Валерий Горбань - Чеченская обойма

Братишки и сестренки!

Дима совершил свой подвиг длиной в десять лет.

Давайте попробуем и мы, каждый из нас, совершить свой маленький подвиг: пройти сто или двести метров до сберкассы и перечислить любую посильную сумму на счет Дмитрия в Сбербанке. Недокупить бутылку водки в тот самый пресловутый «второй заход». Не растрынькать в погоне за дешевой безделушкой. Не проиграть «однорукому бандиту». Не подать очередному опустившемуся попрошайке.

А просто взять и поделиться своим благополучием с людьми, которые этого более чем достойны.

Дима не любит просить о помощи. Но не думаю, что он сильно обидится на меня и на всех своих новых друзей. В конце концов, на Руси принято дарить подарки новорожденному. А пока у Матвеева-младшего нет своего счета в банке, придется ему пользоваться маминым-папиным…

Счет открыт на имя Жени, поскольку ей проще посещать сберкассу.

МОСКОВСКИЙ СБ РФ. Реквизиты для рублевых перечислений:

Царицынское ОСБ № 7978/01631 Расч./сч. 30301810938000603806 В Сбербанке России Корр/счет 30101810400000000225 БИ К 044525225 ИНН 7707083893 КПП 774401001 ОКПО 00032537

Л/счет 42307.810.7.3806.4712080 Матвеева Евгения Геннадьевна

Остается только добавить, что этот материал по-прежнему актуален. Матвеевы продолжают свою борьбу за счастье и достойную жизнь. И если кто-то готов помочь им сегодня, то эта помощь не будет лишней. Особенно, если она будет выражаться в предоставленной работе. Помните: «Подарить не рыбу, а удочку»?.. Мой персональный сайт в Интернете http://vgorban.ru/ делал Дима. Хорошая работа, и другим рекомендую от чистого сердца.

Мужики

Командировки в район боевых действий — не прогулки в лесопарковой зоне. Практически все, что происходит с тобой в напряженные дни боевой работы, остается в памяти навсегда. И сами события, и цвета, и запахи, и вкусы. Но главное — это люди, с которыми сводит Ее Величество Судьба.

Встречи эти происходят по-разному.

В начале первой командировки в Чечню у нас сложилось бедственное положение с боеприпасами. ГУОШ мог выдать только крохи. В частях же Российской армии боеприпасов, в том числе и ненужных им, но остродефицитных для нас патронов к «АКМ», хватало с избытком.

Первая попытка «подкатить» к военным успеха не принесла. Солдаты ВДВ, подтянутые, молодцеватые (а ведь работали в самых опасных местах и жили в землянках), отнеслись к нам вполне сочувственно и быстро помогли добраться до командира части. Но господин подполковник, снисходительно выслушав просьбу «ментов», вместо помощи подарил страшную историю о том, как он уже однажды помог омоновцам, а его «подставили и затаскали по следствиям». Свежо предание, но верилось с трудом. Кто знает обстановку в Грозном в начале 95-го, — со мной согласится. Хотя, конечно, всякое бывало… ну да бог ему судья.

Наконец разведка в лице старшины отряда «законтачила» с морскими пехотинцами-дальневосточниками с острова Русский. Требовалось провести встречу на высшем уровне и получить «добро» командира части.

Перед тем как встретиться с ним, я спросил прапорщика — начальника склада арт-вооружения:

— Как с вашим командиром разговаривать, что он за человек?

И получил исчерпывающий ответ:

— Прямо разговаривай. Он — настоящий мужик.

И действительно, все принципиальные вопросы были решены мгновенно. А для доработки технических деталей мы послали одного из офицеров отряда, разрешив ему ради укрепления дружеских связей с братишками нарушить установленный в отряде сухой закон. Вечером наш посол вернулся в состоянии, свидетельствовавшем о невероятной сложности дипломатической работы с прапорщиками из морской пехоты. Но зато на другой день наш «Урал» вернулся, битком набитый ящиками с патронами, гранатами, «Мухами» и другими сокровищами.

Буквально через несколько дней начались активные и внезапные обстрелы нашей комендатуры, перекрывавшей боевикам выход из зеленой зоны прямо к сердцу города. Что бы мы делали полтора месяца с привезенными из дома тремя БК? Какими добрыми словами вспоминали мы в эти жаркие дни и ночи наших братьев-дальневосточников!

Так что характеристика их командира оказалась вполне точной и исчерпывающей.

И после этого случая мне не раз потом приходилось слышать, как о генералах, офицерах и рядовых бойцах, независимо от должностей и званий, их боевые товарищи говорили коротко и исчерпывающе: «Мужик!» И далеко не каждый мог в тех условиях заслужить такую репутацию!

А потому, с особенным удовольствием, я хотел бы рассказать о некоторых из тех, кто такой отзыв вполне заслужил.

Александр Романович Шулубин пришел в УВД из аппарата обкома КПСС на должность начальника политотдела. Немногие выходцы из партийных органов сумели найти свое место среди профессионалов, тем более что вскоре политические структуры в органах внутренних дел были ликвидированы. Но к этому времени руководство УВД сумело оценить неуемную энергию, незаурядные организаторские способности и обширнейшие связи Александра Романовича. А потому он был назначен заместителем начальника УВД — начальником службы тыла.

Я немного знал Шулубина еще до службы в милиции. А в должности инспектора пресс-группы пришлось поработать под его непосредственным руководством. Но наши отношения всегда ограничивались чисто служебными вопросами. Из того периода мне запомнилась, в основном, сизая мгла в кабинете «шефа»: курил он невероятно много. По-моему, даже спичками пользовался всего один раз в день, в начале, прикуривая затем сигарету от сигареты.

И вот несколько лет спустя, 1 апреля 1995 года, мы едем вместе, в одном купе железнодорожного состава, до Моздока. Я — командир ОМОНа, Александр Романович — сопровождающий от руководства УВД. В общем-то горячий, скорый на шумную расправу Шулубин держится подчеркнуто корректно, не вмешивается в мои распоряжения, лишь изредка, с глазу на глаз, подсказывая что-нибудь. Из Моздока в Грозный пошли колонной. Возглавляет всех прибывших омоновцев командир сводного отряда Иван Егорович Панарин, заместитель начальника отдела МВД, настоящий офицер и наш первый боевой наставник, в этот период практически не вылезавший из чеченского пекла. С появлением Панарина совпало исчезновение многих сопровождающих. Их логика проста: «Мы отряд довезли, передали новым руководителям, ответственности больше не несем, и делать нам в Чечне нечего». В Грозном, после напряженного марша и первой ночевки под звуки стрельбы и взрывов, сопровождающих остались единицы.

Судьба свела в одной комендатуре наш и владивостокский ОМОНы. Сопровождающий приморцев замначальника УВД края, участник событий в Афганистане Валерий Иванович Яшин и наш Александр Романович были до смешного непохожи друг на друга. Первый — подчеркнуто спокойный, крепкого сложения и с уверенными повадками опытного солдата. Второй — подвижный, моторный, всюду успевающий и без всяких комплексов заявивший: «Я в военных делах ничего не смыслю, ты — командир, вот и командуй. А я своим делом займусь…» Но двух полковников роднило одно: пока последний боец не лег на персональную кровать, пока не было организовано приготовление нормальной пищи и не определился четко порядок несения службы, они оставались в Чечне, мотались по штабам, учреждениям местной администрации, блокпостам. Оставались, прекрасно понимая, что не только любой день, но и любая минута, любая поездка по стреляющему городу могут оказаться последними. Их помощь на первых порах была просто неоценимой, она позволила командирам заняться главным делом: продумать и организовать боевую работу с минимальным риском для личного состава.

Не обошлось и без веселых эпизодов.

В ГУОШе подписываю заявку на радиостанции. Недовольный чем-то тыловик начинает фыркать «через губу» и неосторожно заявляет:

— Нет от вас покоя, ходите тут и ходите!

Шулубин, зашедший в этот момент в кабинет, немедленно взрывается и, налившись багровой кровью, обрушивается на чинушу:

— Вы как разговариваете с боевыми офицерами! Люди жизнью рискуют, под пулями службу несут! Вы за что тут деньги получаете? Смотри ты, переутомился!

Завершается тирада грозным:

— Где тут начальник тыла, что у него за бардак? Хотя зачем он мне нужен? Пойду поговорю с Бабаком.

Романыч удаляется «разбираться» с начальником ГУОШа. А перетрусивший тыловик робко спрашивает у нас:

— Кто это?

Положение у наглеца действительно было затруднительное. Все в камуфляже, все без знаков различия. Можно нарваться и на руководителей группировки, и (бывало и такое) на заместителя министра. Наш старшина мгновенно просчитывает ситуацию и не отказывает себе в удовольствии слегка порезвиться: