Александр Осипенко - Пятёрка отважных. Лань — река лесная
Дед идёт неспешным, но широким шагом. Глаза его пядь за пядью обшаривают равнину, словно что-то ищут на ней и — не находят.
Не видит старик следов того боя, что гремел здесь когда-то. Время и сама природа постарались начисто стереть их с лица земли. Затянулись, заросли травой воронки от мин и снарядов. На месте срезанных осколками берёзок выросли молодые. Осыпались окопы. На крышах дотов и блиндажей зеленеют кусты молодого орешника, крушины, розовеет рябина…
Когда миновали болота, дед Рыгор задержался на секунду, вытер рукавом лоб:
— Жарко.
— Э-гей! Валерка, сюда! — послышался звонкий мальчишеский голос, и навстречу деду и Николаю Николаевичу из кустов выбежал Лёня Кремнев.
— А где же ваш начальник? — спросил у него дед Рыгор. — Или вы одни сюда забрались?
— Архип Павлович вон в тот дзот полез, — показал Лёня. — Позвать его?
— Не нужно. Пусть лазит, если охота, — улыбнулся дед. — А мы тем временем покурим да передохнем.
…И верно, Скуратов был в старом дзоте, прятавшемся под развесистой, похожей на огромный зелёный гриб, сосной. За годы, что прошли после войны, дзот ещё глубже осел в землю, ветер забил его бойницы мусором, и в глубоком сыром подземелье царил такой мрак, что нельзя было разглядеть собственной руки. Архип Павлович достал фонарик и долго светил им. Он внимательно осматривал влажные, покрытые плесенью стены, прогнивший пол, обрушившиеся нары. Казалось, он что-то искал.
Осмотрев пол, Скуратов встал на колени и приподнял одну доску. Под нею, среди обрывков почерневшей бумаги, что-то блеснуло. Архип Павлович наклонился и поднял находку. Это был фашистский орден. Разноцветная ленточка ордена истлела, но сам он был целёхонек и тускло поблёскивал под лучом фонарика.
Скуратов оглянулся, сунул орден в карман и осторожно, на цыпочках, словно боясь, что кто-нибудь услышит его шаги, направился к двери…
Он был уже недалеко от мужчин, сидевших на поваленном стволе векового дуба, когда из-за густых кустов лещины долетел взволнованный голос Валерки:
— Архип Павлович! Что я нашёл!
— Что там такое? — заинтересовался дед Рыгор. — Нужно глянуть. Хоть бы мину какую не выкопал.
Втроём они подошли к Валерке. Он стоял возле старой берёзы и что-то рассматривал на ладони.
— Покажи, покажи, — попросил Казанович. Он взял Валеркину находку, повертел в пальцах. — А знаешь, что это такое? Обыкновенный нательный крест. Такие носили на шее многие итальянские солдаты.
— Итальянские? А как они сюда попали?
— Э-э, неважно ты историю изучал! Неужто забыл, что до сентября 1943 года итальянцы были союзниками фашистской Германии? Да и после некоторые офицеры, заядлые фашисты, оставались в гитлеровской армии.
— Забыл, — смутился Валерка.
— Смотрите, смотрите, вот ещё один крест, только большой!
Все обернулись на Лёнин голос и увидели на траве берёзовый крест. Крест подгнил у основания и упал. В двух шагах от него валялась ржавая каска.
— На нём что-то написано, только не по-нашему, — сообщил Валерка, который успел уже осмотреть крест. — И даже не по-немецки.
— Даже не по-немецки? — с улыбкой переспросил Николай Николаевич и перевёл текст вырезанной на кресте надписи:
«Матео Виано
1920–1944
Да будет мирным твой сон»
— Виано? — вздрогнул Скуратов и проворно склонился над крестом. — Фамилия какая-то… странная…
Он отошёл в сторону и закурил.
Несколько минут и взрослые, и ребята молча смотрели на могилу человека, который носил когда-то фамилию Виано и которому было двадцать четыре года, когда смерть разыскала его здесь, в дебрях белорусского леса, за тысячи вёрст от Италии.
Сухой, как пушечный выстрел, удар грома заставил всех вздрогнуть. Всего десять минут назад палило солнце, весело пересвистывались птицы, и вот — гроза.
— Как бы нас не выкупала эта тучка, — глянув на небо, озабоченно сказал Казанович. — Нужно искать, где бы спрятаться от дождя.
— В блиндаж, — подсказал Валерка.
— А может, подадимся в лагерь? — возразил Архип Павлович. — Всё уже осмотрели тут, я кое-что успел записать. На сегодня хватит.
— Смотрите. Вам над книгой работать…
Новый удар грома напомнил, что нужно поторапливаться. Выйдя из кустов, дед Рыгор решительно свернул влево и повёл всех напрямик к заливчику, где стояла лодка.
Событие, которому и названия не придумаешь
Верно говорят люди: не всякий гром — с дождём. Не успели путешественники дойти до Лесного, как громовые раскаты отдалились, туча прошла стороной и над пущей снова жарко запылало солнце.
Возле озера отряд остановился. Все готовы были вернуться назад или направиться в другое место — вокруг столько интересного! — но Архип Павлович отказался.
— Не могу сегодня, — проговорил он усталым голосом. — Очень болит голова. У меня всегда так: чуть перемена погоды — хоть плачь, кажется, готова на куски расколоться.
Скуратов осторожно погладил рукой шрам на виске и виновато улыбнулся, будто просил извинения…
Было уже около четырёх, когда «экспедиция» вернулась на свою базу. Её возвращение было такой неожиданностью для Алика, что он растерялся и даже как будто испугался.
— Дежурный! Где обед? — издали крикнул Валерка, размахивая над головой ореховой палкой. — Поч-чему не р-рапортуешь?!
— Да я вас не ждал так рано, — только и нашёлся сказать Войтёнок-младший.
— Слышите? Он не ждал нас! Он забыл, что мы хотим есть!..
Есть в самом деле захотели все, и потому дежурному сразу же было приказано раскладывать костёр. А пока Алик собирал сушняк, Валерка и Лёня принесли воды и начистили картошки.
Спустя какой-нибудь час все, кроме Скуратова, сидели за столом. Архип Павлович и от обеда отказался. Голова у него разболелась ещё сильнее, и он сказал, что полежит. Попросил даже, чтобы без нужды его не беспокоили.
— Угостил бы Архипа Павловича. Сушить, что ли, собираешься? — выбрав удобный момент, шепнул Алик на ухо Валерке.
— Без тебя знаю, — ответил Гуз, выскребая котелок. И только когда на дне не осталось ни крупинки, он подмигнул другу и шмыгнул в палатку.
Алик сразу же ожил, повеселел. Сейчас на столе появятся…
— Хлеб да соль!
Эти слова прозвучали за спиной у Алика тихо и несмело. Но парнишке показалось, что у него над головой разорвалась бомба. Он весь содрогнулся, втянул голову в плечи и стал осторожно вылезать из-за стола.
— Не скажете ли вы мне, люди добрые, где тут стоит какой-то не то доп, не то адоп? Мне бы их начальника повидать… А-а, да я, кажется, как раз туда попала, куда нужно!..
Последние слова, как внезапный порыв ветра, сдули Алика со скамьи. Он юркнул под стол, из-под стола — в палатку.
— Тэкля! — не своим голосом простонал он прямо в ухо Валерке и нырнул под нары.
— Т-тэкля?! — Ноги у Гуза задрожали, он метнулся в одну сторону, в другую и медленно, словно держал на голове стакан с водой, сел на землю. Миска с ароматными «слуцкими бэрами» выскользнула у него из рук, выкатилась из палатки и, весело поблёскивая на солнце боками, отправилась в путешествие к столу, под ноги деду Рыгору и Николаю Николаевичу.
— Так вот я в ваш доп и пришла, — уже совсем другим голосом заговорила Тэкля. — Едва отыскала. Спасибо, Леонка-рыбачок плыл, подсказал, что вы здесь где-то… Так кто же из вас будет начальник? — взглянула она на Казановича.
— Ну-ну, слушаем вас. — Николай Николаевич хорошо знал Тэклю и понимал, что пришла она сюда не ради прогулки.
— Так, значит, ты начальник? — набросилась Тэкля на учёного. — Ничего себе! Не дурак! Берёт, антихрист, чужое добро, а платит писульками! Я законы знаю… Я…
— Тётя Тэкля, мы вас не понимаем! — улыбнулся Николай Николаевич. — Какое добро? Какие писульки?
— А вот сейчас увидишь! — Тэкля энергичным движением подняла полу своей широченной жакетки, вытащила откуда-то измятую бумажку и зло швырнула на стол — На, читай!
— Ну-ну! — Николай Николаевич разгладил бумажку и какое-то время рассматривал её с немым удивлением, будто не в силах проникнуть в смысл слов, которые были там написаны. Потом тряхнул головой и захохотал так, что Тэкля испуганно перекрестилась и на всякий случай немного отступила от «начальника допа».
— Чего ты смеёшься? — недоуменно спросил дед Рыгор. — Что там такое написано?
— Нет, ты только послушай! — воскликнул Николай Николаевич. — Это, брат… это шедевр! — И учёный снова захохотал.
— Дай я сам! — не выдержал старый рыбак.
— Нет-нет, слушай: «Эта расписка выдана гражданке Тэкле в том, что мы, отряд ДОПП, взяли у неё в долг следующие фрукты: яблок «Белый налив» — десять, яблок «Титовка ранняя» — пятнадцать, груш «Бэра слуцкая» — двадцать пять. Всего пятьдесят штук на сумму, которую позднее определит сама хозяйка. Комитет ДОПП». Ну, что ты скажешь?
