Александр Авдеенко - Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи
- Я тоже, товарищ полковник. - Зубавин скупо улыбнулся.
- Не верю. Не весеннее у вас настроение. - Шатров опять - видимо, это было его привычкой - насмешливо прищурился. - Что, «Колумбус» не позволяет радоваться?
- Он, товарищ полковник!
- Это вы зря, Евгений Николаевич. «Колумбус» и у меня в печенках сидит, а я, видите, не унываю, нахожу время и весной насладиться. А как же иначе! Да если бы я каждый раз, когда в мои руки попадало сложное дело, унывал, то и жизни бы мне не видать! Все тридцать семь лет моей работы в органах меня допекал какой-нибудь «Колумбус». И все-таки я не забывал смотреть и на солнышко, цветочки нюхал, влюбился, женился, детей вырастил. Почти под каждое воскресенье мчался на какую-нибудь глухую речушку, рыбачил, варил уху, жег костер, выпивал чарку, пел песни… Вот так!.. - Шатров вдруг откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и густым, сочным басом затянул:
Реве та и стогне Днипр широкий,Сердитый ветер завыва…
Оборвав песню, он открыл глаза и повернул к майору смеющееся, тронутое морщинами, доброе и умное лицо:
- Вот какие мы, старики, а вы…
- Значит, дело «Колумбуса» оказалось более сложным, - возвращая полковника к прежнему разговору, серьезно сказал Зубавин. - А я-то думал, что все сложности остались позади, особенно после ареста Кларка и его признания.
- Далеко не все, Евгений Николаевич! - Шатров выпрямился, сел поудобнее. Лицо его стало строгим, а взгляд сосредоточенным. - Разве хозяева Кларка примирятся с тем, что он потерян? Разве шеф «Юга» оставит Закарпатье без своей резидентуры? Он наверняка уже принял самые энергичные меры, чтобы вернуть утраченные позиции и завоевать новые.
- Это я понимаю, товарищ полковник. В деле «Колумбуса» меня беспокоит в основном то, чего мы не додумали, упустили.
Машина мчалась по солнечному пустынному шоссе на полной скорости. Несмотря на то что Зубавин вел с Шатровым важный разговор, он без труда, по давней привычке, автоматически справлялся со своими шоферскими обязанностями.
- Да, в деле «Колумбуса» у вас немало упущений, - говорил Шатров. - Этот мерзавец Дзюба не должен был свалиться в пропасть. Вы, конечно, не знали, что Дзюба является резидентом, но разве это может служить оправданием? Мы с вами должны были в свое время узнать его истинное лицо. Преждевременная смерть Дзюбы - наша серьезная оплошность, промах номер один. Мы упустили возможность выявить всех агентов, которые работали на резидента. Скибан, конечно, был не единственным помощником Дзюбы. И как мы ни будем трясти это дерево, на землю не упадет с него ни один плод. Рядовой агент не мог знать, кто еще работает на резидента. Значит, остальные агенты гуляют на свободе, ждут нового хозяина.
Шатров говорил спокойно, как бы размышлял вслух. Ни в его взгляде, ни в выражении лица, ни в голосе не было и намека на свое превосходство. С майором Зубавиным разговаривал не начальник из центра, не учитель, экзаменующий ученика, а его соратник, имеющий большой опыт и располагающий более полными, чем Зубавин, данными.
- Ну, а какой второй наш промах? - спросил Шатров.
- Неудавшийся арест Кларка на Железнодорожной улице, - сказал Зубавин.
- Еще? Промах номер три?
- Мы не установили, через кого были пересланы за границу документы убитого Ивана Белограя.
- Эту вину вы берете на себя напрасно. Ведь Дзюба погиб прежде, чем мы поняли его роль.
- И эту тайну он унес с собой. Значит, кто-нибудь из яворских агентов может в любой день получить из своего разведцентра директиву выполнять функции резидента.
- Неужели Кларк не знал, как были пересланы ему документы Белограя?
- Клянется, что не знал, получил их из рук Джона Файна.
- Врет!
- Возможно. Ну, а еще какой же ваш промах? - И, не дожидаясь ответа, Шатров сказал: - Орденскую ленточку с шифровкой, которую Кларк вручил машинисту Гойде, все-таки надо было послать сообщникам Кларка, предварительно подменив и написав на ней свое донесение: «Закрепился, мол, как предусмотрено. Приступил к работе…» и так далее. Взяли бы эту ленточку тиссаварские сообщники Кларка с надгробной плиты, и мы имели бы возможность однажды пополнить компанию «Колумбуса» еще каким-нибудь наймитом Джона Файна, узнать дальнейшие планы «руководителя закарпатского направления». В общем, недоделок много, товарищ Зубавин. Но… - Шатров неожиданно улыбнулся, и по его лицу, как и в первые минуты разговора, побежали веселые, добрые, «отцовские» морщины, - несмотря на все это, ваши действия в основном одобрены. Что же касается недоделок, мы их ликвидируем сообща. Я приехал надолго. Буду здесь до тех пор, пока не завершим дело «Колумбуса» и не определим круг тех лиц, кто попытается осуществлять новый план Артура Крапса.
- Новый план Крапса? - Зубавин резко повернул голову к полковнику.
- Да, Евгений Николаевич. Наш супротивник ударился в яростную амбицию и решил хорошенько проучить нас. Артур Крапс собственноручно построил некий хитроумный план завоевания Явора своей агентурой и назвал его, ни больше ни меньше, как «Горная весна». - Шатров засмеялся. - Он хоть и «Бизон», но разбирается, когда цветут цветочки, а когда желтеют и опадают листья.
- «Горная весна»?.. Что же это за план и когда его будут осуществлять?
- Многого хотите, майор! Скажите спасибо и за то, что вам стало известно. Ничего, решительно ничего мы не знаем больше… Что, генерал Громада дома?
- Был вчера в Яворе, а сегодня - не знаю.
- Если генерал дома, попросим его к себе и помудрствуем втроем. Ну, а теперь прибавьте скорость, Евгений Николаевич. Еще немного, еще! Вот так, хорошо.
Вечером на тихой Киевской улице, в просторном кабинете начальника райотдела МГБ, собрались генерал Громада, полковник Шатров и майор Зубавин. Они разместились за длинным, покрытым зеленым сукном столом. Чуть наклонившись в сторону начальника погранвойск, Шатров заговорил певучим своим баском:
- Товарищ генерал, у меня есть к вам ряд вопросов.
Громада вплотную придвинул к столу дубовое кресло, в котором с трудом помещалось его богатырское тело, сердито пососал жарко раскуренную трубку и, разогнав рукой табачный дым, внимательно взглянул на полковника.
- Не зафиксированы ли в последнее время случаи наблюдения за каким-либо участком границы? Я имею в виду агентов Крапса. Возможно, они уже занялись изучением местности, разведкой дорог и переправ?
- Нет, ничего такого не замечено.
- В последние дни, насколько мне известно, случаев перехода границы тоже не было? Полная тишина, мир и благодать?
- Да, пока тихо.
Бугристые надбровные дуги полковника Шатрова побагровели.
- Оперативная пауза. Затишье перед бурей. Согласны?
- Возможно.
- Выходит, нет решительно никаких признаков того, что противник готовит крупную операцию?
- Да, никаких. Кстати, товарищ Шатров, вы можете еще что-нибудь сказать об этой новой затее Крапса - «Горная весна»?
- Я уже вам докладывал, товарищ генерал, нам известно только то, что такая операция готовится. А какими средствами, какими людьми она будет выполняться, каково ее направление, какова цель, - это пока неизвестно.
- А Кларк? Прощупывали вы его?
- Кларк исписал листов сто бумаги, но ни одной его строчке верить нельзя. Врет, конечно, строит правдоподобные прогнозы. Надеется заслужить прощение, оттянуть время, избежать военного трибунала.
- И ни за один из его «прогнозов» нельзя зацепиться?
Полковник Шатров на мгновение задумался.
- Есть один, достойный внимания, - сказал он. - Кларк утверждает, что и эта новая операция будет осуществляться на территории яворского узла. Впрочем, в этом я и сам был уверен. Яворское направление для бизоновской разведки не случайное. Сколько будет существовать капиталистический мир, столько будет продолжаться и тайная атака на Явор. Согласны?
- Да, - ответил Громада. - Яворский участок мы усиленно охраняем. Бизоновцы не раз могли почувствовать это на собственной шкуре. И все же сомнительно, что именно теперь, после провала Кларка, они могут опять сунуться на яворском направлении.
- Вот-вот! - оживился Шатров. - Планируя свою операцию, Артур Крапс был уверен, что мы в ближайшее время не ждем прорыва на Явор. - Шатров круто повернулся к Зубавину, который, наклонив голову, что-то усердно рисовал на большом листе бумаги. - А почему вы молчите, товарищ майор? Какое ваше мнение?
- Я согласен с вами, товарищ полковник, но «Бизон» может избрать и другое направление.
- Вот так мнение! Что-нибудь более определенное вы можете сказать?
- Не имею пока оснований.
- Хорошо. На чем же мы все-таки остановимся? Явор или какой-нибудь другой пункт?
Громада с шумом отодвинул кресло от стола, легко поднялся и, оставляя за собой густые облака табачного дыма, зашагал по кабинету из угла в угол. Шатров и Зубавин молча ждали. Громада остановился перед картой Закарпатья, хлопнул ладонью по ее верхнему правому углу, решительно объявил:
