Антон Кротков - Штрафники Василия Сталина
Тем любопытнее было вживую увидеть человека, которому людская молва приписывала фантастические способности.
Своим обликом Мастер порождал ассоциации, во всяком случае у Нефёдова, с виртуозным скрипачом восемнадцатого века Николо Паганини, чей талант многие тоже считали предметом сделки с самим дьяволом. Стоило Борису об этом подумать, как Мессинг вдруг нервным наэлектризованным жестом сцепил в замок свои длинные музыкальные пальцы. Принялся разминать их, как будто и в самом деле собираясь взять в руки скрипку.
Публика заинтриговано гудела, словно растревоженный пчелиный улей. Все напряжённо следили за каждым движением маэстро. Он уже основательно разогрел зрителей предыдущими номерами: непринуждённо находил в самых неожиданных местах спрятанные предметы, мгновенно подсчитывал рассыпанные на полу спички, одним прикосновением снимал головную и зубную боль, заставлял самых недоверчивых под гипнозом превращаться в знаменитых исторических персонажей. Теперь все с предвкушением ждали «гвоздя программы».
– Итак, мне нужны добровольцы, – громко и отчётливо, чтобы даже в последнем ряду его услышали, обратился к собравшимся на концерт зрителям маэстро. По его тонким губам теперь блуждала поощрительная улыбка.
– Ну что же вы? Смелее, товарищи! Москвичи ведь народ отчаянный, так что милости прошу самых смелых на сцену.
По рядам прокатилась волна весёлого возбуждения. Послышались смешки, шутливые реплики, взаимные подначивания. Сидящий рядом с Нефёдовым Василий Сталин по-мальчишески азартно толкал Бориса локтем в бок:
– Гляди! Сейчас такое начнётся! Вольф вечно что-нибудь этакое откаблучит. Если бы не наше с отцом покровительство ему бы давно мозги отшибли за его «фокусы».
Несколько раз Василий порывался откликнуться на призыв артиста, но его телохранителям удавалось отговорить генерала покидать привилегированную ложу.
Между тем по проходу между рядами к «лобному месту» устремились двое: мужчина лет тридцати пяти и парень студенческого вида с копной русых волос на голове.
– Представьтесь, – обратился к мужчине Мессинг. Тот назвался по-военному решительно и громко. Над правым нагрудным карманом пиджака первого подопытного рядом с орденскими планками Нефёдов заметил две жёлтые нашивки за лёгкие ранения и одну красную – за тяжёлое.
– Придумайте мысленно какое-нибудь задание для меня, – предложил Мессинг. Но мужчина неожиданно сам захотел задать иллюзионисту вопрос.
– Пожалуйста, – пожал плечами Мессинг и снисходительно усмехнулся.
Публика тут же поддержала инициативу своего находчивого делегата дружными аплодисментами. Немного смущённый фронтовик слегка кивнул головой в сторону зала и поднял руку:
– А что бы вы, граждане, не сомневались, что я не подсадной, тут на галёрке мои ребята сидят из механического цеха. И жена на сорок четвёртом месте присутствует. Они подтвердят любому, что всё честно, без сговора.
В ответ из разных концов зала послышались нетерпеливые голоса:
– Верим! Не тяни резину! Давай, задавай свой вопрос!
Фронтовик подошёл к микрофону и, глядя то на зрителей, то на Мессинга, пояснил:
– Мы тут с ребятами поспорили, сумеете ли вы, уважаемый товарищ артист, определить состояние моего здоровья. А чтоб вы тут не подумали, чего дурного, сразу скажу: мужик я в целом вполне здоровый, вот и жена подтвердит.
– Да вы не оправдывайтесь, – Мессинг задорно подмигнул публике и дружески слегка сжал рукой плечо фронтовика. – Никто и не сомневается, что главные для мужчины органы у вас в целости и сохранности.
Эта реплика вызвала взрыв хохота. Женщины интеллигентного воспитания стыдливо опускали глаза. Более простой народ весело обсуждал с соседями анекдотичный поворот представления.
А в это время на сцене Вольф прошёлся задумчивым взглядом по фигуре мужчины. На одухотворённое нервное лицо мага легла печать сосредоточенности, абсолютной концентрации на задаче. Ему потребовалось меньше минуты, чтобы поставить диагноз:
– У вас нет двух пальцев на правой ноге, и отрезана часть желудка. Точнее две трети. Я вижу и другие проблемы, но позволю себе опустить прочие подробности, дабы не утомлять уважаемых зрителей медицинской терминологией и не шокировать натуралистическими подробностями.
Мужчина аж открыл рот от изумления и не мог выдавить из себя ни слова. Ему потребовалось минуты три, чтобы очнуться от столбняка. В это время своды дома культуры железнодорожников буквально сотрясались от громовых оваций и возгласов «браво!».
– Как вы узнали?! – наконец, немного придя в себя, восторженно воскликнул мужчина. – Я про свои фронтовые увечья даже близким друзьям не рассказывал.
Мессинг шутливо погрозил рабочему пальцем:
– Не пытайтесь меня поймать. Часть желудка вам действительно удалили после тяжёлого осколочного ранения в эвакуационном госпитале полевая почта 41056. Но пальцы были ампутированы ещё в феврале 1938 года после того, как вы в пьяном виде уснули возле дома при сильном морозе.
Лицо мужчины густо покраснело, он растерянно развёл руками, мол: всё верно…
Второй испытуемый сразу согласился загадать действие, которое Мессингу надлежало выполнить. Вольф устремил свои тёмные глаза на молодого человека. Под проницательным взглядом иллюзиониста юноша смущенно закашлялся, неловко стол топтаться на месте, тем не менее, глаз не отвёл. Придуманное студентом задание, похоже, было из разряда весьма неожиданных и не совсем приличных, потому, что артист нахмурился.
– Вы уверенно, что хотите именно этого? – недовольно поинтересовался Мессинг у парня. Тот убеждённо тряхнул русым чубом.
– Ладно, тогда заранее прошу прощение за свои действия у тех, против кого они будут направлены. Прошу учесть, что я всего лишь выполняю волю этого молодого человека.
Мессинг легкой походкой пересёк сцену, сбежал по ступенькам в зал и направился вдоль первого ряда туда, где сидели обладатели самых дорогих билетов и блатных контрамарок. Он остановился возле очень красивой светловолосой женщины в длинном строгом платье, которое однако не могло скрыть её аппетитных пышных форм. Она пришла на выступление с солидным пузатым мужчиной начальственного вида. Извинившись перед спутником блондинки, Мессинг галантно опустился перед женщиной на одно колено, взял её руку и собрался поцеловать. Его губы остановились всего в нескольких сантиметрах от алебастровой кожи женщины. Артист вдруг резко обернулся на сцену и крикнул юноше:
– Может, всё-таки останемся в рамках приличия, ведь дама не одна. Вряд ли её спутнику будет приятно…
– В чём дело?! – кавалер блондинки, предчувствуя недоброе, начал подниматься из кресла. – Я не позволю компрометировать Ирину Петровну. Она уважаемый работник Главка. Я бы попросил…
– Эй, делай, что приказано! Иначе потребуем обратно деньги за билеты – поддавшись всем телом вперёд, во всё горло крикнул Василий Сталин.
– Хорошо, воля публики – для меня закон. Ещё раз извините, уважаемый товарищ.
Мессинг поднялся с колена, нежно потянул на себя даму. Вольф сделал это так, как обычно увлекают на танец хорошую знакомую. Обняв её за талию, он впился в коралловые губы долгим и страстным поцелуем. В зале началось нечто невообразимое. Все хохотали над ухажёром блондинки, который, не желая оставаться всеобщим посмешищем, рванул из зала; аплодировали даме, в порыве взаимности обвившей рукой шею седовласого обольстителя; потом осыпали цветами их обоих – расклинивающего маэстро и его раскрасневшуюся партнёршу. Лишившейся кавалера блондинке, тем не менее, завидовали все находящиеся в зале женщины…
По дороге в артистическую гримоуборную героя вечера Василий Сталин рассказывал Борису, как совсем недавно известный иллюзионист спас ему жизнь. Командующий собирался лететь с хоккейной сборной Московского округа ВВС на тренировочный сбор в Челябинск. Но перед самым вылетом отец настоял, чтобы сын ехал поездом. Василий нехотя подчинился, иронизируя над блажью своего старика. Но в пути Василию сообщили, что самолёт, на котором летели хоккеисты, разбился при попытке совершить аварийную посадку в Свердловске, все находившиеся на его борту члены команды погибли.
Потом выяснилось, что за несколько дней до авиакатастрофы к секретарю вождя обратился Мессинг, который настоял на аудиенции. Артист сообщил Иосифу Виссарионовичу, что его сыну грозит большая опасность и в ближайшие дни Василий ни в коем случае не должен летать самолётами. Вождь уже имел возможность убедиться в способности Мессинга точно предсказывать будущее и отнёсся очень серьёзно к этому предупреждению.
После этого случая Василий тоже стал советоваться с Вольфом по самым важным вопросам. А так как с Нефёдовым и его людьми Сталин-младший связывал большие надежды, то генералу важно было услышать от выдающегося прорицателя, не ошибся ли он с выбором. Борис почувствовал это по особой интонации, с которой Василий представил его Мессингу и по реакции самого артиста:
