Александр Тамоников - Приказано совершить подвиг
– Сергей Станиславович, свяжись с соседями, объясни им ситуацию и укажи, где и когда наша рота пройдет через порядки их роты, – обратился комбат к Кувшинину.
– Есть! – ответил тот.
– Что-нибудь еще? – взглянул на Уханина Голубятников.
– Никак нет, товарищ подполковник.
– Саперы подошли?
– Уходил из роты, еще не было…
– Подойдут.
– Ну, давай, капитан, удачи тебе и твоим парням!
– Всем нам удачи, товарищ подполковник. Она никому не помешает.
В 18.00 десантно-штурмовая рота, состоящая из двух взводов, построилась во дворе здания основного КНП в полной боевой экипировке. Капитан Уханин обошел строй и остался доволен осмотром. В 18.30 рота вошла в «коридор», прошла триста метров, а у места выхода в северо-западный частный сектор ее встретил командир мотострелковой роты, обеспечивающий безопасность «коридора» с северной стороны.
– Приветствую славную десантуру! – козырнул он Уханину.
– Привет героической пехоте! – в тон ему ответил Дмитрий и спросил: – Ну, как служба, царица полей?
– Как оказалось, не только полей, и далеко не царица… Ну да ладно, служба нормальная. Это вы воюете, мы же стоим здесь, как в отстое.
– Духи не треплют?
– Поначалу пытались прощупать, но мы им из всех стволов объяснили, что к чему, они и отвалили. Снайперы постреливают, да это везде так.
– Как обстановка в «зеленке»? – поинтересовался Уханин.
– В зоне ответственности роты все спокойно, духов нет, это гарантирую; а вот дальше вглубь, извини, капитан, не знаю. Мне мои вчера докладывали, что вроде видели какое-то движение в северо-восточном направлении, но кто там шарахается и сколько их, неизвестно. Вполне возможно, бойцы видели наших разведчиков, но не исключено, что и боевиков.
– Ясно! Ну, давай, пехота, неси службу бодро, ничем не отвлекаясь, а главное, не выпуская из рук оружия, как гласит Устав караульной службы.
– Если что, дайте знать, поможем!
– Внимание рота, разделиться на взводы, выслать передовые дозоры и далее по плану, вперед! – отдал команду Уханин.
Взводы десантно-штурмовой роты вошли в частный сектор. Зону ответственности мотострелков, обозначенную условной линией на карте, прошли без проблем, никого не встретив. А вот через пятьдесят метров передовой дозор 1-го взвода подвергся автоматному обстрелу из большого, практически невредимого дома. Дозор залег, а ротный жестом руки подозвал к себе взводного.
– Харитонов, одно отделение в обход дома справа, второе слева. Третье сосредоточь здесь. Как только отделения выйдут во фланги здания, третьему отделению открыть огонь по дому. Первому и второму сблизиться с объектом и забросать его через окна гранатами, с дальнейшим проникновением внутрь и полной зачисткой этого укрепленного пункта. Вопросы?
– Вопросов нет, командир!
– Тогда вперед, Гена, да аккуратно, без суеты.
– Понял! Пойду с первым отделением.
– Нет! Останешься здесь, будешь корректировать огонь третьего отделения, дабы прекратить его при подходе флангов, чтобы свои не попали под обстрел.
– Понял! – И старший лейтенант Харитонов отполз от командира роты.
Практически тут же рядом с Уханиным залегли семь бойцов, которые сразу открыли огонь по хорошо просматриваемому даже в темноте дому – стреляли по окнам, дверям, чердаку в течение пяти минут.
В ответ боевики огрызнулись редкой слепой стрельбой. В 18.50 десантники первого отделения по команде прекратили огонь, и Уханин сначала увидел какие-то вспышки внутри здания, а затем раздались мощные взрывы. Бойцы отделений, зашедшие с флангов, бросали в окна оборонительные гранаты «Ф-1».
А уже в 18.57 к Уханину пришел посыльный первого отделения и доложил, что дом отработан, в нем нашли четверых боевиков, четыре автомата, подсумки с магазинами. Уханин приказал взводу Харитонова сосредоточиться у захваченного дома, а подразделению Романюка выйти к развалинам напротив здания.
В 19.02 колонны взводов штурмовой роты возобновили марш. Спустя двадцать минут огонь открыл передовой дозор второго взвода. Он обошел развалины большой усадьбы и в саду, буквально лоб в лоб, столкнулся с группой боевиков из шести человек. Только отменная подготовка десантников позволила им открыть огонь на несколько секунд раньше противника. В ходе короткого боя четверо боевиков были уничтожены, но двое сумели уйти. Приняв доклад взводного, Уханин передал его в штаб батальона. Далее взводы преодолели маршрут без проблем. В 19.40 вышли к окраине «зеленки», напротив места, определенного комбатом под огневую позицию танков, и напротив поликлиники, о чем Уханин доложил Голубятникову и сообщил Стрельцову. После сеансов связи он вызвал к себе командиров взводов и разложил на валуне карту, освещая ее фонариком и манипулируя карандашом.
– Мы на рубеже прикрытия. Теперь необходимо рассредоточить бойцов таким образом, чтобы лишить противника, если тот, конечно, проявит себя, возможности воспрепятствовать танковому обстрелу ДГБ, другими словами, не позволить духам поджечь танк из гранатометов.
– Мы уже отработали порядок рассредоточения, – доложил старший лейтенант Романюк.
– Если ты, Витя, думаешь, что я страдаю забывчивостью или, как это по-научному, склерозом, то ошибаешься, но обсуждать план на базе – это одно, а реализовать его на местности – совсем другое, – прищурившись, взглянул на него ротный. – Сколько духов мы встретили в «зеленке»?
– Десять, – ответил командир 2-го взвода.
– Вот именно, десять. Восьмерых уничтожили, а двое ушли. И это на довольно узком участке маршрута, что позволяет предположить: боевиков в секторе немало, и собраны они здесь не для того, чтобы лицезреть, как батальон будет брать Департамент госбезопасности. Они здесь, Витя, для того, чтобы поддержать обороняющие ДГБ силы. В принципе своей цели мы достигли. И то, что двое ушли, даже к лучшему. Командование духов узнает о нашем присутствии, но не будет знать, для чего мы здесь. Это боевики поймут совсем скоро и попытаются подбить танки. Следовательно, нам надо рассредоточиться по линии на расстояние не менее пятисот метров, но не выставляя одиночные посты, а отделениями. В общем, так, на север, на удаление в двести пятьдесят метров от этого места уходит первое отделение первого взвода и занимает оборону так, чтобы не допустить выхода вражеских гранатометчиков на улицу и в ближние окраины частного сектора. Вытягиваться с севера на юг, выдерживая интервалы между бойцами в шесть-восемь метров, а где позволяет местность, и на большее расстояние. Второе отделение, во главе с командиром взвода, занимает позицию в ста пятидесяти метрах отсюда, вытягивая линию обороны и на север, и на юг. И если первое отделение контролирует улицу, ближнюю окраину и подходы к ним с запада, то второе прикрывает тылы. Третье отделение рассредоточивается в пятидесяти метрах от настоящего местонахождения, отойдя в глубь «зеленки» на тридцать метров. На нем контроль над подходами к танковой позиции с тыла. Первое отделение второго взвода уходит на юг к нашим позициям на пятьсот метров и вытягивается в линию с юга на север; второе отделение, во главе со взводным, занимает позицию параллельно позиции третьего отделения 1-го взвода; третье отделение находится при мне в качестве резерва или для быстрого реагирования на то или иное изменение общей обстановки. Таким образом, мы выстраиваем оборону тупым клином, направленным на запад, с перекрытием северного и южного направлений. Там, где неминуемо образуются разрывы между отделениями, саперы выставят минные ловушки, установят растяжки. Я им лично поставлю задачу после того, как рота организует прикрытие огневой позиции танков. Танкисты отстреляются быстро, где-то минут за сорок, и уйдут, если мы не позволим духам сжечь их. Как только уйдут танки, отойдем и мы, собравшись здесь по моей команде. До этого саперы снимут мины и растяжки. Вопросы?
– Да какие могут быть вопросы, командир, если все это мы уже обговаривали?
– Нет вопросов, – констатировал Уханин, пропустив некоторый скептицизм в словах подчиненного, – это хорошо. Приступить к рассредоточению.
В 20.30 десантно-штурмовая рота заняла позиции прикрытия танков, о чем капитан Уханин и доложил подполковнику Голубятникову.
А уже через сорок минут на позицию вышел первый танк, «Т-72» лейтенанта Авдеева, и в 21.15 произвел первый выстрел по северному крылу ДГБ. Боевики из основного здания тут же провели ответный обстрел танка. Выпустили три заряда из гранатометов, но в цель не попали. Это объяснялось тем, что по появившимся в проемах окон дома гранатометчикам мгновенно открыли огонь бойцы 8-й роты. Гранатометчики, оставшиеся в живых, выстрелили, не прицеливаясь, и тут же вынуждены были укрыться от пуль десантников. «Т-72» посылал в южное крыло снаряд за снарядом. Отстреляв боеукладку, он ушел с позиции, и на смену ему вышла трофейная «восьмидесятка». Она также благополучно заняла позицию и открыла огонь. На этот раз, несмотря на то, что командиры группировки, оборонявшей ДГБ, узнали о наличии подразделения прикрытия танков в «зеленке», они все же отдали приказ пробить прикрытие и уничтожить танк. Около десяти часов две группы боевиков, каждая по пять-десять человек, атаковали позиции северного фланга и места расположения полевого командного пункта капитана Уханина. Первое отделение 1-го взвода, а также третье отделение 2-го взвода – резерв командира – вступили в бой с противником. На связь с Уханиным, отстреливавшимся от боевиков вместе с солдатами, вышли взводные. Они предложили подтянуть к местам столкновения находящиеся в их подчинении отделения, но Уханин запретил перегруппировку. Обороняющиеся имели преимущество и сдерживали натиск наступающих сил без труда. Боевики же, рвавшиеся к улице с гранатометами, несли потери. В конце концов, потеряв убитыми более половины своих сил, они отошли в глубь «зеленки». Уханина вызвал на связь подполковник Голубятников.
