вами, ребята, говорить. Просто противно. Такие не смышленные, словно дети малые. Вы, чего доброго, не ведаете даже в какой стороне граница находится? — Не дав ребятам раскрыть рта, он торжествующе добавил:
— Ну, конечно, я так и знал! Молчите — значит не знаете!
«Определенно поверяющий, — окончательно убедился Коля. — Хорошо. Сейчас мы его тоже подденем». Боясь, что кто-либо ляпнет ненужное, задорно выпятив грудь, быстро и решительно сказал Худощавому:
— Как это не знаем? Гранина там! — Коля уверенно протянул руку в противоположную от границы сторону. — Видите бугор? От него еще километра четыре будет.
