Егеря - элита войны - Томас Ратсек
Ночью я лежу на коврике и смотрю в небо. Надо головой видны тысячи звезд, издали слышен слабый звук лая и громкоговорителей в мечети. И, хотя мы здесь не для развлечения, я чувствую себя отлично. Здесь все просто и понятно, прямо как черно-белый мир — вокруг лучшие компаньоны, которых можно представить, мы имеем общую цель, никакой бюрократии и вялости, характерной для внешнего мира. Просто работа и все.
Я прикрыл глаза и задремал. Но вдруг раздался глубокий утробный рык. Я вскочил. Небо на юге пожелтело — запущена ракета. Еще одна вспышка, рык и тот же свет в небе. До них около мили.
Весь отряд проснулся и все наблюдают за этим бурным событием.
Как правило, ракете нужно 30–40 секунд, чтобы достичь базы. Так оно и случилось. Раздался один взрыв, затем второй. Это мог быть только аэродром Басры. "Армия Махди" нанесла очередной удар.
Мы выходим на связь с базой. Две ракеты упали на британской части аэродрома. К счастью пострадавших нет.
Воцарило уныние. Нам была поставлена задача остановить запуски и мы не справились. Единственное оправдание — нас слишком мало для такой огромной области и мы просто не можем поспеть повсюду. Более того у нас есть все основания, что враг знает, что мы на их территории и ищем места запусков. И вместо того, чтобы вступить в бой с нами, они просто произвели запуск из совсем другого района.
Четвертый день в нашем временном лагере. Снова незваные гости, и снова крестьяне. Они тут повсюду. Однажды один фермер встал в пяти или шести метрах от забора и смотрел за своим стадом, почесывая промежность.
На этот раз мимо идет стадо коров с одним пастухом. Теперь мы полностью уверены в своей маскировке. В противном случае придется признать, что местные необычайно тупые.
К забору подходит худая корова, которую мы успели окрестить Норой. Она начинает жевать наши пальмовые листья, разглядывая нас своими огромными карими глазами, старательно пережевывая.
Стадо уходит и Нора за ним. Мы снова можем расслабиться.
Вторая половина дня. Как всегда жарко. Мои ноги в ужасном состоянии, как-будто вот-вот распадутся на части. Даже любимая еда не лезет в горло. Почти 17 часов дня, через 10 часов эксфильтрация на вертолете.
В 23:00 мы осторожно разбираем пальмовые листья и стираем все следы пребывания. С собой забираем все отходы, включая личные мешки с дерьмом. Самый маленький кусочек бумаги или пластика оставленный здесь может выдать нас и сделает последующие операции гораздо опаснее.
Во время выдвижения к зоне эксфильтрации внезапно мы услышали негромкое стаккато стрельбы из автоматического оружия и хлопки гранатометов. Это продолжалось в течении нескольких минут, направление — несколько километров на юг. Но мы спокойно относимся к этому. Совершенно точно это не британцы, и не датчане — они не работают здесь в темное время суток.
До зоны посадки вертолета всего три километра и мы быстро доходим на нее.
Как мы потом выяснили за четыре дня аэродром всего один раз подвергся обстрелу. Так что мы не разочарованы.
19. PÅ HÆLENE {19}
Несколько часов назад две ракеты с оглушительным звуков взорвались менее, чем в 100 метрах от нашей палатки. Толстый тент с треском несколько раз хлопнул, напугав нас. Весь удар на себя приняла защитная стена вокруг палатки — двухметровой высоты сетка, полная песка.
Пришло время действовать и поэтому мой патруль сидит на кроватях и быстро готовит своей снаряжение, доставая все что нужно из рюкзаков, шкафчиков и ящиков. Офицер Кеннет уточняет план в штабе. На приграничной с Ираном территории есть кирпичный завод, где, как мы подозреваем, собирают эти ракеты для АМ. Оттуда они распространяются по мелким ячейкам вокруг Басры и используются для бомбежек аэродрома Басры.
Один патруль уже на месте и ведет наблюдение за заводом. Моя группа и еще два других патруля готовятся к ночной операции — штурм завода и его уничтожение.
Мы также входим в группу быстрого реагирования (ГБР) — если патруль около завод влипнет в неприятности, мы будем там менее чем через час, чтобы оказать им поддержку.
Но вместо этого мы получаем новую задачу.
В дверь вошел "Плечо", на его лице нет привычной улыбки и он очень серьезен.
"Забудьте о заводе. МЕКИНФ в беде. Готовится сводная ГБР от всего батальона. Готовность 15 минут. Я иду собирать информацию для вас."
МЕКИНФ — эта сложная аббревиатура обозначает датскую мотострелковую роту. По видимому, они в серьезной ситуации.
Наше снаряжение уже готово, но для данной конкретной ситуации мы берем больше боеприпасов и гранат, плюс больше комплектов для оказания первой помощи.
Обычно мы никогда не работаем среди бела дня. Это задача пехоты. Мы — спецназ — и работаем всегда ночью. С другой стороны, мы хорошо знаем, что сейчас в батальоне некомплект личного состава — идет время замены для солдат, отслуживших 1.5 года и пока еще не прибыли все сменщики. Из-за дефицита живой силы во всем батальоне только две роты могут выполнять свои задачи.
Снова "Плечо".
"Датский солдат тяжело ранен в грудь, вероятно снайпер. Рота завязла под сильным обстрелом противника, вероятно "Армия Махди".
Мы выбежали из палатки и устремились к вертолетной площадке. За пять минут пробежки под палящим солнцем я полностью взмок.
На площадке мы получаем еще один сигнал, что все очень серьезно — на нее прибывает еще одна группа, британские солдаты. Человек 30–40. Это уже не обычная ГБР. Это все свободные на данный момент люди.
"Сюда!" — кричит "Плечо", перекрикивая шум вертолетов.
"Дополнительная информация. Группа датских солдат вытащила своего раненого снайпером товарища в какой-то дом. Они оказались прижаты шквальным огнем АМ. При попытке прорваться к ним, БТР подорвался на СВУ. Еще шесть или семь человек ранены, один — тяжело. Вы должны обеспечить эвакуацию раненых. Вопросы?"
Вопросов нет.
"У вас приоритет при посадке в вертолет. ПАШЛИ!!!" Go-go-go!
Я бегу к вертолету.
Лететь на вертолете среди бела дня посреди враждебной местности — это допустимо только в чрезвычайной ситуации. Вертолет очень уязвим для огня с земли. Я замечаю, что мы полетим на старых S-61, которые не несут никакого вооружения. Не совсем вдохновляющее.
И притом мы только в общих чертах знаем обстановку и ситуацию.
Вертолет, нагруженный егерями, взмыл над площадкой и, увеличив скорость, пошел на северо-восток от Басры, над иракской пустыней.
Время полета всего десять минут.
