Виктор Финк - Загадочное исчезновение Ренэ Прево (Новеллы)
И тут у Прево возникла неплохая идея:
— Подождите! Эти бездельники отработают нам свою попойку. Я попрошу их съездить со мной завтра утром на часок в Руан и обратно. Поеду, получу деньги и вернусь. За три часа обернемся. А они мне будут за конвоиров. Немецкий автомобиль с офицерами никто не остановит.
Мысль была признана удачной. Вечером, сидя в ресторане, немцы не смогли отказать Прево в такой пустячной услуге, и на другое утро у него было двое провожатых, о каких только можно мечтать.
В Руане, пока Прево производил расчеты в интендантстве, оба офицера отправились завтракать. Прево зашел за ними в ресторан, бережно держа в руках желтый чемоданчик, взятый с собой из Парижа.
— Готово? — спросил фон Эрланген, многозначительно кивнув на чемоданчик.
— Все в порядке! — ответил Прево — Можем ехать!
Когда рассаживались в автомобиле, Прево положил чемоданчик в ногах у офицеров. Сам же он сел рядом с шофером, взяв в руки сверток, который дожидался его в автомобиле.
— У меня тут есть тетушка в Руане, — пояснил он — Она мне зажарила пару руанских уток…
Капитан фон Цвиккау язвительно рассмеялся:
— Вот это ест хорош пример на французски нрави, — сказал он. — Пять миллионов франк ви небрежно бросаит под ноги! А утка, обикновени утка для кушат, — о, эти ви прижимаит к ваш грудь и не выпускаит из руки! Это есть пример на французски легкомислие, не серьезни характер, на низший качестфо.
Фон Цвиккау распалился. Он любил говорить по-французски, но это было ему трудно. Он надулся и умолк.
«Однако, — подумал Прево, — немец начинает грубить».
Он решил все же не подавать вида и, сидя вполоборота, старался развлечь своих спутников беседой.
— Вы много путешествовали по Франции? — спросил он майора фон Эрлангена.
— Не очень, — безразлично ответил тот. — Не успел еще. Но недавно я был в Дижоне…
— О, Бургундия! — воскликнул тогда Прево. — Надеюсь, вы заглянули в Шамбертен, в Нюи, в Романэ, во все эти места, которые прославили Францию своими винами.
Майор ухмыльнулся:
— В Шамбертен, в Нюи и в Романэ за вином мы посылаем денщиков, и слава Франции давно лежит в наших погребах. Не беспокойтесь…
Он взглянул на Цвиккау и самодовольно рассмеялся.
«Теперь и этот тоже грубит! — подумал Прево — Всего час назад он был так вежлив…»
Все же Прево не хотел вступать в пререкания. Перегнувшись через спинку, он посмотрел на желтый чемоданчик и спросил офицеров, не мешает ли он им.
— Не мешаит, не мешаит! — быстро согласился капитан и, странно улыбаясь, бросил;
— Заботьтесь на ваши руанский утка для кушать.
Тут Прево вставил, что Руан славится не только утками.
— Руан — родина Корнеля, Флобера, Мопассана! — сказал он.
Он хотел сказать еще что-то, но фон Цвиккау перебил его.
— Это гордиться не стоит, этот гнилой французски литератур. Конечно, Мопассан есть один ошен висоленки писатель, и я любит читат про эти забавны похождения с девченки… Ну всо-таки за это Франция не дольжен гордий бить. И я надеюсь после война французы не на литература гордиться будут, а на што-нибудь полезный для великий Германия. А? Как вы думаете, гер майор?..
Он надменно рассмеялся.
Если бы посторонний наблюдатель незримо участвовал в этой поездке, он не мог бы не удивиться странной перемене настроений обоих немцев. Пока ехали в Руан, они были вежливы, любезны, даже предупредительны, почти услужливы. Сейчас они оба сделались нахальными, они точно искали ссоры.
Развязка наступила, когда въехали на улицы Парижа. Майор фон Эрланген неожиданно предложил Прево высадиться. Тому оставалось только подчиниться. Обиженный, сошел он на тротуар и протянул руку за своим чемоданчиком. Но тут фон Цвиккау наступил на чемоданчик ногой. Прево даже не успел напомнить офицерам, что он всего лишь служащий, а чемоданчик принадлежит господину Леметру.
Фон Цвиккау проговорил, захлебываясь от смеха:
— Держите крепко ваша руанский утки.
При этом он сделал знак солдату-шоферу, и автомобиль укатил.
Месье Леметр, увидев Прево входящим без желтого чемоданчика, встревожился.
— Не дали денег? — спросил он.
— Дали Все до одного сантима, — ответил Прево.
— Где же чемоданчик?
— О, месье Леметр! Вы не захотите мне верить…
— Говорите!
— Взяли!
Старик был сражен.
— Взяли?! Не может быть! Кто?
— Эти два хлыща — генеральский племянник и капитан.
— Вы убиваете меня, месье Прево. Ведь это худшее из всего, что могло произойти. На этих людей нельзя жаловаться. Кто нам поверит? Кто возьмется преследовать их по закону?
— На это мерзавцы и рассчитывали!.. Они теряют всякий стыд! Подумайте, ведь это неслыханно, чтобы два офицера, два барона ограбили человека на улице среди бела дня… Чуют конец, месье Леметр! Чуют конец!
Но месье Леметр сказал довольно запальчиво, что ему сейчас не до немецкой нравственности. А вот как себя реабилитирует он, Прево? Как он-то докажет, что его действительно ограбили?
— Я никогда не сомневался в вашей честности и всегда во всем вам доверял, вы это знаете! Но согласитесь, на сей раз дело слишком серьезно. Ведь это чемоданчик…
Прево перебил его. Очень сухо и с большим достоинством он заметил, что в таком пустяшном деле, как пропажа чемоданчика, которому, в конце концов, цена не больше ста франков, он мог бы рассчитывать на бесконтрольное доверие. А что касается пяти миллионов, то ведь о них беспокоиться нечего.
— Деньги-то ведь целы! — сказал он. — Деньги им не достались!.. За кого же вы меня принимаете, месье Леметр? Что я немцев не знаю? Деньги у меня тут, в свертке. Кстати, те мерзавцы уверены, что это — руанские утки А им достался только чемоданчик Ключ у меня. Сейчас они взламывают замок. Скоро они смогут читать старые газеты, которые я туда напихал для веса…
Он развернул свой сверток и стал выкладывать перед Леметром аккуратные пачки новеньких кредиток.
Не будем останавливаться на описании радости старика. Но когда первые порывы прошли, он резонно заметил:
— Все это хорошо, но что теперь будет с вами, дорогой Прево? Они не простят вам Вы ловко их надули, и ваша шутка обошлась им слишком дорого. Не забудьте, что эти люди способны на все. По-моему, вам надо исчезнуть.
Прево согласился без колебаний. Он даже неожиданно прибавил.
— Мне уже все равно пора…
Эти слова были сказаны каким-то загадочным тоном. Старик Леметр поднял на Прево глаза, медленно и проницательно взглянул ему прямо в лицо и сказал:
— Понимаю, все понимаю!
Но Прево как бы не расслышал намека. Он сказал:
— Они и вас теперь не оставят. Они все-таки попытаются добраться до упущенных миллионов.
После небольшой паузы он предложил:
— Валите на меня. Заявите в полицию, что я скрылся, похитив деньги. Вот и все!
— О, дорогой друг! — воскликнул Леметр. — Вы очень великодушны! Но я не хочу запятнать вашу репутацию. Правда, место у меня в конторе всегда за вами, когда бы вы ни вернулись!..
— Не беспокойтесь, месье Леметр, — возразил Прево, улыбаясь. — Вы меня не скомпрометируете. После ухода немцев я вернусь к своему прежнему имени и к своей прежней профессии: ведь я конторский служащий только на время войны. Мне просто хотелось на прощанье оказать вам эту небольшую услугу. Примите ее как благодарность за ту неоценимую пользу, которую я извлек для дела Освобождения, служа у вас эти четыре года. Ни вы не знаете, ни, в особенности, немцы не знают, что я делал, разъезжая по Франции и посещая немецкие штабы в качестве доверенного фирмы Леметр. — Он рассмеялся и почти мечтательно добавил — А сколько грузов — и каких, и каких! — перевез я в немецких штабных автомобилях и под охраной немецких офицеров! Они увлекались спекуляциями и взятками и даже не подозревали, какие услуги я заставляю их оказывать нашему делу.
Тень пробежала по лицу Леметра. Он был обижен и встревожен.
Но Прево попрощался и ушел. Он заглянул к себе домой, взял кое-какие вещи, написал известную уже записку о самоубийстве, на эффект которой, впрочем, мало рассчитывал, и скрылся, предоставив полиции ломать себе голову над его местопребыванием.
1944 г
II. Случай с лейтенантом Зауэром
Зауэр выехал Парижа в Ренобль в маленьком синем автомобильчике, когда часы показывали три.
Стояла теплая и ясная погода, благоухали цветы, и женщины были красивы.
Курт Зауэр радовался своей поездке: она была сопряжена с важными для него служебными перспективами; кроме того, он вообще любил путешествия, так как они нередко сопровождались всевозможными приятными приключениями.
Курт Зауэр был рослый малый, статный, крепкий. У него пепельно-белокурые волосы, стригся он под высокий бокс, и розовая кожа просвечивала почти до самого темени. Глаза холодные, как дуло револьвера. Когда ему хотелось покорить женщину, он только наводил на нее взгляд, как наводят револьвер, и этого бывало достаточно.
