Богдан Сушинский - Путь воина
– Казаки преследуют нас, но пока что не нападают. Хмельницкий вместе с ними. Возможно, засаду устроил отряд другого атамана.
– Так истребите эту засаду! Где Чарнецкий?! – распоряжался граф, сонно взбираясь на подведенного ему коня.
Но не успел он разобраться, что там произошло впереди колонны, как со всех сторон послышались крики: «Татары! Орда! Нас окружили! В лесу полно ордынцев!»
– Идиот, ты забыл провести переговоры с Тугай-беем! – в сердцах упрекнул себя Стефан Потоцкий. – Ты решился выйти из лагеря, не заручившись поддержкой татар. И Хмельницкий воспользовался этим, зная, что ордынцы выдвинут свои собственные условия.
6
В этот раз западня, устроенная казаками полковника Сирко, не совсем удалась. Да она, собственно, и не могла оказаться удачной. Полк испанцев слишком растянулся, и, пока арьергардная часть его подтягивалась к усадьбе, офицеры авангарда успели сообразить, что тут что-то неладное. Куда девался эскадрон, посланный в разведку? Но и казаки тоже вовремя почувствовали, что хитрить больше нельзя.
После первых же залпов, которые донеслись из усадьбы, «привратные» казаки оттеснили с десяток испанцев, разъединили их и, жертвуя собой, все же сумели вновь запрудить ворота повозками с сеном и бревнами. Оказавшись меж двух огней, они залегли под повозками и отстреливались, пока не кончились заряды.
Поняв, что их товарищи оказались в смертельной западне, часть испанцев, оставшихся вне усадьбы, спешилась и бросилась на приступ ворот. Тут уже не помогли ни фальконеты, ни ружья. Казаки попросту не успевали их перезаряжать. Взобравшись на повозки, вооружившись оглоблями и бревнами, что полегче, они держались, сколько могли, выложили возле себя гору трупов, но и сами гибли от пуль и шпаг врагов.
Только незначительной части полка, побывавшего в стенах усадьбы-крепости, удалось все же прорваться назад, но казаки, конные и пешие, ринулись вслед за ней, хватая на ходу свободных лошадей и ссаживая с седел испанцев, противостоявших им в поле. И потом еще долго преследовали идальго, настигая их небольшие разрозненные группы, истребляя и развеивая по окрестным полям и перелескам.
Когда бой завершился и все вернулись в полуразгромленную усадьбу, оказалось, что казаки потеряли четырнадцать человек убитыми, а французы – двоих.
– Теперь вы понимаете, господин майор, что сражаемся мы здесь, во Франции, не за золотые, которые нам не платят? – спросил Сирко майора Косьержа под утро, после того как, похоронив всех павших, они накрыли столы в господском доме, чтобы помянуть и своих, и чужих.
– Вы и ваши воины достойны высшей похвалы и высших наград, господин полковник. Главнокомандующему этот бой будет описан в мельчайших деталях.
Сирко снисходительно улыбнулся. Каково же было удивление обоих, когда несколько минут спустя в зал ворвался сержант, возглавлявший казачий разъезд, и сообщил, что к усадьбе приближается сам принц де Конде с полком улан. Главнокомандующий узнал, что сюда двинулся полк испанцев, и почти всю ночь спешил на помощь.
– А как ты разузнал об этом? – недоверчиво поинтересовался Сирко.
– Только что встретили передовой разъезд французов. Мы, конечно, как могли, объяснили им, что от испанцев остались только шпаги да шлемы. Не знаю, правда, поверят ли. Но говорят, что по пути им попадались небольшие группки испанцев, в ужасе убегавших от них, куда глаза глядят.
Сирко и майор немедленно сели на коней и отправились встречать принца. Правда, уже не как спасителя, а как слегка запоздавшего к столу гостя.
Уланы двигались не спеша, буквально засыпая в седлах. Узнав от разведчиков, что испанский полк разбит казаками Сирко, французы как-то сразу расслабились и думали сейчас только об одном – как бы поскорее сойти с коней и хотя бы часок подремать.
– Я не мог допустить, чтобы вы полегли здесь все до одного, – словно бы оправдываясь, объяснил принц полковнику Сирко. – Под рукой не оказалось никаких войск, кроме этого потрепанного полка, который вчера я приказал отвести в тыл, чтобы дать ему отдохнуть и пополнить новобранцами. Но и он прибыл без командира. Полковника пришлось уложить в госпиталь – ранен осколком ядра.
– Мы недостойны того, чтобы ждать помощи лично от вас, господин главнокомандующий.
– Прекратите, полковник. Я такой же солдат, как и все мы здесь. В бой мне приходится вступать не реже иного моего генерала. Все, что мне было сказано со слов ваших разведчиков, правда?
– Я не настолько хорошо владею французским, чтобы описывать сражение, господин принц. Куда лучше об этом расскажет вам майор Косьерж. Храбрейший офицер, который тоже потерял в этом бою двоих солдат. – Майор сразу же попытался включиться в разговор, но де Конде предостерегающе остановил его жестом руки.
– Увижу, – мрачно пробасил он.
– Но погибшие уже похоронены, – предупредил его майор.
– Поле сражения видно не по телам, – несколько загадочно ответил принц.
И Сирко мысленно похвалил себя за то, что, выезжая навстречу ему, приказал казакам сложить у парадного подъезда господского дома все трофейное оружие. «А ч…то… – оправдывал свое собственное славолюбие, – пусть видит… А заодно – учится».
Представ перед целой горой шпаг, копий, панцирей, ружей и шлемов, принц де Конде сошел с коня и, сняв свой собственный шлем, склонил голову.
– Это красноречиво, полковник, – проворчал он. – Очень красноречиво. А вы, майор, еще пытались мне как-то все это описывать.
– Извините, мессир, но мне пришлось видеть сам бой. Он был куда красноречивее.
Войдя в банкетный зал, принц сразу же почувствовал себя хозяином стола и попросил Сирко пригласить всех его офицеров.
– У меня нет времени оставаться здесь дольше, чем будут длиться два первых тоста, – объявил он, предложив майору де Косьержу быть переводчиком. – Но для того, чтобы сказать все то, что хотел сказать вам, достаточно одного, первого. Прежде всего, именем короля Франции… Пардон, – вдруг прервал он себя. – К чему эти казенные благодарности? Первый тост я предлагаю выпить за поразившее Францию своим мужеством храброе степное рыцарство, которое вы все представляете.
Они выпили стоя и тотчас же, не садясь, вновь наполнили бокалы.
– А теперь я объявляю, что все вы повышены в чине, в соответствии с табелью о рангах, которая существует во французской армии. То есть каждому из вас присваивается очередной воинский чин. Что же касается вас, господин Сирко, то я буду ходатайствовать перед королевой о присвоении вам чина генерала. Это присвоение будет справедливым еще и потому, что при дворе вас уже давно величают именно так – генералом.
Все прокричали «Виват!» и поняли, что вторым тостом ограничиться принц не сможет. И на просьбу Сирко к главнокомандующему не утруждать себя хлопотами по повышению в чине, поскольку все равно в украинском казачестве такого чина – генерал – не существует, никто, кроме самого принца, внимания на это не обратил.
Ну а третий тост де Конде поднял за корабль, который выделен полку Сирко для того, чтобы его рыцари смогли вернуться в Польшу.
– Вы, господин полковник, – обратился он к казачьему атаману, – очевидно, помните ту захватывающую, почти пиратскую историю с кораблем, который был добыт князем Гяуром?
– Еще бы! – улыбнулся Сирко.
– Так вот, этот корабль предоставлен в ваше распоряжение. Вином и провиантом мы вас обеспечим. В порт Дюнкерк отправляетесь завтра же. При одном условии… – Принц выдержал длительную паузу и осмотрел присутствующих. – Мне известно, что кое-кто из казаков, в том числе и офицеров, изъявил желание остаться во Франции и продолжить службу уже как подданный французского короля. [26]
Офицеры ответили молчанием, однако принц и не требовал, чтобы кто-либо из них прямо сейчас, в присутствии всех остальных, отказался от возвращения на родину.
– Условие нашего правительства, господин генерал: вы даете всем пожелавшим остаться во Франции возможность сегодня же покинуть расположение корпуса и отправиться в ставку вместе со мной. Мои генералы быстро решат их армейскую судьбу и помогут принять подданство.
Сирко тяжело вздохнул. Он понимал, как понадобились бы сабли его опытных офицеров, да и рядовых казаков, там, в армии Хмельницкого. Но что поделаешь?
– Они – вольные рыцари, господин главнокомандующий. Никто не смеет упрекнуть их в том, что поле своей рыцарской славы они нашли здесь, на земле Франции. Так же, как многие французские рыцари уже нашли и, надеюсь, еще найдут его на земле Украины.
7
Осмотревшись, Потоцкий понял, что все его войско – несколько тысяч конных и пеших солдат, вместе с обозом – оказалось затиснутым в довольно глубокой лесной котловине, каменистые склоны которой возносились к небесам, словно склоны Сциллы и Харибды.
– Впереди путь прегражден завалами, а значит, коннице не пройти! – едва пробился к командующему комиссар Шемберг. Он уже был без шлема, лицо залито потом, слипшиеся седые волосы спадали на лицо.
