Владимир Першанин - 28 панфиловцев. «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!»
– Успел удар отбить.
– Геройский командир!
– Ладно, заканчивай. Для остальных свой бинт прибереги.
– Самолюбивый…
– Понравились вы ему, – снова влез Коржак. – А как сказать, не знает.
– Вы тут за любую юбку готовы хвататься. И все неженатые.
– Почему все? Андрюха Краев точно не женат. Имейте в виду.
Вмешался фельдшер, поторопил медсестру. Настя снова перехватила взгляд лейтенанта, усмехнулась краешком губ.
– Все, воюйте дальше. А лучше отдохните с денек. Гимнастерку смените, вся в крови.
И поднявшись, пошла к фельдшеру. Форменная юбка туго обтягивала бедра, и уходила она не спеша, словно давая возможность лейтенанту глянуть ей вслед и оценить стройную фигуру.
Глава 2
Война и любовь
По штатам того периода численность стрелковых рот 316 й дивизии составляла 160 бойцов и командиров. Взвод Андрея Краева до боя насчитывал сорок с небольшим человек.
Кроме того, командир роты выделил лейтенанту станковый пулемет «максим» с расчетом и позже, во время боя, еще пять красноармейцев.
Артиллерии и пулеметов не хватало, тем более дивизия временно числилась в резерве. Во взводе Краева имелся всего лишь один ручной пулемет Дегтярева. Автоматов не было вообще.
Если оценивать соотношение сил, то можно было понять, с каким напряжением и упорством лейтенант вместе со своими бойцами сумел отбить атаку механизированного штурмового взвода. Имея для борьбы против бронетехники лишь гранаты и небольшое количество бутылок с зажигательной смесью.
Однако победа обошлась дорого. В строю остались двадцать пять человек, включая легкораненых. Похоронили в братской могиле одиннадцать бойцов (двое умерли в первый час после боя). Пришел командир роты старший лейтенант Юрий Лимарев. Ходил между окопами, наблюдал, как закапывают погибших.
Когда ударили три прощальных залпа, старший лейтенант поморщился.
– Без лишнего шума нельзя обойтись?
– Нельзя, – огрызнулся Краев.
Затем Лимарев осмотрел трофейный мотоцикл. Он был так продырявлен осколками, что никуда не годился. Удивительно, что не сгорел. Разбитый «максим» тоже восстановлению не подлежал.
– Единственный станковый пулемет в роте, – с досадой проговорил старший лейтенант. – А танк подбить не удалось?
– Не удалось… не смогли. Так вот мы воевали, – сорвался Краев. – Больше половины взвода убиты или тяжело ранены. Пулеметов не осталось. Штыками отбиваться будем, патронов бы только подбросить.
– Ты чего психуешь? – оглядел лейтенанта ротный командир Юрий Федотович Лимарев.
Плотный, со щеточкой усов и медалью «20 лет РККА» на груди, он обвел руками изрытые воронками позиции:
– На открытом месте встал. Потому и такие потери.
– В лесу надо было прятаться?
Лимарев промолчал, затем с запозданием спросил:
– Какие потери немцам нанес? Я всего шесть убитых видел. Это все?
– Уничтожили не меньше десятка. Плюс раненые. Остальных фрицы под прикрытием танка унесли.
– Гляжу, трофейными автоматами обзавелись.
– Всего две «МП 40» и магазинов с десяток.
– Вообще-то трофейное оружие сдавать положено, – заметил старший лейтенант.
– Винтовки «маузер» берите. Три штуки досталось. Автоматы я во взводе пока оставлю, пусть комбат решает. Людей не подбросите, товарищ старший лейтенант?
– Я тебе восемь человек выделил. Больше нет возможности.
Нервозность в разговоре обоих командиров можно было объяснить сложной обстановкой на фронте. Шли непрерывные тяжелые бои восточнее Новгорода, взятого немцами 19 августа. Имелся приказ вернуть город, но техническое превосходство немецких войск не позволяло выполнить его.
Хотя дивизия числилась в резерве, наступающие части вермахта то в одном, то в другом месте делали попытки прорвать фронт.
Вступали в бой подразделения дивизии, хотя тяжелого вооружения не хватало. Танки, артиллерия и минометы шли в передовые полки первой линии.
В тот день немцы больше не наступали. Установилось временное затишье. На закате командир батальона капитан Суханов в сопровождении ротного Лимарева и лейтенанта Краева обошел позиции взвода.
Многочисленные воронки, смятые окопы, следы танковых гусениц говорили о том, что Краеву и его людям пришлось тяжело.
– Танки, выходит, прорвались на позиции? – спросил он.
– Танк был один, «Т 3», – ответил Андрей. – Нечем его было остановить. А когда в гуще обороны оказался, подожгли его бутылками с «КС».
– И где же он?
– Отступил. Фрицы огонь потушили.
– Это называется не подожгли, а напугали, – усмехнулся Суханов.
– Точно, – засмеялся ротный Лимарев.
– Напугали и заставили удрать, – упрямо гнул свое Андрей Краев. – Иначе он бы весь взвод прикончил.
– А противотанковые гранаты? – спросил комбат.
– Не очень они эффективны, – откровенно признался Краев. – Надо точно в гусеницу попасть или в жалюзи. А танк на месте не стоит, рвется напролом и огонь ведет такой, что не высунешься.
– Это что, весь оставшийся взвод?
Людей стало меньше. Легкораненых пришлось отправить в санчасть, так как начали воспаляться раны. Некоторые жаловались на контузии. Их можно было понять. Если есть возможность отдохнуть после такого боя, то лучше воспользоваться возможностью.
– Сколько есть, – пожал плечами Лимарев. – Я и так восемь человек Краеву передал.
– Передай еще двадцать. Его взвод на острие стоит. Хотите, чтобы немцы его одним махом снесли и смяли весь полк?
Андрей не скрывал, что доволен этим решением. Комбат коротко расспросил его о результатах боя.
– Значит, два мотоцикла из строя вывели?
– Так точно, товарищ капитан, – кивнул Андрей. – Один вон сгоревший стоит, а другой, может, восстановим, если время будет. Жаль, что танк сумел уйти. Он хорошо горел, фрицы как ошпаренные вырвались. Думаю, на ремонт его отправили.
– Ну ты молодец, лейтенант, – доставая папиросы, весело проговорил Суханов. – Не растерялся, отпор дал. Закуривай «Беломор».
– Спасибо, товарищ капитан, – прикуривая папиросу, сказал Краев. – Только хвалиться особенно нечем. Двенадцать бойцов погибли, да раненых сколько. Во взводе ни одного пулемета не осталось. Если бы у немцев хотя бы два танка были, вряд ли бы отбились. Артиллерии нет, а против «Т 3» гранаты – слабоватое оружие.
– Что, такая уж страшная машина? – насмешливо спросил комбат.
– Не так уж, – смутился Андрей. – Но машина сильная. Крепкие нервы нужны, чтобы ее подпустить и в упор гранатами или бутылками с горючкой.
На обратном пути Лимарев жаловался, что его роту практически разделили на две части. Людей не хватает, не говоря об артиллерии и пулеметах.
– Ничего, справитесь, – рассеянно кивал комбат Суханов.
У него было много других проблем. Слишком долго подтягивалась артиллерия, а с утра, по данным разведки, немцы могли нанести удар с фланга. Пошел мелкий дождь, в темноте шумели вершины сосен. Восточнее светился сполохами край неба над лесом. Там продолжалась артиллерийская канонада.
Немцы не слишком любили воевать ночью. Однако наступление на Москву выбилось из всех графиков, и удары наносились постоянно.
В эти сентябрьские дни Гитлером и генералитетом вермахта был одобрен разработанный план предстоящей операции «Тайфун». Звучное название предполагало, что группа армий «Центр», подобно тайфуну, сметет советскую оборону и захватит Москву.
После этого война, наконец, должна была закончиться полной победой еще до наступления зимы.
У командира стрелкового взвода Андрея Краева были более скромные планы. Он получил двадцать человек пополнения и два пулемета Дегтярева. Люди всю ночь копали окопы и отсечные ходы.
А утром настроение поднялось еще больше. Немцы на их участке больше не лезли. Лейтенант сходил в полковую санчасть и напросился на перевязку к медсестре Насте Ютовой.
– Чего-то рана разболелась, – жаловался он, с трудом скрывая улыбку.
– А радуешься чему? – спросила его младший сержант медицинской службы.
– Да так… увиделись вот.
– Увиделись, – согласилась девушка. – Быстро ты меня отыскал. Снимай гимнастерку, глянем, будешь жить или нет.
– Буду, – улыбался лейтенант. – А вечером еще приду.
– Ну-ну, – пожала плечами медсестра.
Баловать улыбками всех пациентов красивая медсестра не торопилась. Но и говорить «нет» крепко сбитому, шустрому лейтенанту тоже не спешила.
Последующие несколько дней прошли в относительном затишье. Полк зарывался в осеннюю землю, углубляя окопы, ходы сообщения. Взвод лейтенанта Краева по-прежнему находился в боевом охранении.
Однажды утром на пароконной упряжке привезли противотанковую 45 миллиметровую пушку. Старший сержант доложил:
– Артиллерийский расчет прибыл для отражения атак вражеских танков. В наличии шесть бойцов, две лошади. Боезапас пятьдесят снарядов. Командир расчета, старший сержант Семенюк.
