Михаил Поликарпов - Игорь Стрелков. Ужас бандеровской хунты. Оборона Донбаса

Мы наблюдаем, как бойцы тяжелым шагом поднимаются по склону в самую высокую часть Чабанмахи. Вот они достигли гребня, движутся перебежками, бьют куда-то из автоматов. На помощь группе устремляется разведка отряда: четыре солдата, четыре прапорщика и офицер.

По разбитой горной дороге к нам подползает странного вида гусеничная машина, вооруженная только двумя длинными ракетами. Она уходит чуть вперед, после чего над развалинами мечети и домов, в самом сердце Чабанмахи на мгновение вырастает огромный огненный шар. Мощный взрыв, воздушная волна от которого весьма ощутима даже на расстоянии, напоминает атомный характерной формой дымного гриба.

«Это натуральный Аллах-пи…ц!», — орет в рацию зам. командира отряда. «Только следующую чуть левее положите», — просит он. И снова мы видим, как над развалинами ваххабитского оплота взмывает ракета, попадающая на сей раз точно в цель. Так работает УР-77 — установка разминирования, каждый заряд которой несет в себе полторы тонны взрывчатки. Жаль только, максимальная дальность выстрела — всего 500 метров.

Сделав свое дело, машина ползет обратно, а вместе с ней возвращаются и разведчики. На броне — тело бойца 17-го отряда, посеченного еще четыре дня назад вражеским АГСом. Тогда, в суматохе боя, товарищи не смогли его вытащить. Разведчики приносят и ручной гранатомет, который как свою собственность опознают дагестанские омоновцы. Вообще Чабанмахи буквально завалены «ничейным» военным имуществом.

Теперь уже весь отряд идет наверх — туда, где еще дымятся развалины домов Хаттаба и «военного ами-ра» ваххабитов некоего Мухтара. По всему селу хлопают разрывы гранат и короткие автоматные очереди. Сопротивление боевиков сломлено, и вовсю пошла «зачистка». Счастливый особист отряда сгибается под тяжестью огромной торбы — он набрал много ценных документов. По рукам ходит фотография самого Хаттаба — улыбающийся бандит в белоснежных широких одеждах позирует на фоне окрестных гор. Находится и паспорт его жены, которую по фотографии повеселевшие омоновцы пытаются оценить как женщину.

Тем временем бойцы отряда находят хорошо заминированный дом, окруженный сетью подземных ходов. Огнеметчик бьет точно в окно, и мощное кирпичное здание складывается, как карточный домик.

Боевики явно бежали из центра Чабанмахи в панике, бросая не только непохороненные тела убитых (чего обычно стараются на делать), но и оружие — тяжелый пулемет «Утес», управление которым ловко выведено на велосипедный руль, несколько АГСов и даже снайперские винтовки.

Приближается ночь, и зачищающие Чабанмахи отряды спецназа и ОМОны потихоньку стягиваются к центру села. Все знают, что сейчас прилетит командующий — генерал-полковник Лабунец. Вскоре он появляется — небритый, в пилотке, надвинутой на бровь, в сопровождении небольшой свиты и энтэвэшного оператора — «для истории». Генерал торжественно поднимает трехцветное знамя над развалинами какого-то сарая в самой высокой точке Чабанмахи. Он поздравляет всех бойцов с успешной зачисткой и победой. Победа! На радостях омоновцы палят в воздух из всех стволов.

Однако генерал призывает всех быть бдительными. Только что в находящихся чуть ниже Карамахах, которые тоже вроде бы очищены от противника, от пуль снайпера-одиночки погибли четверо бойцов ОМОНа.

Но все и так понимают, что ночь может принести немало неприятных неожиданностей. Ведь те боевики, что вырвались из аулов прошлой ночью, сегодня могут вернуться обратно. Командиры подразделений опасаются типичного чеченского варианта, когда бандиты, обстреливая близко расположенные позиции федеральных войск, провоцируют их на взаимные перестрелки. Все торопятся занять более или менее целые дома, организовать круговую оборону и договориться с соседями о взаимодействии.

Генерал прощается с войсками и широким шагом удаляется к вертолетной площадке. А замешкавшийся оператор в черном костюме испуганно мечется среди сгоревших домов, вызывая недобрые ухмылки солдат и офицеров. Однако развлечение скоро заканчивается — телевизионщика «спасает» штабной полковник.

Разведка устроилась, конечно, лучше всех. Она, шедшая впереди отряда, как обычно, успела облюбовать и занять почти не подвергшийся разрушениям ваххабитский молельный дом. Внутри никакой мебели, зато ковры в четыре слоя. В них нам пришлось заворачиваться под утро — ночи в горах холодные.

А пока мы, вместе с потерявшим своих бывалым краснодарским уиновцем и армейскими минометчиками, довариваем суп из «трофейных» кур, оставленных нам ушедшими на другие позиции дагестанскими омоновцами, пьем малую дозу принесенной с бэтээров водки и, как водится, сетуем на служебное рвение генералов, всегда стремящегося поскорей доложить высокому политическому начальстбу о «полной победе».

Ночь прошла относительно спокойно — стреляли немного, хотя рядом с нашим окном, предусмотрительно заваленным досками и коврами, разок рванула «шальная» ручная граната. Утро 13 сентября выдалось пасмурным. В окрестностях ещё постреливали, а по рации сообщали о ликвидации мелких групп боевиков, извлеченных из «схронов» в Карамахи и Чабанмахи. Оказалось, что рядом с тем местом, где вчера Лабунец водрузил российский флаг, сегодня был найден бункер с пятью ваххабитами. Сначала они отказывались выйти, обещая «в случае чего» взорвать находящихся с ними женщин, но когда сообразили, что их «угрозы» никого не волнуют, выскочили с автоматами в руках и полегли под огнем бойцов из 17-го отряда. Один из убитых моджахедов оказался гражданином независимого Узбекистана.

К середине дня штурмовавшие село части внутренних войск стали спускаться вниз к своим полевым лагерям, где их ждали старенькие бэтээры, спальные мешки и сухпайки. Отряды проходили мимо горящих добротных домов и полей, заваленных гниющими коровьими тушами. Спецназовцы мечтали, чтобы проклятый ваххабитский анклав был стерт с лица земли вакуумными бомбами или хотя бы сожжен дотла, чтобы сюда уже никто не пожелал вернуться. Мы не сомневались: остающиеся в селах омоновцы постараются исполнить это желание.

Боевой дух российских военных высок как никогда, и подавляющее большинство рядовых не просто готово, но даже рвется воевать с чеченцами и ваххабитами, стремясь не только отомстить за падших товарищей, но и кровью смыть общую обиду «за державу». Не секрет, что для многих простых солдат начавшаяся война стала стимулом к осознанию собственной национальной принадлежности и формированию представлений об исторической миссии русского народа. Младший и средний офицерский состав также более «адекватен ситуации», чем российский офицерский корпус в начале войны с Чечней. Многие офицеры, начиная с уровня ротных командиров, имеют реальный опыт боевых действий на территории «Ичкерии».

Однако необходимо отметить и то, что в целом весьма успешные действия федеральных войск в Дагестане проходят в относительно тепличных условиях. К таковым относятся: поддержка большинства местного населения, что почти исключает угрозу коммуникациям; ограниченные театры военных действий, позволяющие с легкостью снабжать воюющие части и подразделения всем необходимым и маневрировать ими; близость к базам снабжения и, наконец, относительно благоприятная погода, дающая возможность реализовать превосходство в воздухе. Если в ближайшее время федеральные войска войдут в Чечню, все эти

Об авторе

Михаил Аркадьевич Поликарпов — российский историк, писатель. Родился в 1968. После окончания исторического факультета МГУ уехал в Боснию, где принимал участие в боевых действиях на стороне сербов в составе русского добровольческого отряда.

Автор ряда книг о русских добровольцах.

При подготовке книги были использованы материалы сайтов:

www.kp.ru

www.golos-epohi.ru

continentalist.ru

summer56.livejournal.com

zavtra.ru

interfax.com.ua

www.mil.gov.ua

vott.ru

Примечания

1

В мае 1995 г. сербами в р-не Бихача был сбит вертолет армии БиГ, перевозивший высших чиновников мусульманского правительства. При этом погибли три пилота — гражданина России. Документы и тела при этом попали в руки сербов.

2

Этот город находился (и впоследствии остался) в руках мусульман.

3

Например, в ходе получившего большую известность наступления сербов на прикрывавшую Сараево гряду Игман в июле 1993 года сербские ударные части потеряли убитыми 64 человека и около 200 ранеными.

4

В дальнейшем он работал в России в охранных структурах, в 1999 году участвовал в боевых действиях в Косово, получив там множественные осколочные ранения.