Александр Тамоников - Истребитель майданов
– Уж не хочешь ли ты сказать, что по любви?
– Именно это я и хочу сказать. Я полюбила тебя сразу, как только увидела. В это действительно невозможно поверить, но так оно и есть.
– Ладно, оставим этот разговор. Полюбила – не полюбила – неважно. Главное, ты со мной, а я с тобой. А вот слева, кажется, детский сад. Этот?
– Да.
Градоверов припарковался у старого тополя.
– Я быстро, Миша, – сказала Ольга и вышла из машины.
Градоверов проводил ее взглядом.
«Да уж, поторопись! – подумал он. – Из Москвы надо выбраться как можно быстрее. Гляди ж ты, влюбилась она, видите ли! А врать не умеет, не научилась. Говорила и краснела. Вот и вся любовь. Легла бы под кого угодно, лишь бы уйти от нищеты и одиночества. Уйдешь, Ольга Андреевна, ото всего на свете. Пацаненка жалко, но куда ему без матери? Пусть хотя бы напоследок поживут как люди».
Градоверов ждал недолго. Ольга вернулась с сыном через пятнадцать минут.
– А вот и мой мальчик.
– Как тебя зовут, герой? – спросил Градоверов и улыбнулся.
Ребенок уткнулся в подол платья матери.
– Извини, он еще плохо говорит и не привык к чужим мужчинам, – сказала Ольга. – Ведь все время с мамкой.
– Ничего, привыкнет. Устраивайтесь на заднее сиденье.
В 13.40 Градоверов благополучно миновал выездной пост ДПС, свернул на МКАД, с нее ушел на загородное шоссе. Выходить на главную трассу он не осмелился, решил, что поедет окольными путями.
В Переславле он остановил «Мазду» на парковке у супермаркета. Ребенок, укачанный ездой, давно уснул.
Градоверов повернулся к Ольге.
– Здесь купим все, что нам потребуется в дороге. Остальное в Ростове. Диму будить будем или оставим в машине?
– А мы надолго?
– Не дольше часа.
– Час он проспит.
– Я температуру немного увеличу, чтобы он не простыл и спал комфортно.
Ольге пришлась по душе такая забота босса, который прежде казался ей неприступным.
– Он и так не проснется.
Но Градоверов все же отрегулировал климат-контроль.
Они с Ольгой вышли из машины и направились в местный супермаркет, который по ассортименту товаров ни в чем не уступал столичным заведениям такого рода.
В 17.40 в офис неправительственной организации «Инициатива» прибыл генерал-лейтенант Володарский с группой офицеров, которая блокировала здание. Сам же начальник антитеррористического управления прошел в кабинет председателя.
Его встретила секретарь – Елена Линз.
– Здравствуйте. Вы к господину Штерлиху?
– Добрый вечер! Только не говорите мне, милая дама, что господина Штерлиха нет на месте.
Линз улыбнулась:
– А я и не собиралась. Владимир Карлович здесь. Он всегда находится на месте в конце рабочего дня, естественно, если не в командировке или на каких-то мероприятиях. Как мне представить вас?
– Генерал-лейтенант ФСБ Володарский Александр Михайлович.
– Вот как? Целый генерал-лейтенант? Извините ради бога, я передам все господину Штерлиху, но ответьте, пожалуйста, на один вопрос.
– Вопрос? Что ж, задавайте.
– Мы с подругой как-то поспорили, какое звание выше: генерал-майор или генерал-лейтенант. Олеся утверждает, что генерал-майор.
– Вы не могли посмотреть в Интернете? Ответ на этот вопрос нашелся бы легко.
– И все же?.. Интернету Олеся не доверяет.
– Генерал-лейтенант.
– Прелестно, я выиграла флакон французских духов. Извините еще раз, я звоню господину Штерлиху.
– В этом нет никакой необходимости.
– Но он не один.
– И это не имеет никакого значения. – Володарский вошел в кабинет.
В креслах у журнального столика сидели председатель НПО и его помощник.
Штерлих изобразил удивление, хотя ждал появления сотрудников ФСБ. Связь «Инициативы» с радикальной партией «Сплоченная Русь» являлась очевидным и открытым фактом.
– Чем и кому обязан? – осведомился Штерлих, встав.
Начальник антитеррористического управления достал удостоверение личности.
– Генерал-лейтенант Володарский.
– Генерал-лейтенант? И чем это моя скромная фигура заинтересовала столь высокопоставленное должностное лицо органов безопасности?
Тарасов поднялся и заявил:
– Если позволите, я покину вас, господа, не буду мешать.
Штерлих взглянул на Володарского.
– Если у вас нет вопросов к моему помощнику, то его можно отпустить.
– Сейчас вопросов нет. С ним буду беседовать не я. Вы, господин Тарасов, ожидайте в приемной. К вам подойдет старший офицер и задаст несколько вопросов.
Тарасов вышел.
Штерлих улыбнулся и спросил:
– А вы уверены, генерал, что обладаете полномочиями проводить допрос здесь, в офисе, да еще и в отсутствии моего адвоката? Кстати, организацию юридически обслуживает очень известный человек, депутат Государственной думы.
– Я имею такие полномочия, господин Штерлих, которых вы даже представить себе не можете. Свяжитесь с адвокатом. Думаю, он тут же откажет вам в юридической помощи, даже если получает очень большие деньги. Но если вы предпочитаете разговаривать не здесь, а у нас в управлении, то прошу на выход.
– Я все прекрасно понял. Никакого допроса, всего лишь обычная беседа. Да вы присаживайтесь, господин генерал. Кофе, чай? Спиртного не предлагаю, все равно откажетесь, да и я пью очень редко.
– А как насчет адвоката?
– Да бог с ним. Мы интеллигентные, образованные люди, обойдемся и без него.
– Хорошо. – Володарский опустился в кресло, в котором недавно сидел Тарасов.
– Господин Штерлих, ваша организация тесно сотрудничает с радикальной националистической партией «Сплоченная Русь».
– Ох уж мне эти радикалы и тем более националисты!.. Совершенно прохода не дают. Они, видите ли, считают, что если НПО «Инициатива» зарегистрировано как иностранный агент и финансируется из-за рубежа, то оно обязательно должно работать в политической сфере и выступать против действующей власти. Я уже устал объяснять и руководителям этих организаций, и журналистам, что «Инициатива» занимается исключительно защитой прав и свобод российских граждан независимо от их политических убеждений, мировоззрения и так далее. Наша деятельность проводится в полном соответствии с законами Российской Федерации. Да, господин Градоверов бывал здесь. Мы общались, больше, правда, по телефону. А в чем, собственно, проблема?
– Значит, вы в курсе дел партии «Сплоченная Русь»?
Штерлих замахал руками:
– Боже упаси вникать в их дела. Это небезопасно.
– Значит, не в курсе.
– Нет, кое-что я, конечно, знаю.
– Что именно?
– Градоверов очень возмущался событиями, которые буквально вчера-позавчера имели место в Губинске. Он даже просил у меня денег на проведение протестной акции. Я их не дал, на что Аркадий Максимович очень обиделся. Но я при всем желании не мог помочь ему, так как финансовые вопросы у нас решаются коллегиально. Кроме того, Градоверов ничего не сказал мне о том, санкционировали власти города мероприятия его партии или нет. Если мы кому-то помогаем, то только на законных основаниях.
– Серьезно? – Володарский усмехнулся.
– Почему вы задали этот вопрос?
– Потому, что мы, господин Штерлих, тоже иногда работаем. У нас, знаете ли, возможностей гораздо больше, чем у любой партии или организации, включая и ваше НПО. Так вот, у нас есть данные, что вы финансировали лидера партии «Сплоченная Русь». Причем делали это лично.
– Это какое-то недоразумение. Лично я денег Градоверову не давал. Да что мы ведем эту странную дискуссию? Спросите у Градоверова, получал ли он от меня деньги, проверьте, наконец, нашу финансовую отчетность.
– Вы предлагаете мне встретиться с послом США в России?
– Почему именно с ним? При чем здесь США?
– При том, что ежемесячная отчетность сдается вами секретарю посольства, по совместительству офицеру ЦРУ. А насчет Градоверова, то мы, конечно, у него спросим, когда найдем.
Штерлих изобразил еще большее удивление.
– Не понимаю, что значит найдете? Я разговаривал с ним по телефону сегодня перед обедом. Он никуда не собирался уезжать.
– Вы делаете непростительную ошибку, господин Штерлих, покрывая господина Градоверова. В принципе вы давали ему только деньги и вполне могли не знать, на что они будут реально потрачены. В конце концов каждый человек может дать кому-то денег, скажем, взаймы, причем любую сумму. Это не преступление, не проступок, такова жизнь. А вот тот факт, что вы пытаетесь лгать мне, тем самым ставите себя в положение сообщника господина Градоверова, подозреваемого в организации на территории России террористических актов, является уже государственным преступлением.
– Но я, честное благородное слово, ничего не знал и сейчас не ведаю об истинных намерениях Градоверова. Черт дернул меня по доброте душевной связаться с ним! Никаких денег, даже своих собственных, я ему не давал.
Генерал покачал головой:
– Ну что ж, я уже сказал, что вы делаете серьезную ошибку. Вам прекрасно известно, где сейчас находится господин Градоверов. Вы знаете, что именно он организовал беспорядки в Губинске, но не хотите сотрудничать с органами безопасности. В принципе это ваше право.
