Леонид Анцелиович - Неизвестный Хейнкель. Предтеча реактивной эры

Предлагался новейший мотор «Даймлер-Бенц» DB 601, который еще даже не поступил в серийное производство, но уже демонстрировал мощность в 1100 л.с.

Этой теме дали название «Проект 1035». Эрнст дал команду Шварцлеру начать выпуск рабочих чертежей и подписал Программу экспериментальных работ по машине, главным разделом которой была отработка испарительных систем охлаждения воды и масла.

Разработка рабочих чертежей и их последующие изменения, постройка первых опытных самолетов, экспериментальные исследования и доработка охлаждающих систем слились в один непрерывный процесс, который Эрнст Хейнкель отслеживал с присущим ему азартом. А сюрпризы следовали один за другим. То оказалось, что мотор выделяет намного больше тепла, чем рассчитывали. То температурные напряжения от нагревающихся панелей крыла деформировали его. Он разрывался между несколькими новыми и очень важными темами, над которыми одновременно работали три его завода и конструкторское бюро.

Особое требование Эрнста при разрабоке чертежей — минимальный вес конструкции и производственная технологичность. Именно по этим параметрам обошел его Мессершмитг. Теперь он рассчитывал взять реванш. Весовой контроль чертежей и готовых деталей был жестоким. Но главную экономию веса обеспечили конструкторские решения. Никаких стыков крыла. Оно целиковое, с одним лонжероном и работающей обшивкой. Просто пристыковывается снизу к фюзеляжу. От привычной моторамы отказались, ее функции выполняли силовые боковые панели носовой части фюзеляжа. Топливо размещалось в четырех баках, расположенных за главным лонжероном. Баки занимали 45 % размаха крыла и вмещали 345 л бензина.

Снижение трудоемкости производства серийного самолета было задачей № 2 с самого начала выпуска рабочих чертежей. По сравнению с предыдущим истребителем Не-112 число деталей уменьшилось в два раза и многократно возросло число стандартных изделий. Количество заклепочных соединений уменьшилось более чем в два раза.

Два инженера завода в Маринехе, братья Буттер, изобрели взрывную заклепку. В тех местах конструкции агрегатов, где невозможно подойти с поддержкой, ставили односторонние взрывные. Буттеры умудрились в продольное сверление стержня заклепки со стороны его торца залить такое количество взрывчатого вещества, что после его подрыва от контактного нагрева стержень у торца разбухал настолько, что надежно стягивал пакет и фиксировал соединение. Эти взрывные заклепки впервые были применены на опытных истребителях «Проекта 1035».

Много лет спустя Эрнст Хейнкель любил рассказывать, как он продал лицензию на эти заклепки американцам в 1940 году:

«Прямой телефонной связи с Америкой не было. Переговоры велись из Милана, где у телефона находились: представитель Хейнкеля, итальянский посредник, американский консул в Милане и директор банка Милана. На другом конце провода в Нью-Йорке были: директор американской компании «Дью Пойнт», который покупал лицензию, консул Германии в Нью-Йорке и представитель Дойче-банка. Полтора часа эти джентльмены потратили на то, чтобы представиться и удостовериться в аутентичности документов. Затем из Нью-Йорка сказали:

— У нас чек на 250 тысяч долларов, и мы готовы его передать консулу Германии для компании Хейнкеля. Вы готовы одновременно передать техническую документацию нашему консулу в Милане?

— Мы согласны, — ответили из Милана.

На этом сделка была совершена к удовольствию обеих сторон».

Все конструкторские решения и технологические находки позволили значительно снизить количество человеко-часов, потребное для производства нового истребителя Хейнкеля.

Первый летный прототип истребителя стоял в сборочном цехе почти готовый, когда в конце октября

1937 года Эрнст решился письменно уведомить Удета, что он выполнил обещание и построил «суперистребитель». Вскоре от него пришел контракт на три опытные и десять предсерийных машин. Эрнст также выбил для этого истребителя круглый номер. В Министерстве авиации ему присвоили обозначение Не-100.

Эрнст был уверен, что его новый самолет даже со стандартным мотором DB 601 покажет более высокую скорость, чем все состоящие на вооружении истребители, и с нетерпением ждал начала его заводских летных испытаний.

На заводском аэродроме в Маринехе новый истребитель готовили к первому вылету. В эти морозные и снежные дни летчик-испытатель не вылезает из кабины, привыкая к новейшему интерьеру. Назавтра обещали солнечную погоду, и уже сегодня приступили к расчистке длинной полосы. Завтра будет летный день и будут проводиться сдаточные испытания накопившихся за время непогоды бомбардировщиков. Все так хотели поднять в воздух этот истребитель к 50-летнему юбилею любимого босса.

Он взлетел 22 января 1938 года, за два дня до юбилея Эрнста, и на всех этапах первого полета — взлете, маневрировании в зоне и во время посадки — продемонстрировал вполне приемлемые характеристики. Правда, герметичные панели крыла перегревались. Пришлось увеличивать их размеры и толщину обшивки. Но машину быстро вернули на аэродром, и 1 апреля она перелетела в Рехлин на суд военных летчиков.

Летом в Рехлине летали уже на двух истребителях Хейнкеля без радиаторов, которые развивали на высоте скорость больше 650 км/ч и были устойчивы на пробеге благодаря широкой колее шасси. Но перегревы мотора случались часто, и генерал Удет не спешил принимать истребитель на вооружение. Зато для шантажа соседей его можно было использовать по полной программе.

Звонок по телефону застал Эрнста в его кабинете на заводе в Варнемюнде. Генерал Удет просил его быть в субботу, 20 августа 1938 года, на его заводе в Ораниебурге — ожидается показ командующему ВВС Франции генералу Вюлемину и его штабу. Кроме этого, пятый опытный истребитель Не-100, который проходит заводские летные испытания в Маринехе, должен в десять утра того же дня стоять на полосе, готовый по команде лететь на аэродром Ораниенбурга и сесть там. Пилот получит все необходимые инструкции.

Спектакль перед французами был разыгран как по нотам. Эрнст Хейнкель находился в толпе встречающих высших офицеров во главе с Мильхом и Удетом. После того, как французов провели по огромным цехам завода, им показали заготовленное аэрошоу. Пустой бомбардировщик Не-111 выделывал в воздухе невероятные фигуры, затем он выключил один двигатель и показал французам, что и на одном он может летать также успешно. Полет Не-111 произвел ошеломляющее впечатление. Впечатлили французов и десятки выставленных на стоянках, уже сданных заказчику, таких же машин. А когда французам показали многочисленные новейшие, прекрасно оборудованные бомбоубежища, недосягаемые для их фугасных бомб, то у генерала Вюлемина вырвалось: «Боже милостливый!»

Но кульминация спектакля была впереди. Удет приглашает генерала Вюлемина в свой тихоходный «Шторх», чтобы показать ему весь авиационный завод с высоты птичьего полета. Как только они взлетели, самый молодой летчик-испытатель Хейнкеля, двадцатитрехлетний шваб Ганс Дитерле, сидящий в кабине истребителя Не-100 V-5 в Маринехе, получает команду: «Лети». Его время полета до Ораниенбаума — двадцать минут. Подробно проинструктированный, он знает, что делать.

Самолет Удета медленно заходит на посадку. Вдруг генерал Вюлемин, сидящий в правом кресле, взглядом опытного летчика замечает, что справа им наперерез на огромной скорости несется истребитель. Он, как тень, прошипел перед носом их самолета, сделал красивую горку и, мягко приземлившись, подрулил к толпе гостей и хозяев. Затем совершил посадку и Удет. Но французы уже кинулись к истребителю и начали его рассматривать со всех сторон. Началась импровизированная пресс-конференция Мильха, которую он открыл, повернувшись к Вюлемину и затем к Удету:

— Это новейший истребитель Германии. Скажите мне, Удет, как обстоят дела с его массовым производством?

— Второй конвейер уже работает, а третий заработает через две недели, — невозмутимо ответил Удет, закатив к небу глаза.

Тут Удет перехватывает недоуменный взгляд Хейнкеля, тащит его за рукав в сторону и зло шепчет: «Иногда надо дуть в свою трубу вместе со всеми!»

Это было время так называемого «судетского кризиса», когда Германия объявила о намерении силой присоединить населенную немцами Судетскую область Чехословакии, оказавшись на грани войны с этой страной, а также с поддержавшими ее Англией и Францией. Заявив о готовности воевать за Судеты, Гитлер откровенно блефовал: к большой войне сразу с тремя европейскими государствами ни армия, ни Люфтваффе не были еще готовы.