Антони Пири - Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии. Операция «Бернхард» 1941-1945
— Пожалуйста, помедленнее. Мы не спешим.
— Хорошо, но чем раньше мы покончим с этим, тем будет лучше.
Они снова проезжали те же самые места, которые всего пару дней назад так радовали взгляд под солнечными лучами, что заставили Гертруду петь. Теперь окружающий ландшафт имел, скорее, похоронные тона. Никто не говорил, каждый чувствовал себя напряженным и подавленным. Швенд, раздав всем сигареты, попытался разрядить обстановку. Камбер жадно затянулся дымом. Только Главана, казалось, никак не волновало происходящее.
Они ехали через фруктовые сады, когда двигатель машины вдруг громко застучал.
— Что случилось с машиной? — с беспокойством спросил унтерштурмфюрер.
— Ничего страшного. Мне придется остановиться ненадолго, чтобы посмотреть, что с двигателем, пока мы совсем не заглохли.
Машина продолжала движение под ровными рядами яблоневых деревьев, с листьев которых все еще падали капли воды, хотя дождь уже кончился. Мотор машины застучал громче, и Главан предложил:
— Будет лучше, если мы сделаем остановку и посмотрим, что случилось.
Он свернул с дороги на боковую дорожку и остановил машину.
— Можно нам пройтись и размять ноги? — спросил Камбер.
— Как угодно, только недолго.
Первые робкие лучи солнца пытались прорваться сквозь завесу туч. Швенд и Камбер вместе прогуливались под яблонями. По дороге Швенд протянул арестованному сигарету и негромко проговорил:
— Это может быть вашим шансом. Я иду обратно. — Он зажег сигарету, обернулся назад и прокричал Главану: — Случилось что-то серьезное?
Не поднимая головы из-под капота, Главан ответил:
— Не думаю. Сейчас я заведу машину и посмотрю.
Он открыл водительскую дверь и склонился над рулем.
В это время Камбер отходил все дальше в туман, окутавший яблоневые деревья. Двигатель завелся, но продолжал работать все с тем же шумом. Главан снова наклонился под капотом. Унтерштурмфюрер встал рядом с водителем. Камбер обернулся и, увидев, что только Швенд смотрит в его сторону, бросился бежать. Он успел пробежать несколько шагов, когда Главан вдруг вынырнул из-под капота, достал пистолет и прицелился.
— Не стреляйте! — закричал Швенд. — Предупредите его, пусть он вернется!
В ответ Главан быстро расстрелял всю обойму. Камбер, вскрикнув, споткнулся и, упав, вытянулся на мокрой земле.
— Я же сказал вам не стрелять, — сердито выговаривал Швенд Главану.
Унтерштурмфюрер подошел к Камберу, внимательно посмотрел на распростертое тело и небрежно перевернул его носком сапога.
— Сейчас уже поздно беспокоиться о нем, — проговорил эсэсовец.
Не обращая на него внимания, Швенд и Главан продолжали громко переругиваться.
— Вы убили его в спину! — с горечью воскликнул Швенд.
— А что я, по-вашему, должен был делать? Попросить его повернуться, а потом стрелять? Вряд ли это было бы лучше.
Унтерштурмфюрер прищурился, потом полез в карман и достал оттуда лист бумаги и ручку.
— Все в порядке. Арестованный был убит при попытке к бегству. Я так и напишу в своем рапорте.
Главан полагал, что все разрешилось замечательно, справедливость восторжествовала. Громкий шум двигателя заглушил выстрелы. Он снова выключил зажигание, полез в багажник и вытащил оттуда два куска брезента. Вместе с эсэсовцем они подошли к убитому. Когда они грузили изрешеченное пулями тело на брезент, Главан с кривой усмешкой заметил:
— Теперь, когда здесь пролилась кровь, яблоки будут расти лучше.
Вместе с унтерштурмфюрером они убрали следы крови с земли и, плотно обернув труп брезентом и сложив его, чтобы он поместился в багажник, понесли тело назад к машине. Бросив тело в багажник, Главан с эсэсовцем снова сели в машину. Швенд стоял в стороне и нервно курил. Наконец, Главан завел машину и раздраженно крикнул ему:
— Вы едете или остаетесь?
Не говоря ни слова, Швенд открыл заднюю дверь и уселся на место, которое всего несколько минут назад занимал Камбер.
Казалось, машину тяготил груз, который ей пришлось перевозить. Медленно, как катафалк, она двинулась прочь из фруктового сада. Вскоре снова по дороге застучали капли дождя, видимость ухудшилась, покрытие стало ненадежным. Огромные мокрые тополя, выстроившись в ряд вдоль обочины, скорбно провожали осторожно продвигавшуюся прочь машину. Унтерштурмфюрер дремал. Швенд, плотно сжав губы, полностью погрузился в свои мысли. Только Главана, казалось, никак не тронуло произошедшее.
Извилистая дорога вскоре привела путников в небольшой поселок под названием Лана. Главан оглянулся, чтобы завязать разговор, но заметил, что унтерштурмфюрер спит, а Швенд отрешенно уставился в окно. Он остановил машину напротив городской церкви, большого темного здания за каменным забором. Главан вышел из машины, притворив за собой дверь. Унтерштурмфюрер, очнувшись ото сна, поспешил за ним на церковный двор. Они быстро разыскали там пожилого человека, который, не обращая внимания на дождь, прогуливался вдоль могил. Главан вежливо спросил его:
— Подскажите, где нам найти могильщика?
— Я и есть могильщик.
— Вы могли бы вырыть могилу прямо сейчас?
— А когда похороны?
— Похороны тоже состоятся прямо сейчас.
— А у вас есть разрешение на покупку могилы?
— Нет, — растерянно признался Главан.
— Без разрешения похороны запрещены, — сварливо заметил могильщик.
— Но у нас особый случай. Мы ехали в Бозен, когда вдруг услышали выстрелы. Мы вышли из машины и обнаружили умирающего мужчину. Мы пытались помочь ему, но было уже слишком поздно. Мы решили не оставлять тело там и привезли сюда, чтобы похоронить по-христиански. Неужели вы нам не поможете?
— Я не такой дурак, — раздраженно ответил старик, — и я ничего не могу сделать для вас без разрешения.
Главан вынул из кармана несколько банкнотов, но и возможность получить взятку не сделала старика сговорчивее. На похороны необходимо иметь разрешение. В конце концов, Главану пришлось смириться с этой мыслью, и он отправился на поиски нужной бумаги. Могильщик направил Главана к мэру.
Мэр наотрез отказался помогать немцам, не имея на руках данных медицинского освидетельствования трупа. С трудом, но все же удалось найти и доктора, но он отказался покинуть пациентку, у которой сложно протекали роды. Доктор прибыл на место только ближе к вечеру. Это был веселый жизнерадостный толстяк. Он шумно поприветствовал собравшуюся компанию возгласом: «Я только что помог появиться на свет прекрасному малышу весом восемь фунтов. А теперь покажите мне, где этот покалеченный труп?»
Доктору показали тело Камбера, которое он некоторое время осматривал, а затем объявил:
— Смерть наступила от многочисленных пулевых ранений в спину и в голову. Как мне кажется, этого человека казнили. Мне уже приходилось видеть десятки подобных трупов, в основном, как я полагаю, это было дело рук партизан. Но мне нужно бежать, я и так уже опоздал к обеду.
Но мэр не позволил ему удалиться:
— На какое имя выписывать разрешение?
— Не имею представления, на нем нет никаких отметок, по которым этого человека можно было бы опознать.
Мэр безуспешно рылся в книгах, пытаясь найти ответ на интересующий его вопрос, пока доктор не взмолился:
— Ради бога, поставьте вместо имени «Неустановленое лицо» или просто «Неизвестный», а мне позвольте отправиться домой. Моя жена сживет меня со света за опоздание.
Наконец, получив вожделенный документ, немцы вернулись на церковный двор. Могильщик, надев очки, сначала внимательно изучил документ, а потом скрупулезно перенес данные оттуда в церковную регистрационную книгу. Потом он, наконец, приступил к работе, но делал это так медленно, что Главан, отбросив притворную вежливость, закричал:
— Эй вы, давайте сюда лопату, я помогу!
Он копал как бешеный и, когда небольшая яма была готова, потребовал:
— Давайте положим его сюда и закончим на этом!
— Но мы должны похоронить его с должным уважением, как христианина, — запротестовал старик.
— Мы и так уже потеряли на это добрую половину дня! — раздраженно крикнул Главан. — А теперь делайте, как я говорю. После того как мы уедем, можете поступать как хотите.
С помощью унтерштурмфюрера он опустил труп в узкую яму, и вдвоем они быстро забросали могилу мокрой после дождя землей. Могильщик стоял рядом и, будто обращаясь к самому себе, вслух читал немногие известные ему молитвы, которые произносят на похоронах. После того как закутанное в брезент тело было покрыто тонким слоем земли, Главан и эсэсовец воткнули лопаты в землю. Главан достал плотную пачку банкнотов, которую вложил в карман могильщика.
— Молитесь за его душу, — попросил он и в сопровождении унтерштурмфюрера отправился к машине.
