Альберт Зарипов - Первомайка

Но военная судьба не прекратила вытворять свои сюрпризы: случайно выстрелившая пушка была нацелена на один из крайних домов Первомайского. И вылетевший снаряд, оборвавший жизни двух офицеров «Альфы» при выстреле, на конечном участке своей траектории попал в этот дом и убил еще одного российского военнослужащего, который тоже совершенно случайно оказался поблизости от места попадания злополучного снаряда…

Это были последние погибшие военнослужащие в ходе проведения всей контртеррористической операции у села Первомайское. Всего погибло двадцать девять российских офицеров, контрактников и солдат. Одиннадцать человек было убито в буйнакской разведроте; разведчик Коленкин был убит на позициях десантников; один новосибирский милиционер погиб при прорыве и еще один сибиряк скончался от полученных ранений в с. Новогрозненском; шесть человек было убито на позициях первой группы третьего батальона; остальные погибли при штурме села 15-го января…

Следующую ночь, на 19 января, оставшиеся командиры и солдаты провели уже с внешней стороны вала, опасаясь очередного нападения боевиков, ожидая их появления из леса. Чеченцы, верные своим обычаям, не могли бросить тела погибших товарищей и просто уйти.

Наши разведчики подготовили и разогнули усики на запалах всех гранат, а все имевшиеся огнеметы и гранатометы были взведены и готовы к выстрелу. Все остальное оружие также было подготовлено к последнему и решающему бою; офицеры и бойцы ни на минуту не сомкнули глаз, держа указательные пальцы на курках… Но…

Но ночь прошла спокойно, и на следующий день оставшиеся группы из 3-го и 8-го батальонов выстрелили всеми одноразовыми огнеметами и гранатометами по лесу, собрали все свое имущество, загрузили трофейное оружие в вертушки и улетели на базу в Ханкалу.

Для средств массовой информации была организована пресс-конференция.

Министр внутренних дел с удовольствием показывал журналистам захваченные трофеи на экране телевизора и называл количество убитых и плененных боевиков. Из-за своей профессиональной скромности он не стал уточнять, что это был результат боевой деятельности разведчиков из Министерства обороны, а не суперподготовленных подразделений из его военизированного ведомства.

Другой генерал, от безопасности, рассказывал мировой общественности истинные причины того, почему же боевикам удалось выскользнуть из Первомайского. Оказывается, для быстроты передвижений радуевцы перед прорывом разулись и босиком бежали по снегу, а пораженные очередным чеченским коварством наши солдаты так и не смогли догнать убегающих босых боевиков. По скудости ума ему было невдомек, что российские солдаты по причине своей бедной и плохой экипировки с большим удовольствием снимали добротные ботинки с уже убитых боевиков и тут же на поле боя одевали теплую трофейную обувь, забрасывая подальше промокающие и тоненькие сапоги, выданные ему государством на два года.

Вся войсковая группировка, сосредоточенная у Первомайского, в тот же день, 19 января, собралась в огромную колонну из техники и машин и направилась в Пункты Постоянной Дислокации. Но это уже было 19-го…

А ранним-ранним утром 18 января в рассветном свете село Первомайское выглядело угрожающе спокойно и молчаливо. Лежащие в цепи люди могли видеть, как мрачно зияли черные провалы окон и кое-где клубился дым.

Внезапно откуда-то сзади к цепи бойцов подошел рослый армейский генерал и остановился в нескольких метрах от одного из лежащих. Насмешливо глянул и спросил:

- Что?.. Лежишь?..

Лежащий на мерзлой земле боец суперподразделения, до того смотревший на стоящего генерала, медленно отвернул в другую сторону голову и стал деловито счищать с рукава новенькой куртки невидимые комочки грязи.

- Вперед! - даже не приказал, а скорее пригласил его все тот же генерал.

Но комочков грязи было так много, а курточка была такая новенькая.

Непорядок. Надо ведь его устранить.

Смачно сплюнув наземь, генерал развернулся и размашисто зашагал по направлению к Первомайскому. Через десяток метров подобрал оброненный кем-то при неудачных атаках автомат, сунул его под мышку и таким же широким шагом пошел дальше, к селу. Он несколько дней назад принял командование всей контртеррористической операцией на себя и теперь лично должен был убедиться в результатах своей работы. Сзади едва поспевали за ним два его порученца.

Когда генерал Квашнин и двое офицеров были уже на значительном расстоянии, тогда только цепь поднялась и зашагала вслед.

Село угрожающе молчало. В нем не осталось ни одной живой души. Лишь лежащие на улицах тела погибших заложников свидетельствовали о случившемся.

По показаниям оставшихся в живых заложников стало известно, что в два часа ночи боевики вместе с заложниками по мосту у «белого дома» покинули село и сосредоточились в заброшенной ферме. Группа огневого прикрытия заняла позиции на виадуке, напротив двух костров слева. Несколько саперов-смертников выползли на поле между виадуком и валом и стали перекатываться в направлении костров. Чеченские добровольцы таким образом старались проделать проход в предполагаемом минном поле русских. Но мин не было. И тогда боевики пошли на прорыв…

Радуеву удалось с большинством заложников и незначительными остатками своего отряда добраться до села Новогрозненское, где им сразу были даны несколько интервью тележурналистам. В объективах телекамер оказались и многочисленные заложники из числа кизлярцев и новосибирцев, и наше командование посчитало контртеррористическую операцию у села Первомайское законченной.

Нашим войскам был дан приказ выдвигаться к пунктам своей постоянной дислокации.

После того, как все войска, собравшись в одну огромную колонну, оставили окрестности Первомайского, а наши разведгруппы на Ми-8-х покинули свои позиции на валу, тогда, когда еще не смолкли вдалеке шумы вертолетных двигателей, из леса вышло около десятка уцелевших боевиков, которые в ночи отбились от своих и все это время отсиживались в лесной чаще. Они медленно перешли мост через Терек и вышли на поле боя. Охранявшие тела погибших дагестанские милиционеры молча расступались перед боевиками…

Чеченские боевики вернулись за своими…

Глава 8.

РАЕК

Спите, братцы, спите

Все придет опять:

Новые родятся командиры,

Новые солдаты будут получать

Вечные казенные квартиры.

А внизу было чудо невиданное. Ярко светило солнце, зелено-синяя морская волна лениво набегала на берег, а берег светился золотым песком. Но чудо было не в этом. На золотом песке загорало не менее двух десятков молодых и красивых девушек. Причем загорали в чем мать их родила. От такого изобилия стройных ножек, плоских животиков, великолепных бюстов и очаровательных мордашек у меня захватило дух. Я уже минут пять наблюдаю за таким зрелищем и не могу оторваться. Вот одна из них, стройная и симпатичная смуглянка, вдруг посмотрела прямо на меня и весело помахала рукой.

«Блин, наверное, солнце блеснуло от оптики», - раздосадованно подумал я, отполз от края обрыва и, отряхиваясь, встал.

- Да. Классно у вас тут. Море, сосны, пляж, девок куча, - сказал я сидевшим под соснами.-Вот только сетка прицела мешает смотреть.

- А нам ничего не мешает. Баба есть баба. Это не картинка, чтоб на нее глядеть. Мы их используем по прямому назначению, - смеясь, забирает у меня прицел лейтенант. - Кстати, кажется, твой прицел-то.

- А ну-ка. ХВ1120027. Точно, с моего винтореза.

- А он-то как сюда попал?

- А хрен его знает, - отвечает доктор. - Ну что, покурили - и пойдем дальше.

Через пять минут мы забираемся в глухую лесную чащу, спускаемся в овраг, и я удивленно останавливаюсь. По дну оврага течет чистый ручей. На одном его берегу я вижу то, что привык называть одним словом - дневка.

Таких дневок я за свою походную жизнь видел-перевидел, и эта ничем не отличается от остальных. Место для отдыха, разгорающийся костер, над которым в котелке кипятится вода для чая, уже готовы разогреться на углях баночки с тушенкой и кашей. Даже яма для пищевых отходов есть. Классический тип дневки.

- Это наша база. Здесь мы по-настоящему отдыхаем, - довольно говорит начальник разведки. - Места здесь, конечно, хорошие, но иногда тянет на старое. Вот только с куревом и водкой тут туговато.

- Ну, сигареты я вам уже отдал. А святая водичка-вот она. - Я выудил изза пазухи бутылку. - Тут у вас на входе не шмонают, вроде как доверяют. Только вы здесь не влетите по пьяни. А то меня потом совсем сюда не пустят. А жариться мне неохота.

- Пустят-пустят, - разглядывая бутылку, говорит старлей-связист. - Мы тут за тебя походатайствуем.

- Вот спасибо. Обрадовал. А то мне очень уж пляж понравился.