Александр Прозоров - Присяга Российской империи

— Но мне нужно как-то выйти на чеченцев?

— Давайте зададим этот вопрос нашему дорогому гостю, — покачал головой император. — Насколько мне известно, он уже поднялся…

Хозяин дома отошел к небольшому столику под экраном, нажал кнопку на телефонном аппарате и негромко произнес:

— Пригласите ко мне шейха Саддама-Юсуфа. Скажите, нам необходимо срочно решить один вопрос.

Старик появился в зале минут через десять, старомодно поклонился, прижав правую руку к груди. Он оставался все в том же халате, в котором молился на улице и в той же чалме. Вот только очки вместо прозрачных, в тонкой металлической оправе, были заменены на крупные, в тяжелой роговой оправе и слезка затемненными коричневой дымкой стеклами.

— Как вы отдохнули, уважаемый? — дружелюбно развел руки хозяин дома. Надеюсь, наша кухня не обманула ваших ожиданий, а постель оказалась достаточно мягкой?

— Благодарю вас, ваше величество, — поклонился муфтий еще раз. — Еда была вкусной, постель ласкала мои старые кости, а утро ознаменовалось приятной беседой с умным человеком…

Старик улыбнулся Илье одними губами, а в глазах заплясали веселые огоньки. Ралусин закашлялся.

— Да, простите, — спохватился Павел. — Я бы хотел представить вам, уважаемый шейх, майора Илью Юрьевича Ралусина, прекрасного человека и достойного офицера. А это, Илья Юрьевич, муфтий Камский и Волжский Абдо Саддам-Юсуф.

— Да мы уже знакомы, ваше величество, — признал шейх. — Сей юноша, как и я, имеет похвальную привычку вставать до первых лучей и встречать рассвет под открытым небом.

— У майора Ралусина есть еще довольно много положительных качеств, уважаемый Абдо Саддам-Юсуф, — кивнул государь, — и поэтому именно ему я предполагаю поручить разрешение нашей общей проблемы. Мы вчера еще раз обсудили переданные вами обещания Идриса Нохчия, и пришли к выводу, что они заслуживают внимания. В последние недели он начал проявлять просто невероятную активность, выпрашивает деньги у всех, у кого только можно — у саудитов, британских общественных организаций, во французских фондах, в американских… Если ему не удастся предъявить хоть что-то в оправдание потраченных средств, у чеченца могут возникнуть очень, очень большие проблемы. Мы подозреваем, что он смог добыть ядерный боеприпас и надеется доставить его в Россию, взорвав либо в устье, либо в густозаселенных верховьях Волги.

— Да, ваше величество, — согласился шейх, — именно эта тревога и подтолкнула меня к путешествию в Женеву.

— Я намерен послать майора в Соединенные Штаты, уважаемый, чтобы он смог на месте провести разведку, попытался получить точные данные о боеприпасе, а также выяснил его местонахождение и принял меры к уничтожению.

— А вот это крайне неудачная мысль, ваше величество, — покачал головой старик, извлек из кармана сандаловые четки и принялся их неторопливо перебирать. По залу пополз приятный запах благовоний. — Юный офицер мало похож на правоверного и вряд ли сможет даже приблизиться к Идрису. Чеченцы очень недоверчивы и несомненно ожидают сопротивления от спецслужб. В лучшем случае юношу просто не подпустят, в худшем — убьют.

— Да, разумно… — Павел перевел взгляд на Ралусина. — А что, если мы дадим ему легенду курьера? Допустим, он доставляет деньги, пожертвования российских мусульман, собранные для Идриса? Неужели чеченец откажется от лишнего, скажем, полумиллиона долларов? Если условием передачи денег будет требование представить доказательство владения атомной бомбой, мы убьем сразу двух зайцев: подведем майора к цели и получим сведения о боеприпаса.

— Мы убьем только одного, с позволения сказать, зайца. И им будет этот юноша. От того, что у него появятся деньги, ваш офицер не станет похож на правоверного. А всякого рода вопросы только подвигнут чеченцев быстрее принять решение.

— Да, — кивнул император, — это тоже правильно. А что, если он будет действовать от вашего имени? Вы разрешите ссылаться на вас?

— Идрис позвонит ко мне домой и сообщит, что я очень сильно ошибался в своем посланце.

— Но что же делать?! Мы не можем пустить все на самотек! Подборка агента, удовлетворяющего всем условиям, составление для него надежной легенды займут слишком много времени. А как раз времени у нас и не хватает. Может быть, вы можете подсказать?

— Самый надежный способ усыпить бдительность чеченцев, это послать человека, который никак не вызовет их подозрений. Настоящего, уважаемого, немолодого мусульманина, который никак не может быть сотрудником чьих-либо специальных служб…

— Простите, шейх, — покачал головой Павел, — но у меня рука отсохнет, если пошлю на столь опасное предприятие пожилого, заслуженного человека.

— Пожилой человек помолится за вашу руку, ваше величество, — снисходительно улыбнулся муфтий. — Однако он должен заметить, что, в отличие от вашего офицера, для него данное предприятие совсем не опасно.

— Это почему? — удивился государь.

— Возраст, ваше величество, — пожал плечами старик. — Чем я рискую? Мне осталось совсем немного, и я предстану перед лицом Аллаха. Мне уже давно приходится думать о том, что я скажу ему о своем земном пути. То, что я всегда искренне молился ему и призывал других своему примеру? И с верой в сердце умер в своей постели? Это достойно мусульманина, но не есть высшая добродетель. Я бы хотел сказать ему: «Я молился тебе всю жизнь, о Великий, и умер, спасая своих братьев от крови и позора». Боюсь, другого случая заслужить столь почетную кончину мне не представится.

— Я бы предпочел остаться в живых, — не выдержал Илья.

— Разумеется, — кивнул муфтий. — Язычникам свойственно цепляться за жизнь земную и опасаться жизни небесной.

— Илья Юрьевич — боевой офицер! — вступился за Ралусина император.

— Охотно верю. Но это означает только то, что он способен справиться со своим страхом, но не избавиться от него, — спокойно кивнул старик. — Однако, давайте поговорим о Идрисе. Он не может не верить мне, поскольку именно мне пришлось получать его требования о помощи в его нечестивой борьбе. У него не вызовет подозрений, если я лично привезу ему пожертвования, у него не вызовут подозрения мои расспросы о том, действительно ли «пламя гнева», которое он собирается возжечь, будет всепожирающим. И, что самое главное, у него не вызовет подозрений, если пожилой и уважаемый человек, вроде меня, имеющий с собой крупную сумму, возьмет с собой в дорогу телохранителя… — муфтий окинул Ралусина оценивающим взглядом. — …и бывший офицер, пусть даже русский и язычник, на эту роль вполне подойдет. Умелых, но безработных офицеров сейчас в России хватает.

— А что я скажу вашим прихожанам, если приехавший ко мне муфтий внезапно сгинет без всяких следов?

— Я позвоню и предупрежу, что намерен посетить Штаты, — пожал плечами шейх. — Так что в этом отношении ничего сложного не предвидится. Вам доверяют, ваше величество, можете не сомневаться. И перестаньте размышлять над тем, как вежливо отказаться от моей помощи. В этом деле вам без меня не обойтись.

— Но, уважаемый, — осторожно начал Павел, — я не могу посылать священника и пожилого человека в пасть дьяволу.

— Придется, — кивнул муфтий. — Такая ваша доля, правитель, посылать других на смерть, пусть даже вопреки требованию совести. Смиритесь, и делайте свое дело.

Император хотел возразить что-то еще, но, встретившись со спокойным взглядом священнослужителя, передумал и отошел к столу, вдавил кнопку связи:

— Олег? Найдите Константина Римовича. Пусть обеспечит визу майору Ралусину и шейху Саддам-Юсуфу в Соединенные Штаты, и билеты на ближайший рейс, как только документы будут подготовлены. Откройте банковскую карточку, положите на нее миллион долларов.

— Миллион? — удивился шейх.

— Да, — кивнул Павел. — Уверен, подобная сумма заставит Идриса Нахчи проявить предельную вежливость и открытость. Надеюсь, вы не думали, что я заставлю вас тащить чемодан денег через несколько границ? Покажете карточку, дадите возможность проверить счет. Для получения всей суммы или ее части достаточно знать код. А дадите вы его, или нет, зависит только от вас, уважаемый шейх. Пусть чеченец постарается вас уговорить.

— Он расскажет мне все, — пообещал муфтий.

— А вам, Илья Юрьевич, — вздохнул император, — я должен усложнить задачу. Вы должны любой ценой остановить бандита и сохранить жизнь моего гостя. И запомните: никакой неудачи быть не должно! Ставки в данной ситуации слишком велики. Поэтому я запрещаю вам потерпеть поражение, майор. Запрещаю!

Авиалайнер «Боинг 707», компания «British Airways», Атлантический океан, 18 декабря 1999 г. 12:20

— What you wish for dinner? (Что желаете на обед?) — вежливо поинтересовалась стюардесса.