Честь вайнаха - Александр Владимирович Чиненков
– Никого не выпускать, всех перебить! – кричал командир, стараясь, чтобы его услышали. – Ни один фашист не должен удрать, иначе все старания наши напрасны!
Но бойцы и сами понимали это и выкладывались изо всех сил.
Бой был коротким, а потери минимальными. Солдат противника перебили всех, а раненых… Их просто добили. Не было возможности у бойцов возиться с ними, а оставить их в живых не позволяла обстановка.
* * *В отряде убитых не было, хотя ранения получили все, двое – тяжёлые.
По приказу командира трупы немцев раздели и сложили в домике у моста.
– А теперь облачайтесь в их одежду, – морщась, скомандовал Спицын и добавил: – Будь она неладна…
Бойцы нехотя натянули на себя форму и обступили командира в ожидании дальнейших распоряжений.
– Поступим так, – сказал он задумчиво. – Трое марш на дорогу и срочно её минируйте. Вы должны задержать врага, если они поспешат к мосту во время боя. Все остальные на мост. Будем изображать охрану, чтобы отступающие поверили, что всё в порядке, и начали переход без осмотра.
– Думаешь, всё получится, Петрович? – спросил Дмитрий, глядя на серебрящееся небо.
– Думай не думай, а сделали мы всё, что могли, – ответил командир. – Теперь все по местам…
– А ты чего задумал, Петрович? – задержался возле командира Дмитрий, увидев, как он связывает вместе несколько противотанковых гранат.
– Будешь за старшего, – не глядя на него, приказал тот. – А я… я под мост сяду. Вдруг подпиленные балки выдержат врага, тогда… У нас не должно быть промашки!
Он поднялся и направился к мосту.
* * *Бойцы стояли на мосту и ждали врага. Отдаленный грохот боя говорил, что уже скоро появятся отступающие части.
– Видать, здорово колошматят фрицев, – нервно хохотнул боец Чижов, стоявший рядом с Дмитрием на середине моста.
– Они того заслужили, – ответил Сумкин, пристально глядя через мост на дорогу.
Его лицо светилось от счастья. В грохоте боя ему слышался голос Победы.
– Как ты там, Петрович? – спросил он, перегнувшись через перила.
– Всё нормально, – крикнул командир, но не из-под моста, как ожидал Дмитрий, а от берега. – Я гранаты к опоре привязал, верёвку закрепил к кольцам. Теперь стоит за неё потянуть и…
К мосту подъехал легковой автомобиль. На радиаторе развевался флажок со свастикой.
Сумкин и Фролов преградили машине путь. Из легковушки выскочил офицер в чёрной эсэсовской форме и небрежным взмахом руки отдал честь. Он был взбешён и, видимо, очень напуган.
– Представьтесь, господин оберштурмбаннфюрер! – потребовал Фролов по-немецки.
– Какие документы, скотина? – взвизгнул тот. – Немедленно освободите путь! Я везу важные документы!
Фролов щёлкнул каблуками сапог, козырнул и отступил, давая понять, что путь свободен. Как только машина переехала мост и оказалась на берегу, Дмитрий махнул рукой, и в этот момент боец Мотылёв расстрелял машину из пулемёта. Салон легковушки освободили от документов и мёртвых тел, а её откатили в кусты, чтобы не бросалась в глаза…
Передовой отряд немецкой дивизии вступил на мост сразу, как только подошёл к берегу реки. Это, как и следовало ожидать, было подразделение эсэсовцев. Немцы спешно маршировали по мосту, видимо, стремясь как можно быстрее унести ноги.
Ряды эсэсовцев шли плотно друг к другу и во всю ширину моста. Подпиленные опоры треснули. Отряд ещё не успел достичь противоположного берега, как на мост стали заезжать легковушки с важными чинами.
И тут треск ломающегося настила возвестил всем – и немцам, и бойцам-разведчикам, что мост, не выдержав тяжести, начал разваливаться.
Немцы, сообразив, в чём дело, поспешили к берегу, но было уже поздно. На мосту возникла паника. А те отряды, которые шли сзади, за машинами, всё заходили и заходили на мост.
Десантники уже поджидали врага, укрепившись на противоположном берегу и вооружившись снятыми с мотоциклов пулемётами. По команде Дмитрия они открыли шквальный огонь по бегущим в панике эсэсовцам.
Те из немцев, кто сразу не погиб от пули, попятились. На трещавшем от перегруза мосту образовался затор. Движение приостановилось, и от этого усилилась тяжесть на подпиленные балки. Со страшным грохотом рухнул пролёт: люди, машины, бревна и доски упали в воду.
Кто остался на мосту, пытался податься обратно, но сзади все ещё давили выходящие из леса части.
Командир, улучив момент, дёрнул за шнур, и тут же рванула связка гранат, закреплённая под мостом. Сталкивались и падали немецкие солдаты. Их отчаянные крики говорили о всё новых жертвах. Обезумевшие, они лезли друг на друга и, ломая остатки перил, десятками валились в воду.
В конечном итоге затор становился всё плотнее, а жертв всё больше и больше.
Оказавшихся в воде немцев тут же уносило потоком вниз по реке. Кто умел хорошо плавать, ещё как-то добирался до берега, но большинство тонули – промокшая одежда и тяжёлое оружие увлекали их на дно. Всего за полчаса отступающая дивизия понесла большие потери, не сравнимые даже с потерями на поле боя…
Бойцы диверсионного отряда тоже не сидели сложа руки и уничтожали врага из пулемётов. Они прекратили стрельбу лишь тогда, когда закончились все патроны.
Моста через реку больше не существовало. Он уже не мог служить переправой врагу и не подлежал скорому восстановлению. Только торчащие из реки опоры сиротливо виднелись в потоке…
* * *Бойцы уходили в лес. Они быстро шагали по оврагу. Тяжелораненых несли на носилках, сменяя друг друга. Лишь углубившись в лес, они почувствовали себя в относительной безопасности и устроили короткий привал.
– Дальше куда, Петрович? – спрашивали бойцы, располагаясь к отдыху вокруг командира.
– На запад пойдём, – отвечал тот. – Нас партизаны должны встретить, а потом самолётом на Большую землю…
– А где встреча должна произойти? – поинтересовался Дмитрий.
Командир развернул на коленях карту и ткнул пальцем в красный крестик.
– Мне это мало о чём говорит, – пожал плечами Сумкин.
– Зато мне о многом, – усмехнулся командир. – Я уроженец этих мест, и немало лесных троп мною исхожено.
– Тогда что означает знак на карте, Петрович? – спросил Фролов.
– Это домик в лесу, – пояснил тот. – Раньше на этом месте леспромхоз имени товарища Сталина базировался, а сейчас это перевалочный пункт партизан.
С востока послышался рёв самолётов и грохот взрывов. Он звучал приблизительно с того места, где был уничтожен мост.
– Видать, наши немчуру с воздуха приветствуют, – улыбнулся Фролов. – Не хотел бы я быть на их месте.
– Сейчас радуйся, что на своём, – хохотнул Дмитрий. – Сделал дело – гуляй смело!
– Сделаем дело, когда фрицев в их Германию спровадим, а там придушим, – заметил командир. – Вот когда до Победы доживём, тогда и радоваться будем!
Потом бойцы направились вдоль русла реки и только к вечеру добрались до места назначения.
В бывшем леспромхозе их уже дожидались партизанские разведчики. Вместе они шли по лесной тропе – ухабистой, изрезанной канавками, усыпанной сучьями и заваленной сухими стволами. В тени высоких деревьев тропа была не видна. Бойцы часто спотыкались.
