Огненный воздух - Александр Александрович Тамоников
По-русски Радек Машик, так звали хозяина конспиративной квартиры, говорил хорошо. По национальности он был чехом и несколько лет провел в России в составе чехословацкого корпуса во время бушевавшей там Гражданской войны. И сейчас, состоя в движении Сопротивления, он имел доступ к достоверной информации об истинном положении дел в мире, но истинная картина удивила даже его. Кажется, и в рядах Сопротивления информацию для рядовых членов все же дозируют.
Буторин не находил себе места, хотя понимал, что сейчас самое главное – информация. Без нее начинать что-то делать бессмысленно. Он один сможет гораздо меньше, чем разветвленная сеть коммунистического подполья, имевшая неограниченные контакты с населением, в административных кругах протектората и местных муниципалитетов. И все же ему не сиделось без дела. Группа разделилась, и каждый член группы занялся своей частью операции. Ее успех зависел от каждого. И все же сейчас от Буторина требовалось лишь терпение. Подпольщики принесут ему точную информацию, и потом уже предстоит действовать самому. Нужно найти самолет и оценить обстановку в месте его падения. И все же разведчик не сидел без дела, несмотря на то что был ограничен даже в пространстве.
А вечером Буторин увидел в окно, как к дому, переходя дорогу, двинулся старик Радек. На улице было малолюдно, почти не было машин. Все, кого разведчик видел в окно, были в основном, судя по одежде, рабочими, возвращавшимися домой с производства. Район был не самый престижный, видимо, чисто рабочие кварталы. «Может быть, поэтому по вечерам здесь так тихо, – подумал Буторин. – После тяжелого физического труда людям хочется отдыхать». Радек почему-то остановился на краю тротуара и стал ждать. Не прошло и минуты, как к мужчине подъехала на велосипеде девушка в белых гольфах, полосатой юбке и зеленом берете. Она ловко соскочила с велосипеда, придерживая юбку, и поцеловала Радека в щеку. Вскоре в коридоре послышались шаги, потом в двери повернулся ключ, и в квартиру вошел хозяин с той самой девушкой.
– Здравствуйте, – сказала тихо, но довольно жизнерадостно девушка и протянула Буторину руку. – Меня зовут Ольга, и я очень рада видеть советского человека здесь у нас!
Разведчик укоризненно посмотрел на Радека, но тот с улыбкой махнул рукой.
– Ничего страшного. Это моя племянница Ольга Балажова, а по совместительству и наша связная.
– Рад знакомству, – не выпуская из руки мягкую и нежную девичью ладонь, ответил Буторин. – Откуда вы так хорошо говорите по-русски?
– О, у меня очень много русских друзей. До войны я ездила и провела все лето в вашем «Артеке». Мы там готовили большое театрализованное представление для испанских детей. А потом я еще переписывалась с друзьями из Советского Союза. Я талантливая, – вдруг рассмеялась девушка. – Я знаю и русский, и немецкий, и даже немного испанский. Дядя говорит, что у меня талант к языкам, потому что я общительная свыше всякой меры.
Девушка продолжала болтать, почти не умолкая, но, надо отдать должное, делала это относительно тихо и не создавая в доме суеты. Она поставила на газовую плиту чайник, нарезала хлеба, достала из шкафа банку овощного рагу и немецкую банку консервированных сосисок.
– Ты лучше бы к делу переходила, – строго сказал Радек, но не смог сдержать улыбку. – Человек к нам не харчеваться прибыл, а по делу.
Девушка кивнула, продолжая улыбаться, сунула руку за шкаф и достала оттуда сложенную в несколько раз карту местности, охватывающую и сам Прешов, и все его пригороды. Расстелив карту на большом столе в гостиной, она взяла вязальную спицу и задумчиво почесала ею свой затылок. Получилось это у девушки очень забавно. Совсем как у школьницы, которая увидела, что заданная на дом задачка не такая уж простая. В груди у Буторина пробежала теплая волна. Какие бесстрашные девочки сражаются и на фронтах, и в Сопротивлении во многих странах. А ведь вчерашние школьницы. Им бы косички заплетать да на танцы бегать. Над книжками в библиотеках сидеть. А ведь сидели, и над правильными книжками сидели, раз встали в один строй со взрослыми в этой страшной беспощадной борьбе. И ведь читали девочки и книгу Этель Войнич «Овод», и о Спартаке читали. Читали и восхищались мужеством, бесстрашием и величием духа этих людей, патриотов, борцов. Слезы глотали и читали. И вот когда пришла на ее землю коричневая чума, она, не задумываясь, встала в один ряд со взрослыми, с мужчинами, чтобы доказать, что она тоже готова жертвовать всем и даже своей жизнью ради своего народа.
– Смотрите, Виктор, – Ольга обвела кончиком спицы участок на карте. – Вот здесь, в районе болотистых низин реки Топля, самолет и упал. Многие видели его падение, а мальчишки даже бегали смотреть, да только испугались в болота лезть. Там, говорят, у одного хозяина в деревне корова утонула. Но это точно он, потому что видели, как двое спускались на парашютах. Как вы и сказали.
– А местные власти как себя ведут? Оцепление не поставили в тех местах?
– Вроде бы нет. Вчера еще его не было, хотя поисковые отряды какие-то там лазили, объезжали округу.
– Немцев там не видели?
– Нет, вот кого точно там не было, так это немцев. Их вообще тут давно никто не видел. Только свои, словацкие подразделения самообороны протектората, полиция.
Буторин рассматривал карту. К сожалению, она не была топографической. Просто административная карта с дорогами, населенными пунктами, мостами и другими элементами хозяйства. Хотя, где лес, а где открытое пространство, понять было можно. Хотелось бы понять гораздо больше, ведь ему предстоит пробраться в эти места и самому увидеть самолет, руками пощупать, убедиться, что это именно то, что ищет группа. Немцев нет, но это не значит, что они не появятся. Самолет еще секретный. И надо придумать, как побыстрее попасть туда и не вызвать подозрений ни у кого, особенно у местных жителей и полиции.
– Оля, ты где сейчас служишь? – спросил Буторин, не отрывая глаз от карты.
– Оля, – повторила девушка и тепло улыбнулась. – Меня так никто не звал уже очень давно. Только там, в «Артеке» у вас. Только у вас, у русских, такие теплые производные уменьшительно-ласкательные формы от имен… Я служу в отряде дорожной службы. Ведаю технической документацией. Не инженерной, конечно, а так – накладные, поступления материалов, расход материалов, наряды на работы, сроки. И вся такая вот ерунда.
– А хвост, значит, торчит?
– Торчит, Виктор, только хвост и торчит, поэтому самолет и искали долго. Его только вблизи можно увидеть.
Буторину стоило больших трудов уговорить Ольгу не сопровождать его. Девушку было
